А. Котенко - Отдел странных явлений: Лесоморский детектив
Оказывается, Иван, Маш-шу, Ира и вся эта Москва с ее магией на целых три с половиной тысячи лет младше меня! Лбом об стол. Желательно, насмерть. Апопу под хвост такое спасение и помощь богов!
Получается, что и мама, и любимая сестра, и советник Эйе, и все-все-все, даже ткачиха Нехтнефрет, чьи юбки я с удовольствием носил… все они давным-давно умерли! Листая энциклопедию, я с грустью рассматривал вещи, которые когда-то стояли в моем доме. Вот это ожерелье носила мама, а в ложечке Ани приносил притирания, а ларец, где нас с сестрой изобразили гуляющими по саду, я использовал для хранения украшений. Все это сейчас содержалось в чьем-то большом доме, именуемом странным для меня словом 'музей' и значилось как сокровища моей гробницы.
Так, сожри вас Амт и кости обглодай! Каким образом погребальная утварь оказалась вынесенной из гробницы!? Какое еще историческое наследие древности!? Гробница должна стоять запечатанной, смерть ждет проникшего под ее своды! Хотел бы я пообщаться с хозяевами этого Каирского музея и разузнать, чем они спугнули смертоносное проклятье богов, раз сумели выкрасть все мои сокровища? А сфинксы моего деда, так и вообще, украшали теперь не аллею в храм Амона, а набережную в Санкт-Петербурге.[1] Это ж надо было утащить их настолько далеко! И ради чего? Красиво, понимаете ли, оно вписывается в набережную! Надругательство! Решено, разбираюсь со своими личными проблемами и еду по миру собирать свои несметные богатства, принадлежащие мне по праву.
А сколько чудных событий произошло после моей смерти. Про это авторы энциклопедии написали с три дюжины томов. Мир разросся до невероятных размеров, а земля… стала шаром! Будет время, обязательно почитаю все манускрипты.
Интересно только, если я здесь, живой и невредимый, кого тогда мои родственники похоронили три с половиной тысячи лет назад? Саркофаг, надо сказать, мне понравился. Я на нем вышел таким красавчиком. Очарователен. Жаль, что не могу отблагодарить мастера за такой шикарный гроб: золотой, отделанный синими камнями — прелесть! А вора, несомненно, убил бы собственноручно. Жаль, Иван сообщил мне прискорбную новость: Говард Картер, который раскопал мою сокровищницу, скончался семьдесят лет назад, а его подельники погибли от действия проклятья. Есть, значит, справедливость в этом мире. Слава всем богам.
— Ты до сих пор хочешь вернуться, Неб? — с заботой в голосе поинтересовалась Ира, усевшись рядом. — Ты там сразу же погибнешь. А тут…
Признаться, что я напуган — упасть лицом в грязь. Поэтому я твердо ответил, посмотрев сначала на Ивана, потом на Иру:
— Я тут ненадолго задержусь! Наведу порядок…
О своих планах мести расхитителям гробниц я решил не говорить. Люди из будущего воспринимали сокровища в музеях как должное и не осознавали сакрального смысла хранения золота в запертой гробнице. Так что, нечего их пугать без повода. Запечатаю сокровища и вернусь домой.
— Какой еще порядок? — тут же подхватил мою фразу Иван.
— Личное, — отмахнулся я. — Но вы меня отправите в прошлое, раз умеете.
Одобрительные улыбки стали мне ответом. Ира с Ваней мне помогут, сделают все возможное.
Хотя позднее, меня все чаще начала посещать мысль, что вернуться на три с половиной тысячи лет назад не выйдет. На меня частенько накатывало тяжелое чувство тоски по Кемету и родственникам. А Иван как-то даже обещал пообщаться с богами: вдруг они смогут вернуть меня на родину. Если не владыкой Обеих Земель, то хотя бы простым человеком. После звонка высшим к нам приехала некая черноволосая женщина в длинном белом одеянии.
Поверить только — богиня собственной персоной. Бастет. Обернувшись в более привычный для меня облик, она заявила, что всего лишь выполнила обещание, данное мне семь лет назад.
— Или ты собираешься пойти против воли богов? — ее янтарные глаза с продолговатым черным зрачком внимательно изучали мое лицо.
— Н…нет, — выдавил я. — Не собираюсь.
На этом визит богини-кошки был окончен. Обернувшись черным гладкошерстным животным, она тенью выскользнула за дверь и была такова. Значит, мир будущего и этот неимоверно большой город с его бешеной жизнью — не приговор за грехи, а обещанное мне в детстве спасение. Что же, со многим придется мириться и приспосабливаться к новой жизни.
Этот жуткий город, Москва, мне с каждой минутой нравился все больше. Саурон принес мне какую-то странную одежду, в которой, как мне объяснили, я смогу выйти на улицу.
— У вас что, зима? — удивленно поинтересовался я, когда мы шли по широченному проспекту, по которому мчались на бешеной скорости машины и стояла нестерпимая вонь.
От нее меня тошнило и болела голова.
— Лето, причем, самые жаркие дни, — удивленно заявил Саурон, которого Иван почему-то звал Кириллом (наверняка, первое имя, а Саурон — тронное).
Ничего себе открытие! Если такое у них лето, тогда как холодно тут зимой? Я ж умру! Теперь понятно, почему в этом мире все носили по несколько рубашек, а юбкам предпочитали штаны, кстати, весьма удобные. Иначе тут запросто можно замерзнуть.
Только почему-то народ не склонял головы и не падал ниц перед высоким молодым человеком, одетым, как и большинство остальных мужчин: в заношенные синие штаны и просторную пеструю рубаху. А у него на шее висела металлическая подвеска с жуткой мордой зубастого монстра. Да и я ничем не выделялся из толпы. Никто не ткнет пальцем в мою сторону, и вряд ли какая девица, завидев меня, будет умолять отца написать прошение, чтобы я взял ее в гарем. Честно говоря, сбегая из дворца в Уасете, я частенько побаивался быть узнанным. Тут же — полнейшая свобода.
Если не считать стражей в серых формах, именуемых милиционерами, которые у подозрительных с виду людей спрашивали паспорта с пропиской. Когда такой человек возжелал проверить мои документы, Иван вытащил из нагрудного кармана карточку со своим цветным портретом и, продемонстрировав ее стражу, лукаво заявил:
— Это объект из нашего отдела.
После этих слов мужчина в сером приложил руку к козырьку головного убора и был таков. Да уж, придется теперь везде с Иваном ходить, чтобы помогал. Не думаю, что стражи падут ниц, узнав о моем прошлом. Люди тут суровые, угрюмые, деловитые, воспримут еще древнего владыку как чудака.
Немного отвлекся. Возвращаемся к одежде. Местные ткачихи и швеи совсем не могли сравниться с Нехтнефрет. Когда я положил рядом с купленными в подземном царстве (а как, позвольте, мне еще называть базар, находящийся под землей?) вещами мою кеметскую юбку с золотистыми отделками, последняя выглядела жалкой тряпицей. Правда Ивану что-то не очень нравилась моя манера выбора вещей. Достаточно было посмотреть на его лицо, когда он протягивал торговке маленький квадратик, как он сказал, с деньгами. И куда только помещались там сорок тысяч денег? Это ж целый мешок! Столь кислой мины я у российского товарища никогда ранее не видел.
