Павел Кузнецов - Мечом и сердцем
"Не надо, милая, не терзайся", - моё сердце сжалось от глубины охвативших женщину переживаний, я был ими просто раздавлен. - "Если это так важно для тебя, то я поеду без вопросов. В конце концов, меня здесь ничто не держит, император приказал заботиться о тебе, так что даже интересы короны я не предаю своим отъездом".
Я буквально подскочил со стула и в считанные мгновения оказался возле неё, сжал в объятиях и зарылся лицом в роскошную гриву волос, привычным жестом раздвигая металлические составляющие боевой косы. Хотелось сказать ей что-то тёплое, нежное, но кроме голых эмоций ничего другого на ум просто не приходило, - так меня зацепили эта её забота о моих чувствах и связанные с ней переживания.
"Какой всё-таки великий дар судьбы - наша любовь", - моя альта немного успокоилась, и теперь откровенно наслаждалась нашей близостью. Она тёрлась о меня, гладила ладонями мои руки, и во всём её облике чувствовалось какое-то первозданное счастье.
Всласть наворковавшись и наласкавшись, мы немного успокоились, так что вновь смогли перейти к насущным вопросам.
- И когда ты планируешь отправиться в путь, милая? - спросил я уже без тени эмоциональности, с сухим деловым интересом.
- Завтра, с рассветом, - невинно проворковала моя возлюбленная.
- Тогда придётся отменить все наши тренировки, мне необходимо сделать прощальные визиты хорошим знакомым.
- И ты не составишь мне компанию во время ночной охоты? - ещё более невинно поинтересовалась прелестница.
- Охоты? - с недоумением переспросил я.
- Да. Я хотела напоследок немного поохотиться, как тогда, - на её губах заиграла мечтательная улыбка, в повадках появилась томность, предвкушение. И звенящим шёпотом она добавила. - Помнишь?
- ЭТО забыть невозможно, любимая, - меня тоже проняли воспоминания о памятной охоте, которой альта пыталась компенсировать мой нарушенный отпуск в пограничном лесу.
- Так ты пойдёшь со мной? - она окончательно растаяла. Мне даже показалось, что ещё немного - и женщина просто обмякнет в моих объятиях.
- Ну... - к этому моменту я уже некоторое время лихорадочно соображал, как бы мне успеть до утра придти в себя после прощальных визитов, но предстоящая ночная охота окончательно спутала карты. Да уж, задача всё усложняется. Но ведь не откажешься!
- Ты не хочешь? - её начали наполнять эмоции глубочайшего разочарования.
- Ну что ты, солнышко, - пришлось возразить, чтобы не быть захлёстнутым очередной волной переживаний возлюбленной. - Просто я могу быть немного... не в том состоянии, чтобы пойти на охоту.
Женщина в притворном недоумении изогнула брови, видимо, решив сначала всё перевести в шутку, но затем в ней шевельнулись какие-то тёмные эмоции, и она довольно жёстко припечатала.
- Ты хочешь поставить связующую в тупик своим непотребным состоянием? К твоему сведению, котик, большинство людей вообще редко из такого состояния выходят, так что мне не привыкать. Не волнуйся, у меня есть методы для пробуждения в человеке сознания, - альта плотоядно облизнулась, её взгляд метал молнии.
Закончив говорить, женщина мягко высвободилась из моих объятий и пружинистой походкой направилась прочь из трапезной. Уже на самом пороге она обернулась, ободряюще улыбнулась и подарила мне воздушный поцелуй. Я же так и остался в полном недоумении додумывать смысл её последних слов. - "А ведь иногда в ней даже в наших отношениях пробивается волевая бестия; недаром Стася тогда недоумевала моему чрезмерно трепетному отношению к возлюбленной".
Но очень скоро разговор с Викторией вылетел у меня из головы под спудом связанных с прощальными визитами вопросов. Из огромного их количества очень быстро выделился один, самый насущный: где взять нормального спиртного по приемлемой цене? Пробежка по ближайшим питейным заведениям показала, что моего скромного бюджета хватит разве что на совершеннейшую бурду. Просить денег у альт также не хотелось: они уже высказали своё "фи" к проблеме алкоголя. О том, чтобы поднять денежный вопрос в разговоре с возлюбленной, речи тем более не шло. Какой я после этого мужик, если прошу деньги у своей женщины?
Пропивать оружие, да ещё подаренное, казалось и вовсе диким, - на такое не пошёл бы ни один гвардеец, даже находясь на пороге голодной смерти. Заработать нужную мне сумму также было непросто, а быстро - и вовсе невозможно. Кому я, кроме императора, нужен со своими весьма специфическими навыками? Убивать гражданских просто ради нескольких серебряников тем более не входило в мои планы и в моральный облик воина. В общем, куда ни кинь, везде торчал клин моей выпестованной годами гордости. Однако, как человек наблюдательный, я, в конце концов, нашёл выход, вспомнив пристрастие местных гномов к алкоголю.
Путь к гномьему завхозу был не близкий, пришлось спускаться в самые закрома поместья. Здесь, в небольшой комнатке, вплотную примыкающей к складам и подвалам, обитал этот пожилой гном. Наверх он почти не поднимался, разве что для руководства погрузкой провианта, безвылазно обитая в своей импровизированной норе. Не знаю уж, что он тут нашёл такого заманчивого, ради чего жертвовал пребыванием в роскошном саду-лесе альт, - не иначе, демонстрировал на своём примере все достоинства гномского образа жизни в горах. Что же касается спиртного, то, глядя на вечно поддатого гнома, образ жизни этих созданий представлялся чрезвычайно далёким от некой идиллии. Или они для того и ушли под землю, чтобы вдали от чужих глаз предаваться этому далеко не изысканному пороку? Хотя... если они изначально жили по соседству с альтами, то такое поведение гномов вполне оправданно.
На мой стук из-за двери стремительно выскочил седобородый коротышка в кожаных штанах, кожаной куртке и огромных обшитых металлом сапожищах. Зыркнув маленькими глазками вокруг, гном обратился ко мне:
- Здравствуй, Вереск. Ты один? - теперь он не только осматривался, но вполне отчётливо принюхивался, словно рассчитывал по запаху определить, кто перед ним.
- Как видишь, Рабр, - я успел наудивляться его поведению в прошлые наши встречи, так что теперь воспринимал всё происходящее как нечто само собой разумеющееся.
- Тогда заходи, - с этими словами коротышка широким жестом распахнул дверь в свои владения. Я прошёл внутрь, однако гном ещё несколько минут торчал у входа, напряжённо всматриваясь и внюхиваясь в опустевший коридор. Затем до меня донёсся его довольный голос. - Нет, этих синеволосых фурий тут не видать, значит, можно и по-душам поговорить.
Пока Рабр стоял за дверью, я успел немного осмотреться. Стоит отдать коротышке должное, в помещении царил абсолютный порядок. Толстый ковёр по центру комнаты создавал ощущение мягкости даже на расстоянии, буквально дыша уютом. По левую руку расположился небольшой стол с приставленной к нему парой стульев; у правой от входа стены примостился низкий длинный шкаф, где, как я знал, находились орудия труда гнома, которыми он поддерживал порядок в своих владениях. Стена напротив входа была увешана полками различных размеров, и на них-то как раз и хранилось самое ценное в комнате - коллекция драконьей чешуи. Нет не так. Не просто чешуи, - прошлый раз Рабр долго втолковывал мне, какие именно чешуйки имели шанс попасть в его коллекцию, однако я, по причине слабого знания внутреннего устройства и даже внешнего вида драконов, пропустил большинство пояснений мимо ушей. Понял я лишь то, что в некоторых местах драконьей туши образуются группы чешуек с узорами. В некоторых из узоров можно при должном старании разглядеть картинки из жизни нашего мира. Гном как раз и увлекался таким разглядыванием, то ли выявляя, то ли придумывая смысл особенно заковыристых узоров. Так что на полках покоились собранные в композиции группы чешуек: намертво скреплённые между собой какой-то прозрачной субстанцией, чешуйки ставились вертикально, опираясь на стену или на специальную подставку. Для гнома коллекция была смыслом всей жизни, словно на полках хранилась не чешуя, а портреты его предков или национальных гномских героев.
