Андрэ Нортон - Сокровища Зарстора
Тот, кто остановился здесь, должен был находиться в башне. И не успела девушка подумать об этом, как заметила движение у входа в башню — кто-то вышел наружу. Бриксия застыла.
Это был невысокий юноша, почти мальчик, с такой же растрепанной, как у Бриксии, головой. Но одежда на нем была хорошая, крепкая. Темно-зеленые брюки, сапоги, кожаная куртка с нашитыми металлическими кольцами, с рукавами до запястий. Пояс, в ножнах меч с простой рукоятью.
Бриксия увидела, как он откинул голову, положил пальцы в рот и свистнул. Ута шевельнулась и, прежде чем Бриксия успела остановить ее, выбежала из укрытия и, высоко задрав хвост, пошла к башне. Но не она одна ответила на призыв. Из-за башни вышла лошадь и подошла к юноше, опустила голову и потянулась к его груди, а он ласково погладил ее.
Ута подошла к юноше, села и уложила хвост на лапы; Бриксия была уверена, что кошка разглядывала незнакомца так же оценивающе, как нередко смотрела и на нее. Уход кошки вызвал у нее раздражение. До сих пор Ута была ее единственным спутником, и Бриксия привыкла думать о ней, как о товарище. Но сейчас кошка ушла от нее к незнакомцу.
Девушка нахмурилась. Ей тут нечего было делать, возможности поискать что-нибудь полезное не предвиделось. Если что и осталось, найдут без нее. Лучше всего было бы как можно быстрее уйти, предоставив Уту ее судьбе. Похоже, кошка не возражала против того, чтобы сменить свою привязанность.
Юноша взглянул на кошку. Отпустил лошадь, опустился на колено, протянул руку.
— Красавица… — сказал он с акцентом Верхних Долин, и его слова поразили девушку. Давно она не слышала никакого голоса, кроме своего собственного.
— Иди сюда… госпожа…
— Яртар?
Бриксия видела, как юноша вздрогнул и оглянулся через плечо на открытую дверь башни.
— Яртар… — Другой голос звучал низко, и было в нем что-то… Бриксия оперлась подбородком о руку, даже дыхание затаила.
По крайней мере двое. Лучше пока не шевелиться. Хотя она была уверена, что сумеет уйти незаметно.
Мальчик встал, ушел в башню. Лошадь махнула головой и направилась к густым зарослям травы. Но Ута тоже пошла ко входу в башню.
Бриксия рассердилась. У них так много всего: одежда, меч, лошадь, а у нее ничего, кроме Уты. А теперь даже кошку она может потерять. Пора уходить. Но она продолжала лежать на месте.
Она так давно была одна. И хотя девушка отлично знала, что ее безопасность — в одиночестве, в ней поневоле ожили воспоминания. С тоской смотрела она на вход в башню. Мальчик не казался опасным. Да, у него есть меч, но кто в этой земле не носит оружия, если может его найти? В последние годы здесь нет ни закона, ни силы повелителя Дейла, которая давала защиту. Безопасность каждого оказалась в его собственных руках, в силе и ловкости тела. И хоть изнутри башни Бриксия слышала только один голос — низкий мужской, — это не значило, что рядом нет и других людей.
Благоразумие требовало, чтобы девушка немедленно уходила. Но необходимость, рожденная голодом духа, может подгонять так же неумолимо, как, телесный голод. Бриксия хотела слышать голоса, видеть кого-то… до этого момента она и не осознавала, как велика в ней эта потребность.
Глупость, строго говорила она себе. Но все равно поддавалась этой глупости. А потом оказалось, что уходить уже поздно.
У входа в башню снова возникло движение. Ута, уже подошедшая к двери, грациозно отскочила и снова села, обернув лапы хвостом. Вышел мальчик, но на этот раз он поддерживал спутника.
Это был высокий мужчина — ну, по крайней мере он казался высоким рядом с мальчиком. Шел он странно, волоча ноги, низко опустив голову, словно вглядывался в землю. Руки его безжизненно свисали, и хотя он был в кольчуге, как и мальчик (только его кольчуга была тщательно выделана, это не были простые кольца на коже), в ножнах на его поясе не было меча.
Мужчина был широкоплеч, узок в талии и бедрах. Волосы подстрижены, но очень давно, теперь они завивались за ушами и на шее, свисали на смуглый загорелый лоб. Волосы были очень темными, как и брови, концы которых поднимались к вискам. Что-то в его лице показалось Бриксии тревожно знакомым. Когда-то она видела такого человека…
Что-то такое рассказывали… впервые за много месяцев она попыталась вспомнить то, что в другое время старалась забыть. Да! Шепотом рассказывали о том, другом человеке, лорде из западной долины, проведшем одну ночь в их крепости; он тогда сидел за столом на почетном месте справа от ее отца. Он — полукровка! Бриксия с торжеством вспомнила это слово. Один их тех, на кого народ Долин поглядывал искоса и с кем старался не иметь дела; один их тех, чей отец женился на странной женщине, из народа Древних, давно покинувшего Высший Халлак, ушедшего на север или запад, куда не пойдет ни один разумный человек. О полукровках всегда ходило много рассказов, считалось, что они обладают неведомыми способностями. Но отец открыто приветствовал этого незнакомого лорда и, казалось, гордился тем, что тот заночевал под его крышей.
Теперь она увидела, что между тем человеком, которого она вспомнила, и этим, в башне, есть разница.
Этот человек сделал несколько шагов, по-прежнему не поднимая головы, продолжая смотреть в землю. Лицо у него было странно пустым. Ни следа бороды (возможно, тоже влияние чужой крови), рот расслаблен, хотя подбородок решительный. Если бы не эта пустота, отсутствие выражения, его можно было бы назвать красивым.
Мальчик держал его за руку и вел вперед, а мужчина покорно шел, не поднимая головы. Подведя человека к груде камней, мальчик усадил его.
— Хорошее утро… — Бриксии показалось, что юноша говорит напряженно, слова произносит слишком быстро и громко. — Мы дома в Эггерсдейле, мой лорд. Это вправду Эггерсдейл. — Мальчик огляделся по сторонам, словно искал помощи.
— Яртар… — впервые заговорил мужчина. Он поднял голову, хотя лишенное выражения лицо не изменилось, и громко позвал: — Яртар…
— Яртар… умер, мой лорд. — Мальчик схватил человека за подбородок и повернул его лицом к себе. Мужчина не сопротивлялся, и Бриксия видела, что выражение его лица ничуть не изменилось, взгляд не оживился.
— Мы дома, мой лорд! — Мальчик схватил мужчину за плечи, потряс.
Тот подчинился рукам мальчика. Не сопротивлялся, не показывал, что узнает юношу, понимает его слова, узнает место, на котором сидит. Со вздохом его молодой товарищ отступил, снова осмотрелся, словно искал поддержки кого-то, кто мог бы снять наложенное на его господина заклятие.
Потом склонился, взял руки мужчины в свои, прижал к своей груди.
— Мой лорд, — Бриксии показалось, что мальчик из последних сил старается сохранить спокойствие, — это Эггерсдейл. — Он произносил каждое слово медленно и отчетливо, как говорят с глухим, который, если постарается, может что-то расслышать. — Ты у себя дома, мой лорд. Мы в безопасности, мой лорд. Ты у себя дома, в безопасности.
