Наталья Котрасева - Попутчики
После этих слов толпа изрядно поредела. Направо потянулись эльфы, фэйри, огромные уродливые тролли, несколько гномов, и множество существ, чьи названия люди давно уже забыли.
— Мой коллега отведет вас к юго-восточным воротам, и вы сможете вернуться в свой мир после стандартных процедур! — заявил чиновник. — Теперь те, кому в мир людей. Два шага вперед.
— Ох, а я уж забеспокоилась! — облегченно вздохнула Марья Сергеевна. — Думала, туда нас и не позовут!
Она первой вышла вперед. Следом подошли капающий кровью Колян, Оленька и Серафим Эдуардович. К ним присоединилась какая-то мокрая девушка, пахнущая тиной, два странных маленьких человечка и бородатый негр, судя по запаху и цвету лица, давно уже мертвый.
— За мной! С остальными разберется мой коллега.
Чиновник почтительно поднял гонг над головой, и тот уменьшился до размеров ореха. Тогда чиновник сунул его в широкий рукав и направился к деревянному зданию, украшенному резьбой. Внутри оказалась просторная комната, с рядом стульев у стенки, и столом посредине. Чиновник уселся за стол.
— Итак, — заявил он, — я буду говорить с каждым по очереди. На кого покажу, выходит к столу, встает на колени и почтительно докладывает. Глаз не поднимать, на меня не смотреть, не возражать и не спорить. На вопросы отвечать внятно. Ты первая! — палец указал на мокрую девушку.
Она послушно вышла вперед и неуклюже упала на колени. Вокруг нее сразу натекла пахнущая рыбой лужа.
— Как зовут, и зачем собралась в мир людей? Отвечай!
— При жизни звали меня Мартой Николаевной Федосовой, — тихо объяснила девушка. — После смерти стали кликать Мокрой Мартой. История моя печальна и трагична. Мой любимый, Васенька Иванчеев, отвез меня как-то на середину озера, под предлогом покататься и луной полюбоваться, и коварно утопил в темных водах. Обиды я ему не простила и стала русалкой. Живу теперь в озере и, по мере слабых сил и умений, стараюсь топить мужчин и парней, особенно тех, что девушкам врут.
— А Васенька Иванчеев? — поинтересовался чиновник.
— Васеньку первым утопила. С тех пор он попал в преисподнюю, где каждый божий день черти баграми его к дну озера прижимают. А всплыть и глотнуть воздуха дают раз в восемнадцать лет. А на дне озера его грызут угри и щуки, а изнутри горит Васенька огнем жарким, так что и сам себе готов внутренности вырвать. И скрежещет он зубами и плачет, и клянется больше девок не обижать. Я как раз его проведать ходила. Посмотреть на него мне всегда приятно.
— Хорошо, сказал чиновник, доставая из стола большую квадратную печать. — Давай паспорт, и можешь возвращаться.
Следующим был вызван негр, оказавшийся личным зомби какого-то колдуна. Его посылали в мир духов за редкими костями. С негром тоже быстро разобрались. С двумя человечками поговорили на каком-то скрипуче-щебечущем языке, так что никто ничего не понял, и только Серафим Эдуардович пробормотал:
— Гляди ж, это вьетнамский выговор, или древнеарамейский?
Затем палец указал на Марью Сергеевну, и она вышла вперед.
— Кто такая и куда ходила? — требовательно спросил чиновник.
— Марья Сергеевна меня зовут, — испуганно объяснила женщина. — Ехала я из Питера в Москву. Села в поезд, как обычно, а тут как начнутся всякие странности!
— Молчать! — рявкнул чиновник. — Что за чушь! Всыпать ей 20 палок!
Откуда-то набежали вдруг люди в синих кафтанах, и началось избиение. Марья Сергеевна причитала и визгливо плакала.
— За что вы так со старой женщиной! — спросила она жалобно, глядя на чиновника, когда все закончилось.
— На меня не смотреть, кому было сказано! — Чиновник кивнул, и Марья Сергеевна получила еще пару ударов по спине. — Отвечай правдиво, глупая женщина. Куда ездила и зачем, и почему теперь врешь.
— Да не вру я! Как села я на поезд на Московском….
— Еще двадцать ударов!
Снова из теней повылезали люди в синем.
— Ой, ой! Не надо опять палок, я все расскажу! — Марья Сергеевна испуганно сжалась.
— То-то же. Говори!
— Ну… я летала на шабаш на Лысую гору, — скороговоркой пробормотала она.
— А почему скрываешь?
— С детства стыжусь своих способностей. Стыдиться приучена отцом и матерью, которые были добрыми христианами. Вот и боялась признаться… в присутствии посторонних. — Марья Сергеевна сконфуженно посмотрела на своих попутчиков.
— Вот это баба! — восхитился Колян. — На маму мою похожа!
— Опять врешь, женщина! — чиновник был неумолим. — Если ты летала на шабаш, как и положено, на метле, почему обратно ехала на поезде?
— Притомилась, силы уже не те…
— Да, и что поезд между мирами — нелегальный, скажешь, тоже не знала?
— Нет, не знала! Богом клянусь! Чертом клянусь! Великой богиней клянусь!
— А паспорт твой где?
— Потеряла в пути. На нас дикая охота вышла, вот в неразберихе и…
— 60 палок! — чиновник взмахнул рукой.
— Вот он, вот он! — женщина потянулась, и вытащила из бюстгальтера помятый и засаленный паспорт черного цвета, с серебристыми буквами и символами. — Только что вспомнила, что для сохранности сюда его положила, а не в карман.
Чиновник хмыкнул, всем своим видом показывая, что предвидел такой ход событий. Затем он начал внимательно исследовать паспорт, страницу за страницей, время от времени чертя пальцем какие-то знаки. Когда паспорт вдруг задымился и стал искриться, чиновник победно усмехнулся.
— Ага, так я и знал. Все вы, ведьмы, одинаковы. Значит ты уехала на Лысую Гору в прошлом году, вышла там замуж за Дьявола, да так там и осталась. Без визы. Нелегально! А штамп в паспорте о том, будто возвращалась в свой мир, как положено, навела колдовскими чарами. И ты думала, меня можно обмануть? Сто палок ей!
— Господин хороший начальник! — Ведьма распласталась на полу и зашлась в рыданиях. — Не хотела! Любовь у нас случилась! Я же не собиралась оставаться. А как увидела его, как в анус поцеловала, так между нами и вспыхнуло пламя любви. Ну не могла я уехать, не могла! Такое раз в жизни бывает!
— Ах ты, шлюха! А вернуться и за визой «Невеста Дьявола» ты обратиться не могла? Знаешь ведь, как по правилам нужно действовать, а все туда же!
— Я не знала! Я не могла вернуться! Вот я бы вернулась, а он бы меня сразу разлюбил! Как же я могла такой шанс упустить! Господин начальник, не гневайтесь, не ломайте мою судьбу! Я теперь все поняла, я возвращалась в раскаянии. Думала, приеду, получу визу. Какую положено, и обратно, к любимому! Ситуация моя необычная!
— Как же, необычная, — чиновник гневно рассмеялся. — Да вас таких влюбленных по 20 штук на дню приходит. Знала ведь, что Дьявол тебя обратно не позовет, вот и не возвращалась. Он о тебе и забыл давно — ведь вы виделись только на шабаше. А потом ты бродила по заповедным лесам и рвала священные травы. Небось, и контрабанды сейчас везешь!
