Шеррилин Кеньон - Бесславный (ЛП)
— А следующие две попытки?
— Следующего меня в семнадцать лет засосало в Нижний Мир, где….— голос Амброуза замер, и он сморщился, словно эти воспоминания были еще хуже предыдущих. – Что бы ты ни делал, парень, держись подальше от Асмодея. Не верь демонам, которые болтают о том, как там замечательно. Потому что для тебя это не так, я не могу выразить, насколько. Что бы ты ни делал, избегай созданий по имени Азура и Нойр. Тебя там ждет лишь рабство. Настолько ужасное, что ты и представить не можешь. Даже Квентин Тарантино от одной мысли не спал бы по ночам.
Мысль впечатляла, и Ник принял к сведению предупреждение Амброуза.
— Никогда не слышал об этом месте, но я добавлю это в свой список «не делать никогда».
Например, не есть брокколи, не стирать, не кормить «пса» Марка, который на самом деле был вовсе не псом, а тринадцатифутовым аллигатором с отвратительным поведением и пристрастием к каджунам.
— А следующий Ник?
Амброуз медленно выдохнул.
— Хватит того, что там тоже ничего не вышло.
— Почему?
Он с иронией взглянул на Ника.
— Я – это ты, Ник. Поверь мне, я не хочу ворошить это, и давай забудем. Есть такие воспоминания, которые не нужны никому. Я бы отдал все, чтобы стереть их.
— Ну да, но если ты знаешь меня, то ты знаешь…
— Ник!
Блин, он ненавидел этот раздраженный тон у взрослых.
Ладно. Плевать. Он не будет настаивать. У него есть еще куча вопросов. Следующего Ник страшился, но он должен был знать.
— А я? Я имею в виду, как все идет по сравнению с остальными?
«Пожалуйста, не добавляй меня к списку кошмаров».
Он хотел, чтобы его жизнь была лучше, а не хуже.
— В этот раз тоже иначе. В своем роде. Некоторые вещи такие же, а некоторые…
— Назови несколько, — попросил Ник, когда тот не стал продолжать.
Амброуз замер у крыльца.
— Ты уже знаешь о Темных Охотниках и Оруженосцах. Я об этом не знал, пока не окончил школу. Ты встретил Сими в четырнадцать. В моем настоящем прошлом я встретил ее перед тем, как стал Темным Охотником.
От этой новости Ник резко вдохнул.
— Я стану Темным Охотником, как Кириан?
Амброуз кивнул.
А это плохо. В голове закружились мысли. Темные Охотники были бессмертными войнами, защищающими человечество от сверхъестественного зла. Несмотря на то, что каждый Темный Охотник был порождением разных времен и культур, одно было общим – всех Охотников объединяло нечто ужасное, произошедшее с ними в прошлом. Нечто настолько плохое, что они продали души богине Артемиде за Отмщение тем, кто навредил им.
Ник не был уверен, что хочет узнать, что же такое ужасное подтолкнуло его к этому поступку, раз уж он не мог этого предвидеть.
Или остановить.
— Тебя подстрелили в ночь, когда ты встретил Кириана?
Амброуз кивнул.
— Здесь ничего не изменилось. Это сработало с тобой так же, как и со мной, и с остальными. По какой-то причине это — главное событие, и оно никогда не изменяется. Но то, что случается потом, каждый раз происходит иначе.
Ник прокрутил в голове эту мысль. Что может быть хуже, чем быть подстреленным другом?
«Ну, да, я хотел бы отомстить Алану и Тайри, но не стал бы продавать за это свою душу».
Значит, умрет не он. О ком же будет болеть его сердце в течение последующих лет?
Девушка?
Жена? Он будет к тому времени женат?
Вполне возможно. Предательство жены сделало Кириана Темным Охотником. Талон стал Темным Охотником после смерти жены и убийства сестры.
«Кого же я потеряю?»
Не желая думать об этом сейчас, он возобновил расспросы.
— А что еще отличается?
— Ты уже встретил Табиту Деверо, — в уголках губ Амброуза заплясала улыбка, и Ник задумался над тем, что же ее вызвало. – Я встретил ее, когда закончил школу и работал у Кириана. Но самое главное различие между нами – мой отец умер, когда мне было десять.
Ник нахмурился.
— Мой отец все еще в тюрьме. И как мне сказали – жив.
— Ага. Это случается в первый раз. Знал бы я еще, почему. Он уже должен быть мертв. Иначе это позволит врагам найти тебя раньше, чем они могли бы.
Нику определенно это не нравилось.
— Что это значит?
— Это значит, что сейчас в Новом Орлеане своими силами пользуются два Малачая – ты и твой отец, но к этому времени должен был остаться только один. Как только новорожденный Малачай достигает половой зрелости, другой умирает, обычно ужасной смертью, так что…
— Ты мне сейчас объясняешь, что если у меня когда-нибудь будет ребенок, то он вырастет и убьет меня?
На губах Амброуза появилась жестокая улыбка.
— Ты можешь завести детей. Но это — как сыграть в русскую рулетку. Если дети не унаследуют твоих сил, то их человеческая часть не сможет вынести демоническую кровь Малачаев, и они умрут до десяти лет. Тот, что доживет до десяти и выживет… заменит тебя.
Это отлично объяснило отношение отца к Нику. Неудивительно, что он его так ненавидит.
— Значит, я умру, когда им исполнится десять?
Амброуз издевательски ущипнул себя за нос, это означало, что Ник прав.
— Раньше так было всегда. Один приятный момент для нас… Пока мы не используем наши силы, мы невидимы для богов и большинства сверхъестественных существ. Если они попытаются разглядеть наше будущее, то увидят лишь будущее человека. Детей, внуков, полный набор. Им никак не узнать, кто мы, пока мы не разовьем свои силы. Но неизменной всегда оставалась одна вещь – одновременно лишь один Малачай может обладать полной силой.
— Почему?
— Это было условие перемирия, заключенного после Примиус Беллум – первой главной войны богов. От обеих сторон потребовали… приструнить солдат.
Ник сморщился, когда до него дошло истинное значение выражения.
— Ты имеешь в виду, убить их?
Амброуз кивнул.
— Но в живых остались командиры обеих армий. Один Малачай. Один Сефирот. Существует баланс, и пока действует соглашение, в их роду не может быть больше одного.
— Так что изменилось?
— Не знаю. Видимо, как всегда, не повезло, и когда я возвращался в прошлое в качестве Малачая, я разбил чашу, которую уже не склеить. Это единственное, что приходит мне в голову. Но раз уж ты еще не получил силы, думаю, что это не будет проблемой. Что бы ни вызвало этот сбой, никто не знает причину. Мы точно знаем лишь одно – твои силы у Адариана. Пока жив твой отец, над твоей головой сгущаются чернейшие тучи.
— Почему?
— Тот, кто убьет тебя, получит твои силы в качестве бонуса. Так что ты в самой худшей из вообразимых ситуаций. Никто, кроме тебя, не может убить Адариана, так что никто и не станет пытаться.
