Shin-san - Новое Начало-Альтернатива Часть I. Возрождение Дракона не только...
- Ну, раз начали, так уж продолжайте. – Гарри вытер вспотевшие от волнения ладони о джинсы. – Вы же сами позвали меня.
- Да, верно. Сказав «А», надо говорить и «Б», – согласился Норт. – Ну, ладно, слушай.
Эта история берет начало в Японии, в эпоху сёгуна Иэясу Токугавы, известного своей жестокостью и гонениями на японцев-христиан.
Мелкопоместный князь, или по-японски дайме, самурай Ичиро Акамацу со своей семьей тоже были христианами. И такова оказалась их карма, что на их примере сёгун решил дать понять, что ждет остальных христиан. Причем дать понять как можно убедительнее.
Их небольшой замок взяли хитростью, чтобы члены семьи не успели покончить с собой. А потом… Японцы того времени были большими мастерами пыток, но в тот раз они превзошли самих себя. В течение нескольких дней на глазах Ичиро пытали всю его семью, включая мать, жену и трех детей. В итоге, войска сёгуна ушли, оставив от замка одни головешки, заваленные трупами. И живого, но сошедшего с ума Ичиро Акамацу.
Ох, зря они его оставили в живых… Он помешался, но помешался на одной единственной вещи. Его душа и чувства от пережитого выгорели напрочь, оставив только одно - жажду мести. Дикую, животную жажду лютого отмщения, от которой меркнет свет. Полусумасшедший бывший князь несколько лет скитался по Японии в поисках того, что дало бы ему силу отомстить так, как он хотел. И, как говорится, кто ищет - тот всегда найдет. А уж если у человека в жизни осталась только одна цель…
История умалчивает о том, кого он все-таки нашел, но я уверен, этот маг был из тех, кого Вольдеморт принял бы с распростертыми объятиями. Тот темный решил не упускать шанс и сотворить что-то исключительное, пользуясь бешеной яростью и жаждой крови, обуявшими Акамацу, которые многократно усилили действие черных магических ритуалов. Знаешь, магия Востока всегда несколько отличалась от западной, но даже я, много лет изучавший черную магию и методы борьбы с ней, был сильно озадачен. Неведомый нам колдун использовал силы, работавшие на каких-то совершенно иных, чуждых магических принципах и законах. Это была не та магия, которую ты или я учили в Хогвартсе, и не та, что использовал Вольдеморт со своими прихлебателями. На легендарную и ныне утерянную магию Стихий это тоже не было похоже. Темная сила этого меча каким-то образом завязывалась на эмоции его хозяина, подстраивалась под них и питалась ими, но как именно это делалось, мы так до конца и не поняли. Но и того, что поняли, хватило, чтобы содрогнуться. Ичиро Акамацу был действительно одержимым.
Сначала был выкован клинок. Для этого черный маг подчинил себе одного из знаменитых кузнецов того времени, а князю Ичиро поручил достать инструменты, которыми пытали его семью. Ценой почти 5000 коку, бешеные деньги в то время, необходимый инвентарь был выкуплен. И из них, добавив в ковку останки замученных детей Ичиро и чисто японские черномагические компоненты – желчь каппы и толченую кость аманодзяку - околдованный кузнец выковал этот меч.
Предания гласят, что когда ковался клинок, раскаленная сталь выла и визжала под молотом, объединяя в себе прах невинно убиенных и железо, напившееся их крови. Но это были только цветочки… Потом лезвие девять раз закаливали, остужая сталь в телах девяти юных девушек. Причем в жертвах магически поддерживалась жизнь, и они умирали только после нескольких часов страшных мучений. Кузнец, освобожденный от заклятия после завершения работы, вскоре сжег себя в своей кузнице, не выдержав того, свидетелем чего он стал. В прощальном послании он сообщил, что надеется хотя бы так очиститься от того греха, что совершил.
Гарри нервно сглотнул.
- Дальше – больше. Я опущу детали, но на все заклинания, наложенные на этот проклятый меч, ушел месяц, а в магических ритуалах погибло восемнадцать женщин и разнополых детей - тот черный маг старался на совесть, не каждый день ему выпадала такая возможность. Он даже ничего не взял с Акамацу за свои услуги, потребовав взамен, чтобы после завершения своей мести тот отдал меч ему.
И вот час пробил. Однажды вечером Ичиро подошел к стенам замка того самого вассала Токугавы, который со своими войсками учинил бойню в его поместье, представился и потребовал, чтобы князь Такэда Тендо самолично перебил свою семью, предоставил ему их головы, а затем совершил сеппуку у него на глазах. Иначе из замка не уйдет живым никто. Когда же стража с приближенными князя подняли его на смех, он вынул меч из ножен и просто пошел вперед.
Свидетелей того, что было потом, не осталось. В свитках говорится, что замок словно погрузился в ночь средь бела дня, а окрестные крестьяне запомнили этот день, как «День, когда князя Тендо сожрали демоны-Они». Сохранились лишь отрывки дневника командира стражи сёгуна, первым прибывшего в тот замок. Он писал, что не нашел там ни единой живой души – весь замок был залит кровью, все слуги и самураи князя перебиты - причем удары меча Ичиро, вырезавшего все поместье, зачастую разрубали самураев в латах вместе с их лошадьми. Стены внутренних покоев замка покрывали католические молитвы на латыни, написанные тоже, гм… отнюдь не чернилами, а сам князь с семьей были буквально нарезаны на куски, и из них был выложен католический крест.
- Боже правый, – вырвалось у Гарри. – Но как же… Их Министерство и авроры… Или тогда в Японии было полное безвластье?
- Министерство, авроры… – В голосе Норта засквозил сарказм. – Мальчик, в той, древней Японии, царили иные нравы, это тебе не Англия времен восстания Уолта Тайлера; у нас уже тогда был Анклав Магов, а еще раньше – Круг Друидов, прообразы нынешнего Министерства. Ты же достаточно долго жил маггловской жизнью и учился в их школе, неужели не интересовался мировой историей?
Человеческая жизнь в средневековой Японии стоила очень мало. Самураи рубились на дуэлях и делали сеппуку из-за брошенного косого взгляда, опробовать новый меч или фехтовальный прием на первом попавшемся простолюдине было обычным делом. Бедняки вовсю торговали своими детьми, и это не считалось чем-то зазорным, а стариков относили умирать в горы, чтобы не кормить лишний рот. Так жили магглы, но и тамошние маги тоже не страдали излишней щепетильностью, сказывался менталитет нации. В тем времена в Японии происходило такое, что западному человеку и не снилось...»
И меч, выкованный из безумной ярости и ненависти, закаленный в страданиях и крови и напоенный черной магией, увидел свет. После его «крещения» в замке Тэндо сведения о Тэцу-Но–Кирай обрываются на 50 лет. Вернул ли его Ичиро Акамацу тому черному магу или нет, да сама его дальнейшая судьба – все это неизвестно.
