Ярослана Соколина - Один путь на двоих
Добросердечные соседи предложили мне пожить у них. Но мне не сиделось на месте: мое сердце переполняла жажда мести, я порывался найти таинственного поджигателя. Мудрые советы стариков остались неуслышанными. Лишь один человек смог меня понять - это был наш пастырь. Он рекомендовал меня на досрочную службу в графскую армию. Недолго длилась моя служба - всего несколько месяцев.
Извечная вражда за земли нашего графства и соседнего княжества дала свои плоды – развязалась война. Император, как обычно, закрыл на это глаза, решив не губить понапрасну своих офицеров.
Наш отряд изначально был обречен. Нас выпустили, чтобы потянуть время, для отвлечения внимания вражеских сил. Хотя сражались мы храбро. Бой длился лишь один день, княжеские войска превышали нас по количеству и мощи. Впрочем, добивать остатки нашего дивизиона не стали, да и в плен взяли лишь условно.
На следующий день нам предложили встать под знамёна князя. Но опять моя гордость не позволила мне принять единственно разумное решение. Таких отчаянных патриотов, как я, нашлось еще несколько человек. Тогда сам генерал вражеской армии, который разговаривал с нами, сослался на приказ князя и отдал нас вампирам... Их в княжеском полку было не более десятка, большинство из них принимало данную службу, скорее, для потехи. Вампиры в те времена не испытывали нужды в пище и, тем более, не жаждали наград.
Никогда прежде я так не сражался за свою жизнь. Даже Зов, который они время от времени использовали, потешаясь над нами, как над мышатами в мышеловке, не мог преодолеть этот страх... Я плохо помню, как это случилось. Моё сознание, казалось, заволокло пеленой страха. Единственное, что запечатлелось в памяти, как я из последних сил, без меча, с невыносимой болью в плече, дрался врукопашную, пока не встретился в упор со взглядом своего врага... Я услышал, как он обещал мне жизнь, и, обессиленный, не смог устоять. Впереди меня ждала лишь вечная тоска...
***
- Не фига себе, история! А ты умеешь красиво рассказывать. Вот бы мне так наблатыкаться! А то все на шухере стоять заставляли. Да и какие у нас там были драки, пацаны били морду друг другу, а выигрывал тот, у кого была пушка. Эх… Почему же, интересно, я тебя сразу не раскусила, когда впервые увидела, а решила, что ты малясь того? Страха я точно не испытала.
- Ты, вообще, кого-нибудь боишься?
Хвалебные речи девушки вернули его из тумана прошлого на грешную землю, и, хотя Стив почти ничего не понял из её слов, но тон голоса и невинная последняя фраза заставили его непринужденно рассмеяться.
- Наверное, боюсь. Например, потерять тебя боюсь… Хотя мы недавно знакомы, но ты самый нормальный чел, который мне встречался по жизни. А еще слова бабушки забыть не могу, когда она меня во сне ругала. Я, конечно, знаю, что далека от совершенства, но все-таки неплохо было бы измениться и стать хорошим человеком.
- Хорошим человеком… Тут я тебе, похоже, здорово помешал.
- Да ладно, не парься, - Доз беззаботно махнула рукой. - Я уже научилась перемещаться в сознание птицы: чем это не путь к хорошему будущему?
- И правда, - Стив не переставал удивляться этой девочке.
- А что было потом?
- Потом?
- Ага, после того, как он дал тебе своей крови?
- Да ничего особенного. Я не сразу поладил со своим наставником. Сначала даже возненавидел. Жизнь моя резко изменилась. Я превратился в некого принца поневоле. Меня одевали в наряды достойные императора, я узнал, что такое роскошь.
Любое желание мое было законом – конечно, обыгранным наставником. Он насмехался надо мной, но в тоже время ни в чем не отказывал. Он привел меня в подземный город. Если честно, мне бы хотелось показать тебе жилища сумеречного народа.
Там не бывает солнца, но город утопает в блеске золота роскошных коридоров и зал, там есть театр и арена для боев, царственные апартаменты верховных вампиров, таких, как Игнариус и его приближенные. Чувство голода там чуждо: наставнику приводили людей в любое время суток… Тогда я возненавидел Игнариуса. Правда потом, постепенно, моё мнение о нём резко переменилось. Но в тот период я еще не осознавал до конца, что уже не человек. Не понимал, что человеческая жизнь отныне - моя пища.
- Да. Несладко тебе пришлось. Хотя то, о чём ты говоришь, отчасти мне знакомо.
- Вот как? Что-то я не заметил, чтобы ты сильно переживала, когда распрощалась со своей первой жертвой.
Девушка некоторое время молчала, не глядя на него.
- Ошибаешься, тот мент мне и сейчас в кошмарах является. Конечно, он был гадом, но лучше бы его убили парни, а не я.
Доз с немой тоской посмотрела на звезды. Стив, желая немного успокоить подругу, обнял ее за плечи, чуть притянув к себе. Она не сопротивлялась, даже напротив, положила голову ему на плечо. Стив не смог сдержать улыбку: ни один человек в этом мире не вызывал в нем столько нежности. Ему захотелось, чтобы они ехали так бесконечно. Доз грустно вздохнула и сильнее прижалась к нему, а потом спросила:
- А что стало с твоим папой-наставником?
Улыбка моментально исчезла с лица вампира.
- Его сожгли. Я видел его казнь… После этого я бежал от людей. Игнариус был не просто вампиром - многие его знали как сильного мага, одного из совета древнейших, и Всевышний знает почему, он сам себе провел инициацию. Лишь единицы из высших магистров знали причину этого шага. Став вампиром, Игнариус продолжил свое бессмертное существование с той лишь разницей, что его существо оказалось за пределом жизни, там, где пребывают мертвые души.
Его боялись маги, так как не понимали его целей, боялись вампиры, так как он превосходил их во всех отношениях – смерть полностью не забрала у него жизненные силы и не ослабила его как мага. Но, как ни странно, Игнариуса сумели обмануть обычные смертные. Впрочем, маги с удовольствием помогли им удерживать мага-вампира до осуществления казни, а вампиры не спешили ему на выручку.
***Вновь как наяву перед глазами Стива вспыхнули тысячи факелов. Тело Игнариуса было буквально пришпилено острыми кольями к деревянному помосту. Память раскрыла перед Стивом пылающую по периметру площадь, люди толпились вокруг, подступая опасно близко к горящему обручу. Стив стоял среди них, сердце его разрывалось от горечи и бессилия, от невозможности помочь единственному родному существу, оставшемуся в его жизни, и ненависти ко всем людям. Толпа вокруг ревела в предвкушении зрелища, что придавало всему происходящему на площади еще большую чудовищность.
Это была не первая и не последняя казнь вампира. Но происходящее в тот день на площади являлось не простым зрелищем. Это была казнь великого мага, с кем в былые времена держал совет сам император. Этот маг - единственный свидетель подвига Церманиона, и только он мог рассказать, как был спасен от разрушения Мир и чего это стоило Срединным Землям. И сейчас, осужденный толпой, он, обезоруженный и побежденный, лежал в центре круга.
