Крэг Гарднер - Гнусные гномы
Похоже, он только теперь заметил, что комната полна чихающих волшебников. Домовой присвистнул:
—Похоже, я как раз вовремя! Если не ошибаюсь, вам тут не обойтись без Домовой Силы!
Что бы все это значило? Я повернулся к учителю. Хотел спросить у него, что делать. Но прибытие Домового окончательно подкосило Эбенезума. Это было слишком для его аллергии. Мой учитель, как и большинство волшебников в зале, безудержно и неостановимо чихал.
ГЛАВА ВТОРАЯ
«Мудрецы говорят: Друзей никогда не бывает слишком много", и в данном случае они, против обыкновения, совершенно правы. Всякий согласится, что чем дружелюбнее настроена толпа, тем больше у волшебника шансов выжить, если заклинание не удалось и все пошло наперекосяк. Тем не менее бывают обстоятельства, когда даже общество друзей обременительно для практикующего мага. В конце концов, волшебнику необходимо уединение, особенно когда он вступает в сложные и тонкие отношения с могущественными силами или творит заклинания, связанные с крупными денежными суммами. И все же дружба — очень важная часть жизни волшебника, особенно когда вышеуказанный маг отправляется в опасное путешествие за тридевять земель. Должен же кто-то позаботиться о кошке в его отсутствие!»
Из «Наставлений Эбенезума», том XXVII
Дверь, ведущая в Большой Зал, распахнулась, со всего размаха ударилась о стенку и сорвалась с петель.
— Проклятие! — громовым голосом объявил Хендрик. Его могучее туловище заполнило весь дверной проем, загородив собой свет. В руке он держал заколдованную Дубину Головолом, которую никто не может заполучить насовсем — только взять напрокат. На рыцаре был крылатый шлем. Он поворачивался на голове туда-сюда, обследуя погашение.
— Проклятие! — повторил Хендрик. — Что-то здесь не так!
— За что я тебя люблю, верзила, — ответил чей- то скрипучий голос, — так это за всегдашнюю твою готовность указать на какую-нибудь неприятность, хотя она и так всем заметна.
Из-за мощной спины Хендрика выглянула маленькая зеленая головка правдивого демона Снаркса.
—Ну, что у нас тут? Похоже на эпидемию
гриппа!
— Это просто ужасно! Дело в том, что болезнь Эбенезума передалась всем волшебникам Вушты, — пояснил я.
— Проклятие! — Рыцарь мгновенно все понял. — Очередная подлая выходка этих негодяев из Голоадии!
Снаркс присвистнул:
—Похоже, на этот раз победа за ними. Хендрик угрожающе навис над правдолюбивым демоном и заворчал. Тот поспешно отскочил.
—Ну, ладно, ладно, возможно, сейчас и в самом деле не лучший момент, чтобы хвалить Голоа- дию. В конце концов, некоторые сентиментальные чувства к родине вполне извинительны.
Я ведь все это помню: и запах слизи, и скользкую плесень на стенах моей детской, и испарения от гнилых болот, от которых щиплет глаза. — Демон вздохнул. — Накатывает иногда, знаете ли...
Снаркса, действительно, можно было понять. Его мать напугали демоны-политиканы незадолго до его рождения — и теперь он мог говорить только правду, притом неприятную, чем неприятнее, тем лучше. Из-за этой пагубной страсти его выгнали из Голоадии. Но именно кристальная честность сделала Снаркса нашим верным помощником в борьбе против его неблагодарной родины.
Вокруг продолжали чихать.
— Проклятие,— еще раз напомнил о себе Хендрик.
—О чем вы только думаете? — не выдержала Нори. — Надо срочно выводить этих несчастных наружу, прочь из этой насыщенной колдовством атмосферы!
Моя возлюбленная была права! На мгновение я остро почувствовал свою вину: как я сам-то не подумал о спасении волшебников! И это после того, как мне столько раз случалось приходить на помощь учителю! Чихающая толпа вокруг как-то одурманивала. Сильный звуковой фон практически лишал способности думать. Я похолодел: а вдруг подобный эффект тоже входил в коварный замысел врага?
— Проклятие, — пробормотал Хендрик, схватил в охапку дюжину волшебников и поволок их вон из зала. Нори и Снаркс выводили тех, кто еще мог ходить.
— Нет, только не это...— вдруг пролепетал Снаркс и весь задрожал.
— Приветик! — Домовой разгуливал среди поверженных волшебников и помахивал нам ручкой. — Ну как поживают башмаки, что я сделал для тебя? Домовая Сила!
Снаркс застонал, и лицо его из нездорово-зеленого сделалось нездорово-серым:
— О нет! За что мне это? Меня изгнали из Голоадии. Это — ладно! Я обречен скитаться на чужбине, да еще воевать против своих собратьев. Тоже — ладно! Мои друзья-люди не слушают моих полезных советов. Ладно! Но почему снова Домовой? — Демон прерывисто вздохнул, словно собирался заплакать, и упал на колени. — Неужели на свете нет никакой справедливости?
— Что за кислая физиономия, дружище? — Домовой весело скакал вокруг Снаркса. — Тебе не о чем волноваться. Теперь, когда я вернулся, я непременно покажу тебе Домовой Путь!
— Домовой...— начал было Снаркс.
— Не благодари меня, не надо! — перебил его Башмачник. — Разумеется, мне потребуется много терпения, но сапожное ремесло, как известно, учит терпению. А если моих скромных сил будет недостаточно, чтобы указать тебе путь к свету, что ж, тысячи моих собратьев готовы занять мое место. Поверь, ты попал в хорошие руки. Очень скоро ты поймешь, что справедливость существует — Справедливость Домовых! — И человечек исполнил торжествующий и зажигательный танец, держась за полу плаща Снаркса.
Демон ошалело смотрел на Домового. Он несколько раз открывал и закрывал рот, но не смог произнести ни звука.
—Сначала все это несколько ошарашивает, верно? — Домовой заразительно рассмеялся. — Ничего! По-моему, сейчас самое время приступить к занятиям.
Башмачник задумчиво поглядел вдаль:
—Урок первый: «Выбор кожи для башмаков». Все хорошее с чего-то начинается. Обувь не исключение и очень важно правильно выбрать сырье...
Снаркс сделал несколько нетвердых шагов, а потом кинулся прочь из зала. Тут Башмачник прервал объяснения, сообразив, что остался без аудитории.
—О, ты тысячу раз прав! — воскликнул он. — Насколько приятней проводить занятия на свежем воздухе, в погожий летний денек! Я иду за тобой, друг мой демон! — И Домовой весело поскакал к двери.
Я наткнулся на нечто чихающее в синем:
—Учитель?
Эбенезум поднял голову и еле заметно кивнул.
—Это уже слишком, — с трудом выговорил он. — На воздух...
Я помог могучему волшебнику выбраться на лужок перед домом. На траве уже лежали прочие великие маги. Нам долго пришлось выбирать место, где Эбенезума никто бы не потревожил. Он тяжело, со стоном опустился на траву. «Что ж, пусть уж лучше стонет, чем чихает», — подумал я. Вообще-то, вокруг уже никто не чихал.
