Олег Рыбаченко - Хочу жить вечно
Степан оглянулся: — Куда он летит? Его галактика отдаляется, а другие системы не становятся ближе. Что его ждет в дальнейшем? Не засосет ли его в черную дыру? Громов, забыв про свой атеизм, суеверно перекрестился. В этот момент он увидел перед собой абсолютно черное пространство. Исполинская воронка засасывала материю, напоминая страшный коллапс смерти.
Профессор вспомнил физику. Вокруг черных дыр нет никакого вещества, а есть лишь сильно стянутое пространство.
— Неужели сюда в эти ужасающие отростки летят все наши души после смерти? Чем сгинуть в этой дыре, уж лучше было навечно остаться призраком. Зачем я запрыгнул в огненный шар?
Черная дыра заполнила весь горизонт, пламенный диск со всего размаха влетел в ее центр.
Как считают ученые, время в черной дыре замедляется, и падение в нее может продолжаться вечно. Правда, не известно, как огромная в миллионы джи гравитация влияет на призрак. Степан не успел над этим подумать, внезапно на него налетела волна, и он погрузился в подобие сна.
Очнулся ветеран от милого, как звон колокольчика, женского голоса:
— Какое счастье, у нас родился такой очаровательный мальчик. Яркий свет резанул глаза, и Громов невольно зажмурился, все померкло.
Когда, наконец, а это заняло считанные секунды, Степан пришел в сознание, первым его ощущение было плавное движение. Спина покоилась на чем-то мягком и теплом.
— Какой замечательный младенец.
В ушах прозвучал мелодичный голос. Бывший профессор с трудом разлепил веки и осмотрелся. Шея ворочалась по началу медленно, затем стало легче. Тем не менее, было видно — стены странного помещения утопали в розовых облаках. И лишь лучистое изображение странной, напоминающей доброго ангела женщины, словно мигало на расплывчатом фоне. Степан попытался пошевелить руками, и тут же испугался своего порыва. Вместо стариковских, но все еще крепких частей тела он увидел две маленькие, как у младенца ручонки, крохотные пальчики шевелились словно мох. Это было выше всякого понимания, Громов ощущал свое тело, оно стало почти невесомым. Профессор попытался подтянуть колени, но вместо этого ему в грудь уперлись два отростка. Тут произошло то, чего он меньше всего от себя ожидал, из горла раздался отчаянный крик.
Красивая девушка в розовом халате, она казалась Степану огромной, положила свою прохладную ладонь на разгоряченный лобик. Ее голос был удивительно музыкальным:
— Не плач малыш. Ничего страшного с тобой не случилось. Просто ты вначале умер, а теперь вновь родился, что бы жить в новом мире.
Степан попытался ответить. Его голос звучал пискляво и не вполне разборчиво, но видно добрая няня имела не малый опыт в общении с подобными младенцами. Кроме того, возможно свою роль играла телепатия, во всяком случае, профессору казалось, что с ним говорят на чистейшем русском языке.
— Где я?! Куда занесла меня нелегкая судьба?
Девушка тряхнула золотистыми кудрями, тембр ее голоса стал на пол октавы выше:
— Ты в другой Вселенной. Именно сюда попадают души умерших.
Степан от изумления едва не лишился дара речи:
— Как в другой? Значит, мой дух перелетел межпространственный барьер?
— Да, и теперь ты в новом мире. Радуйся, у тебя теперь будет возможность зажить полноценной жизнью.
Профессор все понял, не даром он получил свое звание, его ум был по-прежнему остер.
— Так значит, я превратился в младенца. И теперь буду ходить в ползунках и с подгузником?
Девушка сверкнула не передаваемой улыбкой:
— Необязательно! Твое тело теперь более совершенно и ты гораздо реже нуждаешься в оправлении естественной нужды.
— И все же, как это не привычно быть маленьким. Я вообще то прочел не мало книг про реаркарнацию, но не думал, что это выглядит именно так.
Степан попытался встать. Его ножки держались не совсем уверенно, Но все-таки держали. Сила тяжести была примерно равна земной, и он попытался сделать первый шаг. Неожиданно девушка взяла его на руки.
— Будь осторожнее. В нашем мире шесть измерений и ты, передвигаясь не правильно, можешь разбить себе лобик.
— Шесть! — В голове профессора закружилось. — Вот это да. А я, честно говоря, с большим трудом описал мир, где было всего четыре измерения, не считая времени.
— Я тебя понимаю. Я сама в прошлой жизни жила в трехмерной вселенной и для меня поначалу многое здесь было необычным и странным.
— Так ты тоже из умерших?
— Да. Здесь все когда-то проживали в ином мироздании, а после смерти переместились, что бы жить, увы, тоже не вечно. Хотя стареют тела здесь гораздо медленнее.
— Вот как. Физиологические процессы замедлены и значит, я в течение десятилетий буду младенцем.
Девушка ласково улыбнулась:
— Нет! Ты вырастешь очень быстро. Только надолго застрянешь в юношеском возрасте. Тебе ведь многому предстоит научиться. Ты, с какой планеты?
— Земля. Солнечная система, — на всякий случай добавил Степан. Затем, смутившись, прошептал:
— Как вас, кстати, зовут?
— Меня зовут Энзера Вайд. Я не знаю такой планеты Земля, но мой компьютер знает почти все.
Она коснулась запястья, на котором висел браслет в форме искрящейся сороконожки, и тронула один усик. Тут же возникла гигантская объемная голограмма. Низкий голос произнес:
— Что ты хочешь узнать, Энзера Вайд?
— Сведение о планете Земля в солнечной системе.
Компьютер заговорил, он очень быстро сбрасывал слова-коды, одновременно с ураганной скоростью мелькали голографические изображения. Девушка внимательно смотрела необычайное кино. Ее зрачки то сужались, то расширялись, по лбу стекала тонкая струйка пота:
— Довольно! — Произнесла она и щелчком пальцев выключила компьютер.
— Я все поняла. Твоя планета все еще находится на довольно низком уровне развития. Что же, я проведу тебя в первый класс. Как кстати твое имя?
— Степан Громов.
— Теперь ты будешь называться Зером Солнцев. Фамилия в честь вашего светила, а Зером значит первый. На этой планете ты первый, воплощенный из загадочного мира Земля. Вступай в новую жизнь.
Она подхватила свежеиспеченного Зерома на руки, и понесла по коридору. Степан задергался, затем растеряно уставился в прозрачный потолок. Небо было оранжевым и на нем не было солнца. Хотя глазам было больно, младенец успел рассмотреть две необычайные светящиеся формы. Огненно-красный треугольник, его лучи больно терзали сетчатку глаза, и пурпурно-фиолетовый ромб, испускающий ласковое голубое сияние. Зером по-детски ткнул пальцем в небо:
— Это искусственные светила?
Девушка качнула головой:
