Ника Бойко - Приключение почтаря (СИ)
- Вот если ты еще заставишь его поесть ты будешь просто молодец, – изрек док, покидая загон.
- Проще простого. Принесите полведра молока и хлеба, больше тебе пока нельзя.
Моя просьба была тут же удовлетворена, я получила свежее молоко и буханку хлеба, искрошив и смешав его с молоком, я поставила ведро перед носом волкозавра. Тот гордо отвернулся.
- Ты хочешь, чтобы они увидели, как дикий волкозавр ест из рук человека, поверь, они это увидят, если ты сейчас же не будешь есть самостоятельно.
Волкозавр тихо, но грозно зарычал, призывая всех богов на мою голову, осмотрев собравшихся, он опустил морду стал пить похлебку, ударом лапы отбросив пустое ведро к моим ногам, он снова вернулся в свой угол и крепко заснул. Первый контакт состоялся, такая картина повторялась около недели. Раны быстро заживали, и волкозавр уже стал предпринимать попытки выбраться, изрыл огромную территорию возле забора, бросался на прутья и пытался их перегрызть. Единственного человека, которого он терпел в вольере, была я, и то только на правах назойливого гостя. Времени оставалось все меньше, пора было принимать решение.
Утром я привычно вошла в вольер и, перепрыгнув несколько горок свежевыкопанной земли, подошла к забору и склонилась над огромной ямой, из которой в разные стороны летели комья земли.
- Здорово еще метра два вниз, потом метра три под забор и совсем немного метров семь вверх и ты на свободе, работы всего на пару дней, жаль только, что у тебя нет этого времени. Бросай свои земляные работы и вылезай у меня к тебе серьезный разговор.
Волкозавр поворчал, но все же вылез, усевшись на край ямы, я продолжила.
- Судя по твоей бурной деятельности, ты уже поправился и в связи с этим у меня к тебе есть несколько предложений: первое – ты чихаешь на все мои предложения и продолжаешь рыть туннель, тогда милые военные превращают тебя в коврик в главном зале; второе – ты сдаешься и до конца своих дней становишься, как мне сказали “отцом новой волны домашних волкозавриков”, заманчивое предложение, не находишь? И третье – ты заключаешь со мной контракт на три года, со всеми вытекающими из этого последствиями. Выбирай у тебя только ночь.
Я отряхнула загрязнившиеся штаны и вышла. Но утром появиться не смогла, у меня был последний экзамен по математике, я все-таки еще школьница, выпускной класс, прибежав под вечер, с ужасом обнаружила нескольких военных засыпавших яму, с другой стороны забора. Волкозавра я нашла у дальней стены. Спеша к нему, я мельком заглянула в вырытую яму, с удивлением обнаружив, что еще несколько часов, и он бы справился, искренне пожалев, что ему это не удалось, подошла.
- Какое решение ты принял?
Волкозавр отрешенными глазами осмотрелся вокруг, и, встав, направился в мою сторону он сел напротив меня, приложив голову к моей груди, слушая биение моего сердца, я нервничала. Довольно фыркнув, он протянул свою огромную лапу, я победно пожала протянутую лапу, его когти вонзились мне в руку, пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли.
- Контракт заключен, – сухо произнес он.
Я побледнела, забыв про капающую на землю кровь, смотрела на сидящего зверя во все глаза.
- Ты еще слишком мало знаешь о волкозаврах малышка, мы идем или я все три года должен просидеть в этом загоне?
- Нет, ты будешь жить у меня дома, и я не малышка меня зовут Лисшу. А у тебя есть имя?
- Войн, запомни, я разговариваю только с тобой и подчиняюсь только тебе, и то только до тех пор, пока действует контракт, а теперь идем тебе надо перевязать руку, по дороге введешь меня в курс дела, что входит в мои обязанности.
Мы шли рядом, я держалась за кровоточащую руку пытаясь осмыслить услышанное, почти не понимала о чем говорю.
- Я почтарь и мы будем развозить почту, придется сделать тебе седло, а мне научиться ездить.
Волкозавр молчал пока мы шли через город, с удовольствием отмечал, как мирные жители прятались в своих домах, а военные провожали нацеленными стрелами.
- Накинь, не хватало, чтобы тебя убили в первый же день службы, – вспомнила я, набрасывая на его шею свой пояс с бляхой почтаря.
И уже в этот же день на главной площади при скоплении всего города Валентин официально посвятил Война в почтари, поставил на довольствие и повесил на шею ошейник и подвеской, ремень мне вернули. Вот так почти безболезненно, не считая покалеченной руки, перевязанной доктором Брамсом, я вернулась на работу. Волкозавра вымыли, вычислили, расчесали, он оказался светло-серого цвета, почти белоснежный, просто красавец.
Сарай, построенный специально для Ветерка, оказался слишком мал, оставить такого матерого зверя на пороге я не решилась, дураков везде хватает, да и многие считали своим долгом убить дикого волкозавра, а тут и не куда ходить не надо, только целься, оставалось только одно. Введя его в просторную гостиную, я отодвинула стол к стене, расположила стулья в прихожей.
- Что здесь твориться? – выпалила вернувшаяся с работы мама.
- Вот, – просто ответила я, указывая на огромного сидящего зверя, – не помещается в сарае.
- И ты решила притащить его домой?
- А куда его, не в мою же комнату? – я запнулась и, придирчиво осмотрев зверя, продолжила, – а почему бы и нет, если в дверь пройдет, и даже убирать ничего не придется.
Я спала на самом верху, превратив чердак в свою комнату, несколько лет назад, отгородив большую ненужную часть занавеской.
Мама заговорчески улыбалась.
- А ты раньше вернуться не могла, я бы не надрывалась.
Она открыто весело заулыбалась и, прижав меня к себе, нежно поцеловала. Но расставлять мебель по местам мне все равно пришлось.
- Вот тебе и пригодилась твоя огромная спальня, а я принесу одеяло, которое на уроке труда сшила твоя сестра.
Это был первый опыт моей сестрички, ей так понравилось сшивать цветные лоскутки, что изначальное одеяльце для куклы выросло в огромное полотно пять на пять, оно долгое время пылилось в кладовке, не имея применения, сначала мама еще пыталась его пристроить в доме но, потерпев неудачу, аккуратно сложила его до лучших времен. Расстелив его почти от стены до стены, я спустилась, в дрожании пламени я не сразу заметила, что волкозавр неподвижно лежит, и только услышав веселый детский смех, ужаснулась, по грозному зверю лазил мой маленький племянник, Войн терпел из последних сил, скрипя зубами. Подхватив мальчонку, я дрожащими руками отнесла на кухню, где мама беседовала с моей старшей сестрой Эмми.
- Ты что совсем с ума сошла, – выпалила я, вручая ей Тима, – он же его покалечит, это же дикий волкозавр.
