Анна Клименко - Век золотых роз
Старый синх тяжко вздохнул и устало оперся подбородком на сцепленные пальцы.
– Хранительница, пожалуй, права, – прошелестел он, – мы не должны вмешиваться. Мы сделали только хуже… А Шейнира – наша Темная Мать – глупо предполагать, что она и в самом деле беззащитна.
Маленький кэльчу, творение мудрого Хинкатапи, который молчал все это время, почесал затылок – заскребли друг о дружку костяные пластинки цвета старой кости, что покрывали его голову.
– Я бы сказал, уважаемые, что мы не должны вмешиваться явно. Кто нам мешает отправить в длительное путешествие одного из Хранителей Границы?
Шевельнул кожистыми крыльями элеан, дитя сумеречного бога Санаула.
– Я тоже полагаю, что лазутчик поблизости от нового Избранного не помешает. Эта… Хранительница – да пусть она хоть трижды Хранительница спящего Дракона – слишком много о себе возомнила…
– Все. Совет окончен. – Синх медленно поднялся из-за стола, ийлур поддерживал его под локоть. – Разумеется, мы не будем игрушками для Храма Великого Дракона… Но…
В красных глазах коротко полыхнул насмешливый огонек.
– Скажите мне, уважаемые, откуда мы узнаем, кто есть новый Избранный и когда он объявится в Эртинойсе?
– Мы можем узнать, – поднялся и элеан, – я могу… и, думаю, тебе ведомо, как я это сделаю, метхе…
– Вот и замечательно, – прошелестел синх, – на том и остановимся, уважаемые. – И, уже обращаясь к ийлуру, сказал: – А ты, будь любезен, выбери кого-нибудь из способных воинов… Хотя, боюсь, пройдет еще немало зим, прежде чем мы увидим следующего Избранного.
Глава 1
ОТСТУПНИК
Шезра проснулся с криком. Затем, судорожно хватая ртом воздух, долго в темноте искал огниво, царапая когтями по столику, так же долго и бестолково пытался зажечь масло в лампе… Тусклый огонек отпугнул мрак, тени прилипли к стенам спальных покоев, но от этого стали еще гуще.
Шезра сел посреди мятых простыней, поднял лампу повыше – дрожащий круг света выхватил из непроглядной черноты фрагмент фрески. Сложенный кольцами хвост Шейниры. Старик повел лампой, уставился в лицо богини, и ему вдруг показалось, что она ухмыляется.
– Смеешься, – пробурчал он, – смейся, сколько тебе угодно. Уж я-то постараюсь сделать так, чтобы ты навсегда осталась там, где ты сейчас.
«Хотя отчего ты так уверен в своей правоте?»
Шезра задавил эту скользкую мыслишку, как слизняка. Не стоит даже думать о том, что все могло быть иначе.
– Да-да, старая ящерица, – прокряхтел он, поднимаясь с постели и растирая ладонью ноющую поясницу, – лучше пойди и проверь, все ли в порядке в зале Жертв.
А дело было в том, что этой ночью Шейнира снова, как и много лет назад, шевельнулась в своем заточении. Оттого и завопил среди ночи Шезра, почувствовав, что на горле все туже и туже затягивается тоненькая петелька, а в ноздри ударил приторный аромат золотой розы.
Она просыпалась, пребывая в гневе, и Шезра почти услышал ее злой смех. Могло это означать только одно: Шейнира ухитрилась-таки найти в Эртинойсе того, кто был готов вернуть ей свободу, а синхам – иллюзию оной.
И Отступник будет наказан…
Шезра вышел в темный коридор, по обе стороны которого виднелись низенькие двери жреческих келий, дошел до первого зала Молитв. Угловатая, ломаная тень синха в страхе металась по полу в такт колыханию огня в лампе, а со стен грозно взирала богиня, преданная и заточенная тем, кто был к ней более всего близок. В глаза бросались кровавые капельки рубинов в ожерелье Проклятых душ и золотая роза в руке.
«Сколько же душ ты обрекла на страдания? Не счесть. Полагаю, тебе достаточно и новые будут излишни».
Шезра просеменил через зал, стараясь поменьше смотреть на многочисленные лики Шейниры, вздохнул с облегчением, оказавшись на лестнице. Теперь оставалось отсчитать тысячу ступеней – и упрешься носом в узорчатые двери зала Жертв. Синх начал свой спуск, стараясь оберегать лампу от сквозняков.
Когда-то Храм Шейниры кишел жрецами и посвященными, теперь же здесь, в самом сердце Диких земель, не осталось никого, кроме старого Шезры. Синхи попросту разбрелись по Эртинойсу, потому что Шейнира перестала отвечать на их молитвы. Отступник остался, чтобы до самой смерти охранять покой своей богини. Он еще надеялся найти себе замену, но с каждым десятилетием надежда таяла, словно кусок льда на солнцепеке.
Клацая когтями по гладким малахитовым ступеням, Шезра продолжал спускаться.
Когда-то… Он частенько спускался по этой лестнице в сопровождении сперва посвященных, а затем и жрецов младшего ранга. И каждый раз оба сердца неистово колотились в предвкушении того могущества, что вливалось в жилы после каждой принесенной жертвы.
Но в один прекрасный день все изменилось, перевернулось с ног на голову, и весь квадрат мироздания, казалось, вздрогнул и затрещал. Это случилось, когда Шезра встретил темного ийлура.
В тот вечер… Он, жрец второй ступени, точно так же спускался в зал Жертв, чтобы, проскользнув мимо алтарей, войти в Хранилище и выбрать тех, чья кровь этой ночью прольется на ладони Шейниры.
Храм пребывал в силе, и по всему Эртинойсу разъезжали стражи в поисках тех, над кем уже простерлась длань богини. Ну, а попадая в руки стражей, ийлур, элеан или кэльчу отправлялся либо в зал Жертв, либо в ряды самих стражей. Непосвященному могло показаться безумием – доверять детям чужих богов, но издревле Верховный жрец мог наложить на любое разумное существо печать Шейниры, уродуя лицо будущего стража образом Третьего Глаза богини. Потом, по прошествии времени, эти смертные забывали свой дом, свой народ, своего бога-покровителя и были готовы служить Шейнире до конца жизни.
Шезра в сопровождении двух посвященных направлялся в Хранилище. Все было как обычно: вот он отпер замок, вот молоденький синх кинулся отворять дверь перед метхе Шезрой… Дальше начинался огромный высокий зал, уставленный клетками. В ноздри ударило ставшее уже привычным зловоние, неистребимый в этом месте запах испражнений. По клеткам сидели несколько ийлуров, два кэльчу и элеан; последний скорее всего давно лишился рассудка, потому как при виде синхов начал биться головой о решетку, выкрикивая бессвязные проклятия. Шезру проклятия не тревожили. Да и как можно проклясть того, чья душа считается проклятой изначально?
Пожав плечами, он прошел мимо беснующегося элеана и приблизился к сбившимся в кучу ийлурам. Посвященный скользнул вперед, махнул факелом перед решеткой, заставляя обреченных отпрянуть. Шезра быстро оглядел будущих жертв: истощены до крайности, в глазах – отчаяние, ужас перед неотвратимой гибелью… Не ийлуры, стадо баранов в загоне мясника.
