Том Арден - Король и Королева Мечей
Кате вдруг захотелось пробежаться под дождем, затеряться в этой торжественной, напыщенной толпе.
Она увидела свою тетку.
Ошибиться было невозможно. Умбекка Вильдроп стояла в арке под Предсказывающими Часами и, склонив голову, о чем-то оживленно беседовала с принцем Чейна. Маленькие глазки толстухи весело сверкали и стреляли по сторонам, она то и дело всплескивала руками и вскрикивала в ответ на какие-то фразы своего собеседника — весьма интересного мужчины.
Кате сразу стало ужасно обидно. После обеда тетка всегда уходила гулять одна, а ее никогда не брала с собой. На прогулках Умбекка встречалась с интересными высокопоставленными людьми. Сколько раз Ката умоляла тетку взять ее с собой, умоляла позволить ей хоть немножечко свободы, но та была неумолима.
О какой свободе тут можно говорить!
«Как сможет девушка выйти замуж за достойного человека, если она будет шляться по улицам и знакомиться с мужчинами? И не забывай об опасностях, дитя мое!» — вот так говорила Умбекка Кате.
Опасность существовала всегда. Добродетели и девственности юной девушки всегда что-то угрожало, но в последнее время курортный городок просто-таки захлестнула волна совращений. Что стало с юной леди Вентедж? Никто не знал. А с мисс Мерсией Тизл? Кто знал ответ? Всего лишь одну луну назад весь Варби был потрясен таинственным исчезновением мисс Виеллы Рекстель. «Великолепная Ви», обрученная с сэром Терви Бэджербеком, за которой при этом ухаживал лорд Альдермайл, и в которую, как все знали, был безнадежно влюблен маркиз Гева-Харион, всегда была объектом пристального интереса. Когда Ви пропала, весь следующий день только и было разговоров, что о ее исчезновении.
«Варбийские исчезновения» происходили по любопытной системе. Во всех случаях исчезали красивые молодые наследницы. Во всех случаях за похищением следовало требование выкупа, который незамедлительно выплачивался, но при этом похищенная девушка так и не возвращалась домой. Но еще загадочнее были записки с требованием выкупа. Они были без подписи, а в том месте, где, по идее, следовало бы находиться подписи, красовались слова:
ВАРБИ ЖДУТ
Что бы это могло значить? Этого никто не знал.
Послышался легкий звон стекла. Птичка, маленькая птичка с ярко-красной грудкой уселась на подоконник. Ката, улыбнувшись, взглянула в маленькие, с булавочную головку, глазки птицы. Ее часто тянуло к птицам, да и к другим живым существам тоже. Они словно будили в ее душе что-то глубокое — быть может, какие-то давние воспоминания.
Удивительно — но птичка подмигнула Кате, глядя на девушку сквозь стекло. В Эджландии таких птичек назвали «Боб Багряный». Ката считала, что эти птицы характерны для сезона Короса, и подивилась тому, откуда этот «Боб Багряный» взялся здесь в пору середины года. Ей вдруг подумалось, что она могла бы спросить об этом у самой птички, как будто она, безмозглое создание, могла ей ответить, как ответил бы человек.
Какая глупая мысль!
И все же Ката потянула вверх створку окна. Птичка, легонько царапаясь коготками, взобралась на ее запястье и пристально посмотрела в глаза. Это было так удивительно! На мгновение Кате показалось, что крошечная пичуга и впрямь способна заглянуть в ее разум — но всего на мгновение. Она попробовала было втянуть в комнату руку вместе с птицей, но та испугалась и упорхнула.
Ката вздохнула, подошла к кровати и легла на спину, уставившись на узорчатую ткань балдахина. Взгляд ее рассеянно блуждал по стежкам вышивки. Лепестки цветка, стебелек...
Она снова задумалась о Джели.
Вчера, читая старинный роман, Ката задремала, и вдруг на лестнице загрохотали чьи-то шаги и дверь в ее комнату распахнулась. Это мог быть лорд В. со страниц романа, явившийся для того, чтобы посягнуть на непорочность Донабеллы.
Но это оказалась служанка тетки Умбекки.
— Мисс Ката! Мисс Ката! — запыхавшись, выкрикнула Нирри.
Пожар? Убийство?
О нет, нет! Замужество!
А история была такая: подружка Нирри, служанка такой-то и такой-то дамы, слышала от опекунши некоей мисс, которая, в свою очередь, узнала новость от опекунши другой мисс... новость о том, что четвероюродная сестрица одной леди сделала прекрасную партию. И кто же была эта четвероюродная сестрица одной леди?
Мисс Джелика Венс, вот кто!
Жаркой волной зависти окатило Кату. Она вскочила с кровати, села к столу, снова взялась за перо и принялась быстро писать синими сосениканскими чернилами:
Неверная подруга!
Неужто и вправду этот мир насквозь бесчестен? И как же ему быть иным, если нельзя верить уверениям моей Джели! Какие обещания ты мне давала! Как бурны были твои протесты! И что же стало с подругой,отражение которой я видела за своим плечом всякий раз, стоило мне только посмотреться в зеркало? Боюсь, оно растаяло в зеркале, словно дымка.
Прошлой ночью Ката почти не сомкнула глаз, думая о величайшем приключении, выпавшем на долю Джели. В пансионе госпожи Квик ее подруга была образцовой воспитанницей. В день выпуска все преподаватели только о ней и говорили. Покидая пансион, Джелика уносила с собой не только памятную награду, кубок Чем-Черинг и аттестат Эджарда, но и тяжеленный том Коппергейта с золотым обрезом, который ей вручил не кто-нибудь, а сам старик Коппергейт.
Да-да, так и было! Сам этот старый зануда, собственной персоной!
Но тогда Ката вовсе не завидовала Джелике так, как сейчас. До сих пор она, по крайней мере, могла думать о том, что ее подругу не пускают в Варби. Ее держали вдалеке, с ней обходились еще строже, чем с Катой.
То есть так казалось Кате.
Ката рассеянно уставилась в одну точку, пожевала кончик гусиного пера.
И тут ее осенило.
Но, конечно же, я шучу.
Бедняжка Джели! Ты, спору нет, несносная девчонка — но как немыслимо скучно тебе, наверное, в этой душной провинции. Наверное, от тамошней жары тебе даже лень пошевелить рукой и уж тем более — взять в руку перо! Мое сочувствие к тебе безгранично. Как легко мне вообразить прохладную белую виллу твоего деда, прекрасные холмы, заросли лимонных деревьев и липы, но... общество, общество! Кто же был тот молодой человек, что однажды навестил тебя в пансионе госпожи Квик? Принц-элект — я не ошиблась? — Урган-Орандии, верно? Или его высокопарный титул звучал как-то иначе? Как бы то ни было, мне он показался страшноватым и угрюмым субъектом. Ты непременно должна написать мне о том, были ли у тебя с ним еще какие-нибудь смешные встречи, хотя очень надеюсь, искренне любя тебя, что никаких встреч у тебя с ним не было! И все же жаль было бы видеть его страдания. Быть может, со временем какая-нибудь засушенная старая дева с заячьей губой и уймой оспинок и примет его предложение, как ты думаешь?
