Александр Петровский - Оружие Кроноса
— Нет! Замолчите! — заплакала Ромуальдовна. — Вы сейчас пересказываете мои ночные кошмары. Зачем вы меня мучаете?
— Ну, так как, Георгий Борисович, вы уже захотели вступить со мной в деловые взаимоотношения, дабы избавить любимую супругу от кошмаров? Желаете обзавестись ребёнком именно от неё?
— Это возможно?
— Любой врач ответит вам, что нет. Но врачи — всего лишь люди. Я могу обеспечить нужный результат. Разумеется, если вы соизволите выполнить свою часть сделки.
— И кого мне нужно убить? Старуху? Младенца? Мать Терезу?
— Мать Тереза уже и без вас мертва, да и пока жила, мне никоим образом не мешала. А убить требуется, действительно, ребёнка. В каком-то смысле. Ему уже за тридцать, но умом он всё ещё ребёнок. И для него подошло время играть со спичками. Если его сейчас не остановить, он устроит такой ядерный пожар, что от человечества останутся только воспоминания у меня, у нескольких моих коллег, и ещё в архивах десятка инопланетных цивилизаций, мимоходом обследовавших эту галактическую дыру и нимало ею не заинтересовавшихся.
— Пусть будет, что будет. Я не хочу, чтобы мой муж снова становился на сторону Зла.
— Уважаемая Ромуальдовна, с чего вы взяли, что я олицетворяю собой Вселенское Зло? Вам так сказали жрецы одной из религиозных конфессий? Вы полагаете, что они достаточно компетентны, чтобы обоснованно об этом судить? Но если принять это предположение, то сторонники моего коллеги и соперника Бога, стало быть, защищают не менее Вселенское Добро? Например, те воины Господа, которых именуют шахидами? Это Рыцари Света, с вашей точки зрения?
— Шахиды — на стороне ложного бога, — неуверенно возразила Ромуальдовна.
— А вы, значит, считаете себя достаточно подготовленной, чтобы решать, который из богов истинный, а который так, погулять вышел? Кстати, вы сами находитесь на стороне истинного Бога? В чём это проявляется? В том, что изредка креститесь и два-три раза в год посещаете церковь? Так и я иногда это делаю, но я уж точно не на Его стороне.
— Разве вам разрешено находиться на освящённой земле?
— Я вовсе не нуждаюсь ни в чьих разрешениях. Или вы, подобно маленьким детям, верите в сказки, что Дьяволу можно повредить крёстным знамением, святой водой и прочей мистической чушью наподобие мощей святого Бенедикта? Пора взрослеть, уважаемая Ромуальдовна! Но вернёмся к моим противоречиям с уважаемым Богом. Так вот, господа, меня с ним разделяет отнюдь не нахождение по разные стороны Добра и Зла. Мы оба стремимся к Добру. Но дело в том, что понятие Добра, как и многое другое, относительно. То, что является Добром для одних, другие расценивают как безусловное Зло, а третьим вообще наплевать. Например, импорт иномарок. Для покупателей и торговцев — добро, для связанных с отечественным автопромом — зло, для бомжей — абсолютно нейтральное занятие. Так что противостояние с уважаемым Богом у нас происходит совсем по другой линии. По линии «коллективизм — индивидуализм», или, если угодно, «свобода — принуждение». Вот вам лично что больше нравится, свобода или её отсутствие?
— Свобода, конечно, — выбрал Жора.
— Браво! Вот потому-то вы и под моей юрисдикцией. Вы не рабы Божьи, не овцы, как они с гордостью себя называют. Но и тут нужна мера. Полная свобода — это анархия, то есть, цивилизационный тупик. Вы же не хотите предоставить полную свободу действий педофилам или серийным убийцам?
— Да уж не надо бы…
— Вот! Полная свобода — абсурд. Но и полное её отсутствие тоже ведёт в никуда. Необходим баланс, нужно определить оптимальный уровень, границу. Вот в том, где именно провести эту границу, у нас с Ним и возникли некоторые разногласия. Можно сказать, что Он тяготеет к диктатуре, а я — к демократии. Только не надо возмущённых воплей, что одно или другое однозначно плохо. Если диктатор нормальный, его подданные живут просто замечательно. Это как у хорошего рабовладельца — рабы неимоверно довольны. Свободные не факт, что на еду заработают, а рабы накормлены всегда.
— Так а где гарантия, что диктатор будет хорошим? — поинтересовался Жора.
— Вот в этом и проблема. Люди в большинстве своём конченые мерзавцы, а диктаторы — тоже люди. Тем не менее, абсолютная демократия ужасна по той же причине. Если власть по-настоящему выборная, то высший пост постоянно будет занимать мерзавец. Избиратели всегда голосуют за подобных себе. Так что в общем случае ни то, ни другое нельзя назвать однозначно лучшим. Можно считать, что мы закончили с философией и политологией?
— Ещё один вопрос, — попросила Ромуальдовна. — Разве свобода не лучше, чем когда заставляют?
— Нет, уважаемая, не лучше. Разумно ли давать детям полную свободу? Например, позволить им пить водку? Полагаю, ответ будет отрицательным.
— Я говорила не о детях.
— А кто будет определять, ребёнок ли перед нами или нет? Диктатор? Или как сейчас, автоматически, по возрасту? Шесть лет — ребёнок, двадцать один — уж точно взрослый? Нет, эти вопросы и на первый взгляд непросты, а на самом деле там всё ещё сложнее. Но давайте всё-таки перейдём к практической стороне дела. Кофе выпито, сигареты докурены, предлагаю проследовать к компьютеру. Вот на этой флешке информация о типе, который угрожает существованию человечества.
— Сейчас включу компьютер.
— В этом нет необходимости, Георгий Борисович. Я уже его включил дистанционно.
Жора вставил флешку в разъём и посмотрел, что на ней содержится. А содержался там всего один вордовский файл с абстрактным нецензурным названием. Открыв его, Жора на первой странице увидел фото очень симпатичного юноши, лицом напоминающего Иисуса с православных икон, но удивительно хилого телом. Под фото располагались имя, адрес и телефоны, домашний и мобильный.
— Это всё? — поинтересовался Жора.
— А что ещё требуется, чтобы убить? — удивился Сатана. — Только должен вас предупредить, что прикончить этого Евгения Викторовича вовсе не так легко, как может показаться при взгляде на фотографию. Да, он ботан, это очевидно. Но он, в отличие от вас, имеет доступ в пространство дополнительных измерений.
— А это где?
— На такой вопрос, Георгий Борисович, корректно ответить невозможно. Это сродни тому, как объяснить, где находится Преисподняя. Правильный ответ — везде и нигде, но и такой ответ ничего не объясняет.
— Каким образом это мешает его прикончить?
— Его окружает некий силовой щит, через который не проникает ни пуля, ни нож, ни мощный световой импульс. Да, его уже пытались убить лазером. И бомбу под ним уже взрывали. Я понятия не имею, как этот щит работает, но он работает, а это главное.
