Юлия Винтер - Проклятые
Лишь сильнее стиснув зубы, я замотала головой.
— Я буду ждать тебя в Академии. Возвращайся скорее. Карли, — его голос внезапно стал хриплым. — Я смогу тебя защитить, конечно, если ты сама этого захочешь.
Легкий ветер коснулся моего лица, а когда я подняла взгляд, рядом уже никого не было. Я стояла посреди лесной поляны. Одна…
Меня хватило на минуту, после этого бессильно опустившись на траву, я снова вернулась в свой кошмар.
Я лежу на холодном камне. Боль выворачивает конечности, разрывает на части голову, она настолько сильна, что невозможно даже пошевелиться. Я не кричу… Нет. На это просто не осталось сил. Воздух со свистом втягивается через раздутые ноздри… Зубы стиснуты, через сведенную судорогой глотку прорывается только сдавленный хрип… Хочется лишь одного. Умереть! И сколько еще ждать, не известно. Минуту, час, сутки… Я не знаю. Потом появляется он, его лица я не вижу, замечаю лишь, что двигается он словно хищник, движения резкие и немного смазанные… Вокруг нас ни души. Но я четко знаю, он должен сделать то, ради чего пришел. Он тот, кто принесет мне такое долгожданное освобождение. Иначе, не останется практически никого. Весь мир изменится, и кто знает в какую сторону…
Кошмары начали мучить меня несколько месяцев назад. Почти каждую ночь я просыпаюсь от собственного крика. Моя соседка по комнате, эльфийка Аэвон, даже пыталась поить меня снотворным, но это, ни к чему не привело. Ну, почти ни к чему… Я так же ору во сне, вот только разбудить меня становиться гораздо сложнее. Мои кошмары не всегда повторяются, но смысл остается тот же. Я погибну. Если кто-то будет находиться от меня в радиусе десяти миль, — отправится следом за мной. А еще, я почти уверена — произойдет что-то ужасное. Страшное ощущение огромной надвигающейся беды на весь Хортборг[1]. Пока я не видела в своих снах, что же это будет. Просто чувствовала, если что-то пойдет не так как предрешено, мир перевернется и это станет концом для многих из ныне живущих…
Мне всего 19 лет. Я обычная студентка Высшей Академии Магии, пусть и не худшая, но и до выдающегося мага, мне явно далеко. Часто меня посещает ощущения того, что я могу намного больше, но что-то мешает. Словно меня связали по рукам и ногам. Мои кошмары и видения, я пока держу «при себе». Есть у меня странное предчувствие сохранять все увиденное в тайне, по крайней мере, пока… Я не знаю точного срока, есть только весьма сомнительное предположение, что мне осталось меньше года. Откуда? Не знаю… Просто так чувствую. Постепенно я начала отдаляться от друзей, сначала это вызывало бурный протест с их стороны, но со временем видимо они махнули на меня рукой, эльфы никогда не пытались что-либо навязывать людям.
Как любил повторять наш преподаватель по прикладной магии профессор Ангусский: «Все что выпадает человеку, есть не что иное как испытание на пути к озарению». Тот еще эльф! Даже представить страшно, сколько ему лет! И все же, не смотря на это и любовь к философии, он умудрился сохранить подвижность и юношеский интерес ко всему, что его окружает. Крайне любопытная особа! Но я отвлеклась, так вот, хвала богам, мои однокурсники, похоже, придерживались того же мнения и предпочли не ввязываться в мою жизнь. Все, кроме Аэвон. Она по-прежнему каждый день пыталась развлечь меня, поговорить и вот недавно отправила весточку Алексу. Наверное, была на пределе. С Алексом они не ладили…
Семьи у меня никогда не было. Как бы я не старалась что-нибудь вспомнить, но самое раннее мое воспоминание было об Академии. Верней о том, как возле ворот меня подобрал Теодорос, глава Ковена Магии. С четырех лет другого дома я не знала.
Так что было не так много людей и нелюдей, от которых мне необходимо было скрывать причины своего отчуждения. Возможно, у меня бы все получилось, если бы не приехал он. Слишком проницательный, слишком хорошо меня знает…
Мне очень хотелось получить диплом. Наверное, это абсолютно бессмысленно, но мне действительно хотелось успеть сделать хоть что-то так, как я мечтала всю жизнь. Конечно, многое уже останется лишь мечтой, но хоть что-то попытаться я могу! Жаль только, что до получения диплома остался всего месяц, а после этого придется уйти. Это решение далось мне тяжело, но другого выхода я пока не видела. Перерыв всю библиотеку Академии и не найдя нужной информации, я взялась за вампирские древние свитки. Дружба с Алексом открывала для меня практически любые двери, тем более, если это были двери в его государстве. Втайне от своего друга, я пыталась найти хоть что-то похожее на мои видения, просмотрела множество пророчеств и предположений, но так ничего и не нашла. Оставалось надеяться только на свои видения да на удачу, как бы это не звучало. Пока я не знала, какое выберу направление, у меня не было четкого плана. Были одни ощущения, что к конечной точке я обязательно дойду. В своих видениях или же кошмарах, но я обязательно увижу дорогу. Они и приведут меня к тому месту. Месту моей смерти…
— Каролина! Ка-ро-ли-на! — я вздрогнула. Оторвавшись от книги, подняла взгляд на подругу:
— Что случилось Аэвон?
— Это я хочу спросить у тебя! Ты уже полчаса усиленно изучаешь одну и ту же страницу!
— О… Задумалась наверно.
— Задумалась она! — хмыкнула эльфийка. Она небрежно откинула свои серебристые волосы за спину и медленно подошла ко мне, плавно покачивая бедрами.
— Ты себя странно ведешь! Может…
— О, только ты еще не начинай! — взмолилась я. — Кстати, не думала, что ты пригласишь Алекса. У вас вроде вражда навеки или я что-то успела пропустить?
— Да ты права, кое-что изменилось. Он стал меня еще больше раздражать.
— Для эльфа ты слишком раздражительна. — Улыбнулась я.
— Это гены. — проворчала подруга. Не то что бы ее сильно задевала нечистокровность (мама была человеком), просто давала много поводов задуматься о своем отличии от истинных эльфов. Внешне это никак не проявлялось. Точеные черты лица, безукоризненная кожа, огромные бирюзовые глаза и трепетная хрупкость при достаточно высоком росте. Длинные, аккуратные ушки смешно выглядывали из пышной копны волос. Все, как и должно быть. Но вот крутой нрав… Хотя чаще всего она прикрывалась своими не совсем «чистыми» генами и очень удачно пользовалась. Никто из первородного племени не мог позволить себе кричать, жестикулировать руками, словно мельница, при обсуждении того или иного вопроса, да и просто выйти из себя в обществе. Хотя не только истинные эльфы всегда следовали этикету. Знаю достаточно нечистокровных, таких же чопорных и спокойно-безразличных ко всему окружающему. Пожалуй, было лишь одно исключение — Аэвон. Она делала все, что ей вздумается, но делала это так мило, что никто не мог ее упрекнуть, в чем либо. Ее бедняжку, жалели, мама — то — человек, ну что с нее возьмешь, и так вот старается…
