Papirus - Будь здоров
— Можете попробовать. Если вы иностранец, а это будет видно из Ваших документов, то придется заплатить. Если вы подданный королевства, но где-то отучились или учитесь, а это будет видно при регистрации, также придется заплатить. В остальных случаях корона не считает деньги выброшенными зря. Специалисты, прошедшие испытание и четко осознающие свои силы и слабости, нужны королевству. Если вопросов больше нет, тогда предлагаю начать испытание. Вставьте свои кристаллы в соответствующие пазы на крышке стола, положите руки на контуры ладоней и закройте глаза. Когда соберетесь с духом, мысленно выразите готовность к испытанию.
Кристалл вставлен в паз. Ладони на контурах, глаза закрыты. Поехали? Нет. Еще пару вздохов. Успокоиться. Все. Готов!
Глава 2
Я отключился. Как надолго — не знаю. Вдруг в глазах прояснилось. Я оказался в каком-то безликом пространстве, заполненном мягко мерцающим серебристым туманом. Ни дна, ни покрышки. То есть пол, потолок, стены, если и были, то тонули в тумане который слоился и как бы дышал, пульсируя в своем особом ритме. Слои текли то параллельно друг другу, то перпендикулярно. Сливались воедино и распадались на два, три и даже четыре слоя. В них периодически формировались плотные сгустки, тускло светящиеся разными цветами. Сгустки перемещались, то вслед потоку, то — против, не выходя, впрочем, за его пределы, рассеивались, чтобы в другом месте сформироваться вновь. Теплое и уютное спокойствие дружески обняло меня. Я расслабился и приготовился получать удовольствие. Нет, конечно же, какие удовольствия можно ожидать при испытании? То есть я понимал, что меня сейчас каким-то образом начнут экзаменовать, но это меня нисколько не тревожило. Мне было глубоко фиолетово даже мое положение в пространстве. Где я? Стою, сижу или лежу? А, может, завис в эмпиреях? Верх и низ отсутствовали за ненадобностью.
Мне стало вдруг интересно, а как я здесь выгляжу? Это ведь, наверное, сон, навеянный артефактом академии. И что я во сне сам про себя напридумывал? Стоило только окрепнуть этому желанию, из тумана сформировался сгусток размером с меня, принял почти овальную форму, и на нем проявилась зеркально гладкая поверхность, выглядевшая как обычное овальное зеркало в рост человека, оправленное в странную косматую дымящуюся рамку. Периодически на рамке, то тут, то там, начинали вспухать плотные наросты, похожие на солнечные протуберанцы и тогда поверхность зеркала рябила и кривилась. Протуберанцы неспешно вырастали, истончались у основания и отрывались, рассеиваясь в тумане. Зеркало успокаиваясь, снова становилось гладким.
В этом оригинальном, я б даже сказал эксклюзивном, зеркале отражался… Даю три попытки! Раз! Два! Правильно! Я красивый. И овал зеркала был, опять же правильно, чтобы вместить мое брюхо, очень близок к кругу. Брюхат-лукум — одно из моих детских прозвищ за пристрастие к соответствующей сладости. То есть никаких сюрпризов не было. Каким я был, таким остался. Означает ли это, что я честен с самим собой даже во сне? Загадка.
Зеркало периодически корчило мне рожи и это стало здорово меня раздражать. Задолбали танцы протуберанцев! Я приблизился к зеркалу, или оно ко мне, и прижал рукой вспухающий отросток. Он ощутимо, но мягко толкнулся мне в ладонь, а затем произошло странное. Вместо своей кисти я увидел пять тонких жгутиков, свитых из тоненьких радужно переливающихся трубочек, сантиметров по пятнадцать каждый. На самых кончиках жгутики настолько истончались, что становились почти совсем невидимыми. Эти жгутики впились в рамку, там где проявился протуберанец и начали с дикой скоростью производить непонятные манипуляции, быстро меняя свой цвет от ярко алого до фиолетового и почти черного. Во всем этом была непонятная мне гармония и… правильность. Я непонятно почему точно знал — все идет как надо. Жгутики закончили свою работу, а я на чистой интуиции медленно обеими руками погладил рамку сверху вниз. Уже без удивления увидел, что и другая кисть руки приняла форму жгутиков. Когда руки встретились внизу — рамка стала ровной и гладкой.
Занавес. То есть я опять отключился и очнулся уже в аудитории. Как же мерзко…!! — я себя почувствовал.
Весь в холодном я поту
И от слабости дрожу.
В уши вату заложили.
В череп кол заколотили.
Рот песком сухим набили.
Как вчера было приятно,
Так сегодня — преотвратно!
Такое со мной было пару раз, когда я на праздниках не рассчитал дозу винца. Сейчас ощущения были точно такими же. Да уж пройти испытание не фунт изюма слопать. Я то еще молодец — вспомнил, о чем говорил старичок — испытатель и остался сидеть, едва сдерживаясь, чтобы не рвануть несокрушимым носорогом в ближайшую туалетную комнату. И без разницы — для дам, для не дам.
К счастью, состояние испытуемых давно было известно академии, как и методы помощи. Ко мне довольно шустро подскочил один из ассистентов, сунул мне в руки кружку с травяным настоем и даже помог ее выпить, не разбрызгав половину по всему камзолу. Рядом материализовался старичок. Мне не понравился его взгляд. Сочувствующий и какой-то виноватый. Я мгновенно насторожился.
— Сколько времени прошло, мастер? — прохрипел я.
— Около полутора часов.
— Если испытание обычно длиться четыре часа, а у меня закончились за полтора, значит магических способностей, достаточных для поступления в академию, у меня нет?
— Ну, зачем же так сразу? — смущенно забормотал дед, — Бывают иногда исключения из правил…
— Но, как правило…?
— Да, — твердо посмотрел мне в глаза испытатель, — Как правило, да! Но помните — на академии свет клином не сошелся, а жизнь не кончилась. Вы прошли испытание академии и, наверняка, получите интересные для вас рекомендации.
— Спасибо. И… извините, если что не так.
— Пожалуйста. И… все нормально, не беспокойтесь. Не забудьте ваш кристалл. Передадите его собеседователю.
Я встал и поплелся к выходу из аудитории. За дверями нашел рядышком скамеечку, плюхнулся на нее и тупо уставился в потолок. В звонкой пустоте моей бестолковки где-то на задворках лениво плавали обрывки фраз, образы родных и знакомых. Что я им скажу? Было как-то все равно и безмысленно.
Сколько я так просидел не помню. «Счастливые часов не наблюдают». Несчастные, похоже, тоже. Рядом со мной на скамейку шлепнулось чье-то тело. Неторопливо повернув голову, равнодушно констатировал — Свента. Бледная как смерть. Волосы растрепаны. В глазах усталость загнанного волка, тем не менее, готового дорого продать свою жизнь.
