Виктор Гвор - Это я сделаю сам
— Спроси!
- Ваша милость, ходят слухи, что Вы подбираете мальчиков, на которых их милость молодой барон отрабатывает удары. Если будет соблаговоление Вашей милости, я бы осмелился предложить себя.
Крих усмехнулся. Нечасто встретишь сумасшедшего, желающего регулярно получать палкой по голове.
- Ты умеешь драться?
— Я крепок и вынослив, Ваша милость. Могу долго выдерживать избиение. А драться… Разве это важно? Ведь бить буду не я, а меня.
Барон хмыкнул. Тоже верно.
— А еще что ты можешь?
— Я немного умею уворачиваться от ударов.
— Да? — кулак барона мелькнул в воздухе и поразил пустоту. — Еще?
— Могу не уворачиваться.
На этот раз удар сбил мальчишку наземь, разбив ему лицо. Крих улыбнулся:
— Ты принят! Тренировки ежедневно на рассвете. За ответный удар — плети. Остальное время свободен. Оплата кормежкой. Как тебя зовут?
— Кортрон, Ваша милость.
— Будешь Кором.
Вельможа отправился в дом, весьма довольный приобретением. А мальчик со всех ног припустил вниз по улице. Сегодня у него было еще две тренировки. Младший Крих заменит уехавшего из столицы сына герцога Лдиха. Даже к лучшему, у Лдиха Кор уже забрал всё, что тот умел. Новый партнер — новая техника. А синяки и ссадины — разве этим можно напугать воина? А еще надо будет вечером отработать подмеченные сегодня приемы. Второй раз кулак барона шел по очень интересной траектории…
* * *Гораздо естественнее звучит версия, высказанная нетецким историком Оффе, на которого в Империи навесили ярлык «клеветника». Кортрон, безусловно, был дворянином, более того, род его имел немалую историю и не одно поколение занимался культивированием боевых искусств. Подобный род мог дать своему отпрыску и неплохое образование, что позволило бы ему в дальнейшем если не делать научные открытия, то хотя бы без ошибок переписывать чужие работы. Однако тогда возникают четыре вопроса. Почему службу в армии Кортрон начал с рядовых? Почему о столь древнем роде ничего не известно? Каким образом могло быть пожаловано дворянство тому, кто уже является дворянином? И почему Кортрон и его потомки упрямо придерживаются простонародной версии происхождения? Причем факты столь низкого начального звания и присвоения дворянства подтверждаются имеющимися официальными документами. То есть, в войско Кортрон вступал, как простолюдин. И до конца жизни поддерживал именно эту версию своего происхождения.
Естественно, сделать это под своим именем было невозможно. Что же могло заставить будущего императора отказаться от имени и происхождения? Ответ лежит на поверхности: род Кортрона был замешан в истории настолько грязной, что сама принадлежность к нему являлась смертельной опасностью. И самое интересное, что такой род существовал.
В 913 году герцог Сених, поддерживаемый своими родственниками, поднял мятеж против короля Ариха. После трехлетней кровопролитной войны мятежники были разгромлены, герцог казнен, а весь род Сених объявлен вне закона и полностью уничтожен. Однако нет никаких гарантий, что кому-то из Сенихов не удалось уйти. В многочисленном роду было не менее трех человек, примерно совпадавших по возрасту с появившимся через шесть лет Кортроном. Опознать во взрослом молодом человеке тринадцатилетнего мальчишку, считающегося давно погибшим — непростая задача. Следует отметить, что Сенихи всегда входили в число наилучших бойцов, были сказочно богаты и образованы. А кроме того очень честолюбивы и прославились многочисленными интригами при дворце. Попросту говоря, всегда рвались к власти, что их в конечном итоге и погубило.
* * *— Кор, говорят, ты собрался в армию.
Лицо старого трактирщика выражало удивление.
— Это правда, дядя Ваптрон.
- Ты хорошо подумал, мальчик? Битвы и подвиги — это для дворян. Нас на полях сражений ждет только смерть.
Ваптрон всегда говорил очень красивыми фразами. Скорее всего за стойкой трактира пропадал неплохой поэт.
— Я знаю, — ответил крепкий, широкоплечий парень. — Но у меня другие планы. Я могу постоять за себя.
— Тоже верно. Обычно ты знаешь, что делаешь. Не думал, что твоя затея с получением тумаков от благородных принесет пользу. Но шайка кривого Грейка может подтвердить, что это не так. Вот только их не услышит никто, кроме черта.
Трактирщик еще раз протер стойку и наполнил квасом большую кружку:
- За мой счет. На дорогу. Старый Хортрон гордился бы сыном.
* * *Итак, Кортрон (или Сених) поступает на службу в армию. Это 920 год. А в 922 при Ордхари спасает жизнь Ариху, в одиночку сдерживая натиск двадцати отборных гвардейцев. Реально? Любой специалист по военным искусствам рассмеется вам в лицо.
Но мы зададимся вопросом. Неужели человек, имеющий подготовку, полученную в сильном дворянском роде, за два года не поднялся бы на пару ступенек служебной лестницы? В 922 году Кортрон просто обязан быть как минимум сержантом и иметь в подчинении взвод. А с полусотней бойцов даже непрофессионального уровня можно продержаться до прихода подмоги. Все почести, естественно, достались командиру, уж на это Сенихи были большие мастера! Да и Ариху в этот момент нужны были герои.
* * *- Их милость убит!
— Хирд! Держать строй! Первая щиты, вторая — упор, третья — упор!
Дрогнувший было прямоугольник выпрямился и лесом пик встретил налетевшую конницу. Треск ломающихся копий, хруст доспехов, лязг мечей, хрипы умирающих. И перекрывающий всё голос сержанта, принявшего командование:
— Первая держать! Вторая удар! Третья удар! Вторая — мечи! Третья — удар!
Нападавшие отхлынули.
— Четвертая, пятая, — заменить убитых. Раненых в середину. Первая — щиты. Вторая — упор. Третья — упор.
Новая атака. И новое отступление.
— Раненым заменить убитых. Целые — щиты. Остальные — упор.
Хирд стоял. Не отступая ни на шаг. Отбивая атаки латной конницы, элитной нетецкой пехоты и «золотой гвардии» Антийского короля. Оттягивая на себя всё новые и новые силы неприятеля. Пока не полег. Весь. Решив исход битвы в пользу Королевства.
* * *По склону холма поднимался отряд. Блещущие золотые доспехи, шлемы с плюмажами. «Золотая тысяча», отборная гвардия Антии. Немного, человек двадцать. Но и немало. Там на вершине, придавленный трупом лошади лежал человек в цветах Королевства, возле которого суетились два телохранителя. Двое не успевали ничего. Даже освободить ногу лежащего. Наступавшие уже праздновали победу, когда на их пути поднялся воин. Последний из полегшего хирда.
