Датана Ренью - Тень прошлого
Человек в мантии молчал. Казалось, он смотрел сквозь меня и совсем не замечал, что я внимательно его разглядываю.
Я дала бы ему не более тридцати лет, но взгляд его чёрных глаз был едва ли не столь же глубок и внимателен, как у его товарища - старого эльфа. Густые смоляные волосы неровными прядями спадали на лицо, доходили до плеч и сливались с причудливой мантией. Тонкие губы его были сжаты, а глаза чуть сужены - видимо, у него плохо получалось скрывать душевную тревогу, а может быть, он и не старался этого делать.
- Ты не слышишь меня, Айзерс, - окликнул его старый эльф. Это вывело человека из оцепенения.
- Прости, Ленеллард. Ты знаешь, что мысль моя сейчас далека отсюда.
Он повернулся ко мне и его глубокий взгляд встретился с моим, растерянным. Сердце глухо стукнуло, я хотела отвести глаза и почему-то не смогла. Странно, ведь сперва мне подумалось, что его взгляд непременно окажется колючим и неласковым, а на самом деле он был таким тёплым...
Оцепенение продолжалось с минуту, а может, ею мне показалась пара секунд. Я тряхнула головой и сделала вид, что увлечена разглядыванием своей левой руки, а он вновь повернулся к старому эльфу.
- Леди не маг, это наверняка, - услышала я, хотя он старательно принижал голос. - Я чувствую, что она не опасна. Я уверен в этом.
Я потёрла лоб, явно ощущая, как от напряжения начинает закипать содержимое моей черепной коробки. "Не маг" - это ещё что значит? Какие, о небо, маги, о чём он? То, что волшебников не бывает, я усекла ещё во времена безвозвратно ушедшего детства. Хотя, с другой стороны, в существование эльфов я тоже доселе не верила...
- Так "чувствуешь" или "уверен"? - мягко переспросил старый эльф.
- Ты знаешь, какой смысл я обычно вкладываю в слово "чувствовать", - улыбнулся тот.
- Хорошо, Айзерс. Я всегда доверял и буду доверять тебе, не сомневаюсь, ты не допустишь, чтобы Долине был причинён даже ничтожный вред. Да будет этот человек оправдан.
Лицо Виндэйелен осветилось радостной улыбкой, она с благодарностью взглянула на отца, подбежала ко мне и протянула руку:
- Вставай.
Я приняла её помощь и поднялась на ноги. Столь лёгкое спасение чрезвычайно меня радовало, ибо я не рассчитывала, что всё закончится так быстро. Однако я ровным счётом ничего не понимала. Ещё несколько минут назад почти единодушно было решено лишить меня жизни, а уже теперь я, кажется, полностью оправдана и буду жить. Один из моих спасителей, как я успела понять, был старейшина селения. Это говорило, по крайней мере, о том, что после оправдания, произнесённого его устами, я могла не тревожиться за свою жизнь. Кем был темноглазый мужчина, я понятия не имела, и, надо заметить, он точно также видел меня впервые. Так с чего бы эти двое столь быстро уверились в моей добросердечности, даже не задав мне пары вопросов? И чем больше я старалась что-то понять, тем туманнее казалась мне реальность.
- Пойдём, я отведу тебя в наш дом и дам тебе еды, - донеслись до меня сквозь пелену раздумий слова эльфийки. - Только умоляю, называй меня Винди - "Виндэйелен" звучит так, будто я почтенная дама преклонного возраста...
Пока мы шли, я разглядывала эльфийскую деревню. Маленькие белые мазанки, крытые соломой, ухоженные палисадники. Около домиков на траве играли дети, а две женщины разговаривали друг с другом через изгородь. Совсем как у людей, подумалось мне. Селение находилось в низине, и было со всех сторон окружено лесистыми горами, вершины которых уже укутались в вечерний туман.
Дом Винди находился в самом конце деревни, у подножия крутого каменистого склона, и ничем не отличался от остальных. Если бы я не узнала этого заранее, то никогда бы не подумала, что это жилище старейшины.
Вбежав по ступеням, Винди толкнула деревянную дверь и скрылась в темноте сеней. Я робко последовала за ней.
То, что я вначале приняла за сени, на самом деле было большой комнатой, которая была по-видимому одна в доме и служила кухней, спальней и гостиной. Посреди её стоял большой грубо сколоченный стол, у противоположной стены располагались две кровати, а у большой каменной печи в углу хлопотала старая эльфийка. Услышав шум, вызванный нашим появлением, она оглянулась и сразу напустилась на Винди:
- Наконец-то! Ты и твой брат погубите меня! Но он - мужчина, а что за дело тебе слоняться по лесам с луком, рискуя попасться в лапы диким зверям или, ещё хуже, - людям?
- Матушка, успокойся! - Винди нежно смотрела на старую женщину. - Ведь я же вернулась, со мной всё в порядке. И вовсе не каждый человек несёт опасность, ведь и Айзерс человек, и мой брат Ларриан.
- Айзерс не в счёт! - отрезала эльфийка. - А Ларриан человек только наполовину. Кстати, где он? Почему он не вернулся с тобой?
- Мы расстались с ним, условившись охотиться в одиночку. Посмотри, кого я привела в дом, - с этими словами она схватила меня за руку и силой втащила вглубь комнаты, в полосу света, исходившую от единственного окна на той же стене, что и дверь, чтобы мать могла получше меня разглядеть.
Старая эльфийка хрипло охнула и пошатнулась. Глиняный кувшин, выскользнув из рук, ударился об пол и разлетелся на мелкие коричневые осколки.
- Ох... Что ж это... - с трудом проговорила она севшим голосом, едва стоя на ногах, - знать, кто-то проклял род наш, раз человек в селении и в доме моём по твоей воле, Виндэйелен!
Винди побледнела и бросилась к матери, успев подхватить её и усадить на лавку.
- Не тревожься, прошу тебя! - залепетала она. - Она не враг, так говорят и отец и Айзерс!
Мать с безграничным сомнением посмотрела на неё.
- Айзерс в Долине? Он действительно так сказал?
- Я не лгу, - Винди улыбнулась матери.
Та перевела на меня взгляд светло-серых глаз.
- Слово владыки селения, закреплённое словом Хранителя - закон, - глухо произнесла она, и добавила холодно, так, что мне даже стало не по себе: - Добро пожаловать в наш дом.
Винди попросила мать накормить нас, и мы уселись за стол. Пока мы ели, я несколько раз замечала, что хозяйка дома бросает на меня недоверчивые взгляды, и попыталась придать своему лицу как можно более приветливое выражение. Спустя немного времени я научилась не смущаться этими колючими взглядами. В конце концов, такой приём был неудивителен, если вспомнить слова Рианнели о том, сколько бед люди причинили эльфам. Но как бы то ни было, старая эльфийка изо всех сил старалась не нарушить правил хорошего тона и законов гостеприимства.
Сайне (так она представилась мне) была невысокого роста, как и все эльфы, с короткими светлыми волосами и строгим лицом. За всё время ужина она не обмолвилось со мной ни словом. Зато Винди щебетала без умолку. Она расспрашивала меня о моей жизни, о жизни людей, о том, какие у нас деревни и города. Мне было это удивительно: во время моего рассказа её мать сидела, словно изваяние, её тонкие губы были сжаты, а в серых глазах то и дело мелькала тень если не страха, то неприязни ко всему человеческому, а Винди... Казалось, ей всё интересно до мельчайших подробностей: как мы общаемся между собой, к какой обстановке мы привыкли в своих домах, и так далее, и тому подобное.
