Сергей Удалин - Черные камни Дайры
Улыбка Иды тут же погасла. Возможно, она уже пожалела о своем обещании, но все равно его выполнит. Это Зор знал наверняка. А что касается огорчения белокурой красавицы, в его годы такое уже несложно перенести.
— А почему они обязательно должны на нас напасть? — бодрым тоном поинтересовался Вел — Повелитель Клана Надежды. Этот жизнерадостный крепыш в фиолетовой мантии, щедро украшенной по всей длине сверкающими самоцветами, неспособной, однако, скрыть грузности его фигуры, кажется, всегда находился в хорошем настроении. — Может, они собираются сражаться между собой. Или например, погрузятся на корабли — там же недалеко до моря — и поплывут завоевывать какой-нибудь остров.
«Например, Остров Мечты, — мысленно передразнил его Зор. — Ничего умнее ты не мог придумать?»
— Возможно и такое, — уже вслух возразил он Велу. — Но мои разведчики нигде не обнаружили такого большого флота. А драться друг с другом у наших границ — не самая лучшая идея. У нас с ними никогда не было настоящего мира, и победителю может потом хорошенько достаться от воинов Западных Кланов. А самое главное, доблестный Вел, мы ничего не потеряем, если они не тронут нас. Но если враг все же нападет, а мы окажемся неготовыми — это будет непростительной оплошностью.
— Да согласен я, согласен, — проворчал Вел, по-прежнему чему-то улыбаясь. — Завтра же соберу ополчение. Эх! Самому бы пойти, но не могу. Кажется, я уже говорил — жена ждет наследника, Ни за что не отпустит.
«Великое Небо, обитель Предков! — подумал Хелсир. — Да они даже не понимают, насколько все это серьезно». Эти люди привыкли к тому, что Зор со своим кланом оберегает их от всякой опасности. Привыкли настолько, что не верят его же предостережениям. Если случится беда, они никого не смогут защитить, даже себя.
«Ну, хоть ты-то должна понимать», — мысленно обратился он к Яте — Главной Целительнице Клана Сострадания.
Ята понимала. Эта невысокая черноволосая женщина тоже могла бы считаться красавицей, если бы улыбалась чаще. Но в жизни ее было мало веселого. Она больше имела дело с человеческими страданиями. Порой, чтобы уменьшить мучения больного, приходилось часть их принимать на себя. И эта разделенная боль оставила след на ее лице, в уголках полных, но всегда крепко сжатых губ, в морщинках вокруг черных внимательных глаз. Да, ей не нужно было объяснять, что такое страдание и смерть. Она всегда готова прийти на помощь.
— Я пришлю лекарей, Зор, — сказала Ята. — Но не рассчитывай на многое. Зима была очень тяжелой. Больных гораздо больше, чем в обычные годы. И так каждый работает за двоих.
— Я знаю, Ята, — тихо и печально ответил ей Зор. — Но и ты меня пойми. На войне смерть — обычное дело. Но если воин умер оттого, что рядом не было лекаря, война тут уже ни при чем.
— Война всегда при чем, — еще тише, почти шепотом возразила целительница, и ее усталое лицо исчезло с поверхности зеркала. Видимо, работы у нее и в самом деле было много.
— А ты почему молчишь, почтенный Губ? — обратился Зор к последнему из вождей — Старейшине Клана Терпения. — Что ты мне скажешь?
— Что в голову взбредет, то и скажу, — усмехнулся в ответ бородатый седой мужчина, на вид почти ровесник Верховного Мага. Вот уж кто и не думал заботиться о подобающей такому важному разговору одежде! Его костюм мало отличался от того, который Зор поспешил сменить перед встречей с вождями, разве что был немного поновее. Но тем и был знаменит и даже любим своим народом Губ, что не признавал церемоний ни в словах, ни в делах, ни даже в одежде. — Небось думаешь, заупрямится старый пень. Скажет, не дам людей. Пора, мол, трехзерник сеять, каждый человек на счету. Так для чего ж сеять-то, коли все врагу достанется?! Будут тебе воины. Сколько есть здоровых мужиков, всех к тебе пришлю. И рудокопов из своих нор вытащу. Их-то дело может и подождать несколько дней. Пускай своими кирками о вражеские щиты помолотят. С Идой я тоже еще раз поговорю. Пусть губы-то не кривит, ты ведь и для нее стараешься. Да и в клане у Вела найдутся все-таки люди с головой на плечах. Соберем тебе ополчение. Но и ты смотри не подкачай. Погубишь кого зазря — спрошу строго. Ну, удачи тебе, Зор! А я пошел людей собирать.
И лохматая голова старейшины тоже скрылась за краем зеркала. «Нет, — решил Хелсир, — не все так безнадежно, как показалось сначала. Клану Тревоги не придется в одиночку биться с врагами». Но сомнения в успехе все же не отпускали молодого мага.
— Учитель, — спросил он, — а вдруг они нас все-таки одолеют. Что тогда?
— Вот что я скажу тебе, мой мальчик. Ни к чему нам с тобой гадать, что тогда будет. Давай лучше подумаем, что нам сделать, чтобы этого не случилось.
Глава 1. В МИРЕ СТАНЕТ ЕЩЕ ТЕМНЕЙ
— Люди добрые! Вы поглядите на этого вояку. Он опять на войну собрался, — запричитала Бирганда, зайдя во двор и поглядев на мужа. Тот сидел на крыльце в походной кожаной рубахе с нашитыми на груди медными бляхами и таких же кожаных, удобных для верховой езды штанах и невозмутимо продолжал затачивать свой боевой меч. — Вот наказание! У всех мужья как мужья, только мой все норовит из дома убежать. Ладно бы еще дома дел никаких не было. А то ведь поле до сих пор не вспахано, крыша с осени не чинена, а в хлев так и вовсе заходить страшно — того и гляди, обвалится. Я ж думала, поумнеет с годами, остепенится. Да где уж там! Ведь седой совсем, а ему все бы с пацанами в войну играть. А в прошлом-то году чего удумал — еще и сына с собой прихватил. Мальчишка теперь ни о какой работе и слышать не хочет, подвиги ему подавай. Да что ж это делается, Предки всевидящие!
Кидсерман молчал, хмурился и сосредоточенно водил лезвием по точильному камню.
Все, что говорила жена, — правда. И работы по хозяйству — непочатый край, и годы его уже не те. Да только не может он сейчас дома оставаться.
Молодые люди из Клана Надежды охотно откликнулись на призыв Повелителя Вела и целыми деревнями шли в ополчение. Одни — в поисках славы и приключений, другие, по-практичнее, за полагающееся им освобождение на год от налогов. О том, что кто-то из них может и не вернуться в родную деревню, они старались не вспоминать. В Клане Надежды вообще не любили думать о неприятном, такие уж здесь жили люди. Но кто-то же должен помочь этим молодым, сильным, но мало что понимающим в военном деле ребятам сохранить их бесшабашные головы.
Сам Кидсерман каждый год уходил помогать бойцам Клана Тревоги охранять восточную границу. Не по приказу правителя, а по велению своего сердца. Потому что, как никто другой в его клане, знал, что такое война и что случится, если враг все-таки прорвется через пограничные кордоны. Насмотрелся еще в молодости на вытоптанные поля и сожженные, опустевшие деревни.
