Конец кошмара (СИ) - "Swfan"

Требовалась великая сила, чтобы направить её в нужное русло.

Именно для этого мне нужна была вера.

Туман был топливом.

Я — машиной.

Вера — дорогой.

Впрочем, даже на самой широкой трассе оставалась вероятность, что водитель не справится с управлением и свалится… нет, не в канаву. По сторонам этой дороги простиралась кромешная чёрная бездна.

Я сосредоточился, напрягся; вскоре в моих руках образовался и вспыхнул небольшой алмаз. Блеск его становился всё ярче и ярче, море закипало, а земля поднималась всё выше и выше…

Я понял, что ещё немного, и всё получится. Более того, в один момент я почувствовал удивительную силу. Моя воля и вера обитателей этого мира стали сливаться воедино. Вскоре между ними совсем не осталось разницы, и я осознал, что сам, по своему желанию приподнимаю землю. Я сделался настолько же всесильным, как в своём воображение. Дорога становилась всё шире и шире и наконец превратилась в безграничный полигон.

Я мог сделать всё что угодно.

Отпустить море? Легко. И почему бы заодно не превратить землю в эдемские кущи? Я представил себе это, и немедленно рыхлый песок, что простирался до самого горизонта, превратился в плодородный чернозём, через который стали пробиваться деревья и прочие травы. Они росли как на ускоренной перемотке; за считанные секунды белые цветы превращались в красные яблоки, правильные и красивые, как на картинке.

Среди деревьев раскрывались мириады тюльпанов — целое море, от которого исходил не обыкновенный землистый и терпкий, но сладкий, приятный, немного ванильный аромат.

Я посмотрел на небо, и с него немедленно исчезли тучи. День стал ослепительным и ясным.

Затем взгляд мой обратился уже на самих людей, которые стояли на краю утёса и смотрели вниз, на прекрасные заросли. Среди них были старые, больные, немощные — всё это я мог запросто исправить. Мне стоило только пожелать, и я мог немедленно искоренить все пороки этого мира. Я мог сделать людей прекрасными и снаружи, и внутри. Всё дурное я мог уничтожить, а всё наилучшее сделать ещё более прекрасным.

Мне стоило только пожелать, и каждый человек обретёт великую силу и сможет сворачивать горы. Не будет более нужды, боли, страха; останется только вечный свет и безграничное блаженство.

Это было легко.

Ведь этот мир представлял собой не более чем плод моего воображения.

Ибо я — Кошма…

Натаниэль.

Шок.

Вдруг, за одну секунду, передо мной промелькнули мириады образов:

Заледеневший корабль.

Дневник.

Девочка с выбитыми зубами.

Книжные полки.

Команда.

Море.

Пистолеты.

Сабли

Сражения.

Пушки.

Пальмы.

Ненастья.

Бури.

Приключения…

Тиберий и его капитан, Натаниэль Тибериус Фердинанд, который стоит на мачте и смотрит на пространное море. Последнее скрывает великую опасность; его бороздят всевозможные монстры и головорезы, и в то же время… в то же время он, Натаниэль, никогда не променял бы ни его, ни солёный ветер, что развевает золотистые волосы девушки, которая сидит перед ним на бамбуковом стуле.

Я сделал глубокий вдох… и щёлкнул пальцами.

В ту же секунду райский кущи растворились, и на смену им выступила песчаная, покрытая ракушками и каралами земля, которые стала медленно погружаться под воду.

Мои глаза прояснились.

Это… Было близко. Ещё немного, и я… Впрочем, сейчас не время заниматься рефлексией.

Я снова напрягся и опустил уровень воды настолько, чтобы суши было примерно в два раза больше, чем когда я впервые стал Натаниэлем. Большая часть мира всё ещё оставалась под водой, но теперь жить в нём станет намного проще. Число ресурсов и пахотных земель заметно увеличится. В качестве бонуса я сделал новые земли более плодородными, исправляя последствия их многолетнего нахождения среди солёной воды.

На горизонте образовался длинный остров — море между ним и утёсом, на котором я стоял, превратилось в пролив. Я посмотрел на него, повернулся и обвёл глазами собравшихся. Многие люди стояли на коленях. Некоторые, закрыв глаза, читали молитвы. Другие постепенно приходили в чувства. Не радость, но величайшее потрясение в этот момент владело человеческими душами.

На пару секунд все они увидели картину рая.

Некоторые посчитают его простым видением; другие — знамением небес, после чего придумают или привяжут к нему новую религию.

С этого дня в пределах этого мира появится легенда про великий алмаз, сокровище королей, краеугольный камень бытия — одновременно сокровище и божество, которое может исполнить всякое желание и провести тебя к земле обетованной.

Уже сейчас я чувствовал, как ростки новоявленной веры пробиваются в коллективном бессознательном и меняют форму моей и вообще всей мировой туманности.

Наконец мой взгляд обратился на трещину в пространстве.

Последняя стремительно закрывалась.

Я вздохнул, со смешенным чувствами наблюдая за тем, как растворяются последние струйки серого тумана. При желании я мог бы… Впрочем, пусть. Я помотал головой. Подумаю об этом после.

Я выпрямил спину и стал подниматься на холм. Во время подъёма я почувствовал сильную усталость. Всё мое тело ломило той особенной ломкой, которая возникает, когда хочешь спать. Я бы свалился на землю, если бы в один момент меня на поддержали слуги. Они помогли мне забраться наверх и посадили на скрипучий стул.

Несколько секунд спустя из тёмной дымки, которая постепенно сгущалась у меня перед глазами, показалась Крисс.

«В порядке?»

Я кивнул.

На самом деле моя слабость и сонливость были искусственного характера. Я сам запечатал свои силы, чтобы материальный барьер этого мира не подвергся ещё большему заражению. В данный момент моя душа была пропитана туманом, она была радиоактивной. Мне пришлось поставить вокруг неё защитные стенки, которые, однако, мешали мне управлять телом Натаниэля.

Пора возвращаться.

— Мне… пора, — сказал я. Шевелить языком было тяжко, как если бы во рту у меня лежал слизняк.

Крисс кивнула, помедлила и сказала:

«Спасибо».

Я выдавил улыбку и хотел ответить «пожалуйста»… Но не смог. Тело становилось всё более вязким, окружающим мир стремительно размывался, и наконец я открыл глаза и обнаружил себя среди серого тумана. Я приподнялся, посмотрел на вихристые тени людей, на море, и наконец сосредоточился на пальце и вернулся в дом на берегу.

36. иное

Когда я вернулся в дом на берегу, Х уже не было на месте. Я глянул на шахматную доску, что стояла на деревянном столике, присел на кушетку и задумался.

Взгляд мой, как обычно, обратился на корабль, на котором мелькал загадочный свет.

Вид последнего таинственным образом успокаивал меня и позволял собраться с мыслями.

Их было довольно много.

Сегодня я стоял на границе смертоносного обрыва. Не только в прямом значении, но и в переносном. Ещё немного, и я превратился бы в кошмар — сделался монстром, безумцем, от становления которым меня предостерегал предшественник, и чтобы не допустить которое он стёр мои (свои) воспоминания и сказал защищать миры, несмотря на то, что действительно отвадить туман было невозможно.

Нужно это было для того, чтобы я научился ценить материальную реальность такой, какой она была на самом деле и не пытался проецировать на неё свои желания. Я мог запросто построить из мира Натаниэля утопию, но тогда между мной и всеми остальными не было бы никакой разницы. Все они, Владыки Кошмара, проецируют на вселенную свои безумные желания, и хотя мои собственные казались мне предельно логичными… Дудка правильно сказала, что это было не более чем моё собственное представление.

Все Они… нет, Мы, каждый из нас считает свои иллюзии правильными, «логичными», но реальный мир совсем другой, и если я хочу сохранить именно реальностью, мне нужно стремиться оставить её неизменной.

В этом была идеология моего предшественника.