Наталья Михайлова - Земля Горящих Трав
Он начал медленно переворачивать страницы альбома. Полевые работы, строительство, парки, играющие дети, молодежь верхом на лошадях где-то в лугах, парни и девушки за книгами, народные гуляния.
— Похоже, это существа наивные, слабые и безопасные, — подвел итог Стейр. — Или хотят казаться такими. Нигде нет сцен войны, разве что на гравюрах в книжке я вроде бы видел бои с чудовищами, — он кивнул на книгу. — Такое чувство, что они только работают, отдыхают и поклоняются женщинам… Хотя нет, вот воинские состязания.
И правда, на снимке, окруженные праздничной толпой, сражались между собой мечники.
— Судя по всему, спорт, — пренебрежительно заключил канцлер.
Сначала иномирцев держали вместе. Стейр выждал время и убедился, что Обитаемый мир не в состоянии отправить на выручку своим послам спецназ из сверхчеловеков, который пройдет сквозь стены и взглядом прикажет охране сложить оружие. Тогда пленников разъединили, и начались допросы под сывороткой.
Предварительно чужаки наговорили словарный запас в маленькую коробочку-переводчика. За ними следили скрытые видеокамеры. Сеславин с серьезным лицом предложил:
— Надо показать, что мы культурные и хотим добра. Давай я стихи почитаю?
— Читай, — согласилась Ярвенна. — И, знаешь… расскажи про свою работу, а я расскажу про свою. По-моему, хорошо получается, — обрадовалась она. — Ты строишь дома, а я помогаю выращивать хлеб.
— Я еще о состязаниях могу: как выступал на Даргородских игрищах, — добавил Сеславин. — И добровольцем ездил в Хельдерику, когда там было наводнение. Пусть видят, что мы дружим с другими народами.
Потом он читал в записывающее устройство:
— Когда умру, погаснет свет
В моей упрямой голове.
Одну надежду на сто бед
Теряет с жизнью человек.
Но если теплится пока
Хоть искра в глубине очей,
Мне ноша бед моих легка
С одной надеждою моей.
Затем Ярвенна примостилась перед маленьким блестящим прибором с лекцией по сельскому хозяйству.
— Я закончила факультет экологии и природопользования. Земля — это огромная производительная сила, данная нам природой…
Вскоре программа-переводчик получила достаточный запас слов для расшифровки языка иномирцев.
"Вдруг пришельцы просто скрывают свой военный потенциал? — думал Стейр, шагая по кабинету. — Иномирцы могут сколько угодно вешать мне лапшу о своих мирных намерениях. А потом выяснится, что они собираются нагреть руки на наших ресурсах, вырезать нашу элиту и посадить на ее место свою… И нам придется целовать им задницу за разрешение жить на собственной планете!".
— Возьмись за них всерьез, Армилл, — приказал он главе Ведомства. — Ничего с ними не случится, дело проверенное: «х-2а» — безопасный препарат, только не переборщи. Ну, а даже если и… — Стейр махнул рукой. — Из-за двух человек война миров не начнется. Понадобится — принесем их правительству официальные извинения. Мне надо срочно знать, что такое на самом деле их Обитаемый мир.
Накануне Армилл надеялся, что с допросами много возиться не придется. Вся элита Земли Горящих Трав обладала способностью гипнотического внушения. Сам Стейр был сильнейшим в искусстве подавления чужой воли, но Армилл немногим ему уступал. Он ожидал, что разговорит Сеславина в два счета, достаточно им встретиться взглядами.
…Второй попытки Армилл сделать не посмел. Ему досыта хватило и одного столкновения глаза в глаза с Сеславином. Армиллу почудилась, что иномирец сбил его с ног ударом кулака. У Армилла даже помутилось в глазах, и он опустился в кресло. Сеславин продолжал стоять перед ним, и у него было грозное лицо воина, молодое и доброе. Армилл понял, что чужая воля для него не указ. Пришлось остановиться на сыворотке.
Армилл допрашивал и Ярвенну.
Когда девушку привели в лабораторию, глава Ведомства молча вгляделся в это порождение иного мира.
Чужакам уже выдали тюремную одежду. Ярвенна была в просторной синей робе и штанах из такой же плотной материи. Девушка выглядела так, как выглядят на Земле нищеброды, которым не хватает денег ни на одну операцию по усовершенствованию внешности. У нее чуть вздернутый нос и широкий рот. Неужели Обитаемый мир так духовно неразвит, что у них человек не может обеспечить себе внешнюю красоту?
— Садитесь, — безразлично вежливым тоном произнес Армилл и указал на обыкновенный стул с кожаным сидением.
Анатомическое кресло, на котором недавно давал показания дружок этой девицы, дожидалось неподалеку. Девушка села, подняла на Армилла почти круглые зеленые глаза.
Спутник этой особы под действием «х-2а» пришел в невменяемое состояние, его бормотание можно было счесть бредом. Что он там нес про небожителей? Теперь придется подождать, пока парень отдохнет, и его сознание восстановится. А время не терпит. Канцлер постоянно ждет отчетов. Это понятно, Армиллу тоже было не по себе. Под управлением могущественного Стейра человечество Земли Горящих Трав давно не знало войн и почти забыло о внутренних волнениях. Вторжение чужих даже с самыми благими намерениями внесет какие-то изменения в налаженную жизнь… Да и ждать ли благих намерений? Судя по их рассказам, они явились из самой Империи Зла.
Девушку под сывороткой не допрашивали. Армилл хотел сперва обработать сведения, которые дал ее спутник. Имело смысл свериться с девчонкой: допросить ее без применения спецсредств и проверить, о чем она захочет солгать или умолчать, а о чем постарается предоставить принципиально иную информацию, чем ее накаченный наркотиками приятель. Кроме того, показания под «х-2а» все равно следует чередовать с сознательными.
— Назовите ваши имя, — ровным голосом произнес Армилл.
— Ярвенна, — сказала девушка. — Меня назвали в честь покровительницы Даргорода.
— Ярвенна — и все? — перебил Армилл. — У вас есть фамилия?
— Семейное имя? — переспросила она, мгновение подумав. — Мои родители живут в деревне Лесная Чаша под Даргородом, работают в общине хлеборобов. У нас принято называться по месту рождения: Ярвенна из Лесной Чаши.
— Хорошо, — согласился Армилл. — В честь кого, вы говорите, вас назвали?
— В честь небожительницы Ярвенны, которой в старину поклонялись в Даргороде, — ответила девушка. — На главной площади города ей построен соборный храм… Как бы вам объяснить? Культ премудрой и дивной Ярвенны — это культ матери, целительницы, спасительницы, жены. Ее у нас зовут "даргородской хозяйкой".
— Что ж… — Армилл усмехнулся. — У вас как-то принято, я смотрю, поклоняться женщинам. Я имею в виду картину, что была в числе ваших подарков. Что вы хотели сообщить нам этой картиной? — Армилл подался вперед, внимательно смотря Ярвенне в глаза. — И вообще всем этим… — он хотел сказать «барахлом», но передумал. — Вообще именно таким набором вещей.
