Дмитрий Казаков - Коронация
Будущую жертву потащили в храм, но Хассир не сдавался. Яростно брыкаясь, он на всю площадь запел песню, популярную среди портового сброда:
Эх, расцвели каштаны над Евфратом-рекой!
И в запой ударился парень молодой!
Когда пьянчугу поставили на восьмиугольник, силы, казалось, покинули его. Бежать буян более не пытался.
Глаза статуи засветились, и выплюнули очередную молнию. На этот раз под аккомпанемент душераздирающего визга.
Вопреки всеобщим ожиданиям, Хассир остался стоять; вокруг него переливалось, потихоньку угасая, бирюзовое сияние. Пьянчуга слегка покачивался, но падать замертво не собирался.
Народ ошеломленно молчал.
– И это – человек? – подскочил к верховному жрецу начальник войска.
– Никто не мог знать, – пробормотал Амир, подобрав неприлично отвисшую челюсть, и тут же взял себя в руки. Что бы не случилось, церемонию надо завершить.
– Выбор сделан, – произнес верховный жрец громко. – Коронация состоялась!
Жрецы в храме затянули заключительный гимн, но очень нестройно. Выбор Баала их тоже удивил. Толпа, потихоньку оправляясь от изумления, подпевала.
Света над городом становилось все больше и больше. Небо светлело, из темно-лилового становясь нормальным. Черный диск на поверхности солнца стремительно уменьшался, чтобы вскоре исчезнуть совсем. В том, что бог доволен, сомнений не оставалось.
Церемония закончена. Ворота храма закрыты, а новоявленный владыка со всеми почестями препровожден во дворец. Там он сразу занялся любимым делом – потреблением вина.
Те же двенадцать человек собрались во дворце, у входа в Гадальный покой. В нем сейчас верховный жрец напрямую разговаривает с богом. Остальным остается только ждать.
– Это что, шутка такая, божественная? – уныло спросил начальник войска. Он предвкушал отставку, если не казнь – на колу, или через пожирание львами.
– Боги не шутят, – ответил сурово Силлур, второй жрец Баала, длинный, как жердь. – Из всех живых существ на это способны только люди.
Двери Гадального покоя, обитые черной бронзой, бесшумно открылись. Появился Амир, мрачный, насупленный, насквозь пропитанный ароматом священного дурмана.
– Ну что? – кинулись к нему все.
– Он говорил со мной, – произнес верховный жрец, оглаживая бороду. – Придется нам жить с этим правителем.
– Как? Это же безумие? – подал голос Вакир.
– Нет, не так. Оказывается, Баалу надоело все время выбирать одинаково, и он захотел развлечься. Он просто пошутил…
– Бог? – в голосе Силлура звучал ужас.
– Никто не мог знать, что он человек, – промолвил Амир убито. – Помимо того, что бог.
Воцарилось молчание. Из тронного зала доносилась срамная песня, исполняемая пропитым голосом нового правителя города…
