Барбара Хэмбли - Силиконовый маг
Все ее поведение за последний месяц — проникновение в память компьютера, парковка машины у супермаркета и возвращение на работу после конца рабочего дня, уже в сумерках, боясь человека, с которым она спала уже два года — казалось странным даже ей самой. Ну чем не пример для какого-нибудь учебника по психиатрии? В самом деле, типичный случай паранойи. А уж по ночам ей снилось такое, чего, как говориться, и врагу не пожелаешь.
— Большую часть своей жизни я провел в страхе перед человеком, который уже давно находится в могиле, — как-то сказал ей Антриг.
И только теперь Джоанна смогла осознать, как и почему принц-регент стал сумасшедшим в десятилетнем возрасте — ведь император тогда перестал быть его отцом, он не смог сформировать сознание ребенка, потому что сам тронулся умом.
Джоанна прислонилась лбом к подрагивающему стеклу окна автобуса, стараясь не ощущать запаха пота, которым разило от стоявшего впереди человека, одетого, несмотря на жару, в шерстяной костюм.
Все эти обстоятельства — ее исчезновение из этого мира, то, что она узнала там, вежливый высокий человек, который дважды спас ей жизнь
— сначала защитив от Инквизиции, а потом от страшных пиявок на лугу, которых неизвестно какая сила перенесла через бесконечные просторы Пустоты — образовали совершенно неразрешимую дилемму, при которой она вынуждена была выбирать один ответ из двух, взаимоисключающих друг друга. А вопрос перед ней стоял очень непростой.
Легко можно было предположить, что сама она на какой-то определенный момент времени просто потеряла рассудок. Дело в том, что на той памятной вечеринке Гэри она выпила какой-то странный пунш — в него явно было что-то подмешено, что смогло вызвать у нее расстройство психики и, как следствие, самые причудливые галлюцинации. Кого там только не было — волшебники, чародеи, воины, злые принцы. И потом, как это обычно происходит в фантастических фильмах и книгах, она снова очутилась в привычном мире, где ей все как ни в чем не бывало заявляют, что это всего лишь был плод ее фантазии, подстегнутый транквилизаторами.
Но вот с другой стороны…
Настоящие фантазии пришли к ней несколько дней после уже ее возвращения в этот мир. И уже пять-шесть раз она переносила эти самые галлюцинации.
Картина галлюцинаций была все время примерно одной и той же — комната со стенами из неотштукатуренного камня, похожая на тюрьму Инквизиции, из которой ее вызволил Антриг. И тишина, мертвая тишина, видимо, комната эта располагалась в подвальном помещении. Она опиралась спиной на покрытую сыростью стену, но несмотря на это, по телу Джоанны струились ручьи пота, поскольку в комнате было невыносимо душно из-за пылающего тут небольшого очага. Возле стены хлопотал обнаженный по пояс лысый мужчина, который отбрасывал на стену причудливые тени. И Джоанна явственно чувствовала запах его потного тела. Человек громко постукивал молотом по раскаленному докрасна кусочку железа. Ему помогал ученик, точнее — ученица, девушка-подмастерье, чьи закатанные по локоть рукава открывали столь мощные бицепсы, что им мог позавидовать любой современный культурист. Странно, но и голова девушки тоже была гладко выбрита, как, впрочем, и у стоявшей тут же женщины в серой бархатной робе до пят. На шее женщины поблескивали бусы из каких-то прозрачных мешков. Горячий воздух был пропитан запахом немытой шерсти, влажной земли и угольного дыма.
Женщина глядела в одну точку, но взгляд ее был направлен не на работу кузнеца, а на темный провал в двери, который очень напоминал пасть громадного хищника.
Именно в этой темноте обозначилось какое-то движение, и женщина в сером, сложив руки на груди, загадочно улыбнулась.
Два стражника ввели в комнату человека, который был выше их ростом. Когда сама Джоанна стола рядом с ним, то голова ее доходила человеку только до плеча. Лицо мужчины исхудало от истощения, полуседые волосы были всклочены, глаза блестели каким-то нездоровым блеском.
Женщина в серой робе сделала шаг вперед, причем Джоанна отметила ее холодные стальные глаза.
— Итак, Антриг Виндроуз, — полувопросительно произнесла она, и приведенный кивнул".
Человек напряженно щурился, и Джоанна поняла, что он близорук. Но очков на нем не было. Сняли?
— Антриг Виндроуз, признаешь ли ты себя виновным в преступлениях, которые ты, как установлено, совершил?
Антриг раскрыл было рот, но потом передумал отвечать. Пот лил по его лицу. Но Джоанна знала, что это был Антриг — она сразу узнала бы его лицо из тысячи других лиц.
— Герда, можешь делать со мной все, что только вздумается, но только учти, что даже если вы и убьете меня, этим не избавитесь от грозящей вам опасности. Сураклин…
Один из стоявших сзади часовых сильно толкнул Виндроуза в спину, кольнув его чем-то острым и Антриг пошатнулся, но второй охранник вовремя подхватил его, не дав упасть на пол. В этом стражнике Джоанна с удивлением узнала Кериса, внука архимага Солтериса.
Женщина, которую назвали Гердой, подошла к пленнику еще ближе.
— Можешь не повторять нам имя своего учителя и хозяина, оно и так хорошо известно нам, — холодно заметила она, — и не пытайся уверить нас, что все мы зависим от тебя. Все равно ты уже во всем признался. А теперь, как положено процедурой, мы же соблюдаем все законы и требования, мне нужно, чтобы ты повторил свое признание.
Антриг отвел глаза в сторону, и по его телу прошла судорога.
— Нет, — еле слышно произнес он.
— Так ты не признаешься в нарушении Первого постулата Совета Кудесников, который запрещает использовать свою волшебную силу во вред Совету, какой бы благородной не казалась цель волшебства? И при этом не вмешивался в мирские дела людей?
— Признаюсь, — кивнул он, не глядя в глаза Герде.
— Признаешься ли ты в том, что пытался лишить жизни принца-регента при помощи волшебства?
— Да.
— Признаешь ли ты себя виновным в смерти Солтериса Солариса, архимага Совета?
Виндроуз закрыл глаза, явно желая перебороть в себе смесь отчаяния, обиды и горя. Настала мертвая тишина, прерываемая лишь потрескиванием пламени в очаге. Наконец он тихо сказал:
— Признаю.
Епископ кивнул стоявшему возле импровизированного горна кузнецу. Тот поднял кусок железа, который до этого столь старательно обрабатывал молотом. Стражники, державшие Антрига, кстати, по бывшим на них робам, можно было предположить, что это чародеи, поспешно отпрянули назад. Керис же продолжал держать Антрига, хотя при этом и отвернулся.
Ужас наполнил глаза пленника.
— Нет, — безумно прошептал он, пятясь назад.
Керис при этом толкнул его вперед.
— Герда, в этом нет необходимости. Ведь магическая печать висит на стене Башни Тишины. Я не могу прикоснуться к ней, не могу проскользнуть мимо нее, никому из волшебников это не под силу…
