Елена Белова - Сердце Феникса. Новая реальность.
Лина вздохнула… Если она принесет в клан что-то очень-очень ценное… ну очень… то может сойти и нарушение контракта. И ей не слишком попадет… Да и в любом случае, ценное надо посмотреть. Ну ладно, колдун. Тебе же хуже, если обманешь. Девушка поджала губы и захлестнула вокруг шеи объекта цепочку-амулет с лазуритом.
— Пошли.
— А… а это что? — колдун потянулся к горлу, еще не веря, что обошлось..
— Взрывчатка, — не моргнув глазом заявила феникс. — Обманешь, попытаешься убить — останешься без головы.
Крохотная пещерка, всего шагов пять. Вроде искусственная… Фу, гадость! По коже продирается волна такого колючего холода, что она невольно оглядывается: какого черта?
Впечатление, что тут черные кристаллы на полную мощность работают! Как чародей их терпит, они ж любую магию глушат?!
Но тут включается свет, и на постели, наскоро переделанной из алтаря, Лина видит свою «плату за молчание».
Ему лет двенадцать, и он то ли спит, то ли без сознания. Обнаженное тело распластано на тонком слое травы, прикрывающем камень. И руки, заведенные за голову и вмурованные в изголовье алтаря, и ноги — в кровавых синяках… Особенно много на бедрах и у плеч..
По краю алтаря цепочка тех самых черных кристаллов. Штук тридцать. Кем должен быть мальчик, что его блокируют на такой мощности? И как же ему сейчас тошно — черные кристаллы даже ей, темной, терпеть тяжело… Дышать тяжело..
— Это кто? — голос феникса спокойный-спокойный… Именно такого добивалась от нее мама..
— Маг. Из сильных. Очень. Среди его предков сплошные Стражи. Зелья, приготовленные на его крови — настоящее сокровище! Я столько на них… Кхм. Он твой. И мы расстаемся… - голос чародея стал почти заискивающим.
— Так ты кровь у него берешь?
— Ну да. Я его специально для этого прибрал. Забирай, мы ведь договорились, да?
И в этот миг мальчишка открыл глаза… Огромные, помутневшие от боли и жара… На миг в них тенью мелькнула надежда, но тут же потухла, потом растерянность и стыд — увидев девушку, он судорожно дернулся, на инстинктах пытаясь прикрыться. Не вышло, каменные кандалы не пустили, и вздрогнув от боли, он затих, едва шевельнув запекшимися губами. Слабый совсем.
— Много уже взял?
— Крови? За трое суток — где-то около литра. Тебе хватит.
Три дня..
— И мести родителей не боишься?
— Тебе-то что? — не выдержал Властим, — Ладно-ладно, ничего, извини… Я не тороплю… Нет, не боюсь. Его никто не ищет, он официально покойник.
— Как это?
— Интересуешься новым способом убийства? Пожалуйста: ждешь, пока твоя жертва куда-нибудь полетит на самолете, покупаешь билет. В нужный момент запускаешь снотворный газ и забираешь нужного человечка… Потом переносишься — и готово. Самолет падает. По останкам на месте катастрофы никто в жизни не определит, сколько там трупов и как они умерли… Спишут на террористов, не первый раз.
Во время его речи Лина следила за мальчишкой… Он тоже слушал своего мучителя, и на тонком лице все ясней проступало отчаяние… Но он молчал. Только дышал как-то странно… Девушка прищурилась — на левом боку темнел громадный синяк. Гарантированный перелом ребра. Рядом с легким.
— На боку тоже кровь брал? — ладонь феникса легко легла на горячую кожу..
— Что? А… нет. Это стукнул, не удержался. Язык у него… Так берешь?
Вот доставучий..
Мальчик снова вздрагивает, когда она касается перелома… В его глазах нет надежды, только боль и злость на собственную беспомощность. Зеленые глаза… Лина решительно кивает головой:
— Беру.
— Отлично! — оживился тот, — Снимай эту свою взрывчатку, и..
— Не спеши.
— А что такое? Мы договорились, нет?
— Договорились. Насчет заказа Александруса. А еще есть приветы от Лайзы, Магнуса и мудрейшего Пу Сы. Тоже расплатишься? — губы юной убийцы кривит злая усмешка, и колдун, что-то поняв, отшатывается..
— Что?..
— Прощай, Властим.
Изобразив на жертве, кроме, раны в сердце, еще и следы удушения и утопления (целых пять минут на это угробила!), Лина вколола ему еще какую-то пакость — яд тоже заказывали — и снова вернулась к алтарю. Ну-ка, ну-ка, что нам тут нужно? Мда, паршиво… Мальчик отвел глаза от тела своего мучителя и посмотрел на нее..
— Феникс… - прошелестел почти неслышный голос, — Что ты… от меня… хочешь?..
— Чтоб ты полежал тихо, — огрызнулась она. И перенеслась.
Белые кристаллы нашлись только в третьей по счету лавочке, и вдобавок, стоили немало. Шипя нечто неласковое в адрес покойничка Властима, феникс выгребла из кармана одно из его зелий и все-таки добилась скидки… Но из-за поисков и торга в пещеру она вернулась только через сорок пять минут.
Почувствовав перенос, он открывает глаза.
— Что теперь?..
— Я ж сказала, лежи тихо!
— Куда я денусь..
Лина достает из сумки кристаллы, кладет у его груди. Молча осматривает фронт работ. Нейтрализовать черные кристаллы можно только белыми, причем раскрошить с первой попытки. А мы имеем тридцать два черных и только двадцать шесть белых. Весело. Присвистнув, девушка вынимает нож и прищуривается: если отколоть вот этот кусок алтаря, то разница, в принципе, преодолима…
— Подожди… — шепчет мальчик.. — Минутку..
— Что?
— Можно сначала попить? Пожалуйста..
Тихий, почти безнадежный шепот словно проломил перегородку между сознанием и тем котлом где-то внутри, вечно кипящим котлом, который назывался «злость». Ярость заклубилась огненной лавой… Какая там злость, это просто бешенство!
В клане Феникс очень ценили детей.
Редко кто из фениксов была способна родить больше двух дочерей. Они жили долго, втрое дольше человека, но за это пришлось платить… Дети рождались нечасто, и поэтому каждый ребенок был драгоценностью… Их берегли, несмотря на требовательность и традиции. Берегли и охраняли. Даже детеныши демонов могли рассчитывать на безопасность и какую-никакую помощь при случае… И все знали, что фениксы малость ненормальные на детках, и с заказами на лиц до восемнадцати к ним соваться может только самоубийца. Ее объект, кажется, не знал, что показывать своей убийце ребенка в таком виде небезопасно..
Эх, Властим, жалко, что никто не заказал тебе какую-нибудь медленную смерть. Мама была бы поражена моим дебютом!
Пока Лину терзали кровожадные мысли, руки ловко сняли с пояса небольшую фляжку, открутили колпачок-стаканчик и поднесли его к губам-корочкам..
— Он что, сегодня тебе воды не давал?
Мальчик не ответил… Слишком сосредоточен был на том, чтоб поймать губами и выпить все до капельки… Словно неделю не пил. Догадка уколола шипом..
