Дмитрий Казаков - Остров
– Тогда ты не человек! – в испуге она зажала рот, но слова уже сорвались с языка.
– Я знаю, – пришел спокойный ответ.
Он закончил одеваться, вежливо поклонился Купаве и вышел в сгущающиеся сумерки и начавшийся дождь.
– Да будет с тобой благословение богини, – прошептала девушка, глядя на закрывшуюся дверь.
Она не видела, как улыбнулась деревянная статуя в святилище, и голос, неслышный, но необоримо могучий, произнес: «Будет!».
* * *Дождь сползал по стеклу слезами небесных богов. Сгущались сумерки, от щелей в стене тянуло холодом, но Веселина упорно не отходила от окна, несмотря на увещевания служанки.
– Госпожа, отойдите, – в очередной раз произнесла та, волнуясь за молоденькую и своенравную хозяйку. – Вы простудитесь, а батюшка ваш меня накажет.
– Не беспокойся, Забава, – ответила Веселина беспечно. – Я уже не ребенок и способна сама о себе позаботиться.
Забава вздохнула, всем видом демонстрируя независимость, но промолчала. Ведь ей, такой мудрой и знающей, было всего двадцать, и Веселине – на три года меньше.
Пустынная доселе улица ожила, из-за поворота вышел мужчина в длинном темном плаще. Из щели между домами ему навстречу вышли двое, широкоплечие, в странных, закрывающих лицо шапках с прорезями для глаз. В руке одного блеснул нож.
Веселина ойкнула и зажала рот.
Подбежала служанка и вдвоем девушки прилипли к окну, пытаясь рассмотреть все. Они, конечно, слышали, что в городе иногда грабят, но о том, что это возможно на одной из центральных улиц, около дома почтенного Путяты, одного из богатейших купцов, не могли и помыслить.
* * *Двое появились впереди внезапно, сгустившись из тьмы и сырости. Неотличимые, словно близнецы, у одного в руке – нож, у второго – короткий кистень.
Ярослав остановился, повел плечами, разминая мышцы. Вряд ли эта парочка встретила его, чтобы пригласить на кружку пива:
– Что угодно? – спросил он спокойно. К вечеру ощутимо похолодало, при словах изо рта вырвался пар.
– Сам не догадываешься? – скрипучим голосом спросил громила слева, тот, что повыше. – Мы знаем, ты хорошо заработал. Надо делиться.
– Гони деньги и проваливай, – просипел второй. По тому, как лежал нож в его руке, Ярослав понял, что перед ним умелец.
– Я не могу отдать вам деньги, – ответил Ярослав. – Тогда мне не на что будет жить.
– Это нас не касается, – сказал громила с кистенем и шагнул вперед.
– Не отдашь, сами возьмем, – поддержал его дружок, медленно придвигаясь.
– Не отдам, – вздохнул Ярослав и, опередив грабителей, сам бросился на них.
Взлетел тяжелым крылом мокрый плащ, опутывая руки тому, что держал нож. Второй бандит ударил кистенем, но Ярослав увернулся и коротко саданул громилу кулаком под дых.
– Уххх, – сказал грабитель, опускаясь на колени. Кистень выпал из ослабевшей руки.
Ярослав подобрал оружие и повернулся к бандиту с ножом, только освободившемуся от плаща.
– Забирай друга и уходи, – сказал Ярослав. – Я вас не трону и страже ничего не скажу.
– Сволочь! – просипел громила и атаковал.
Кистень, попавший в висок, заставил его остановиться. Шар разбойничьего оружия, в отличие от боевых, не имел шипов. Он годился, чтобы человека оглушить, но не убить. Но одной тяжести металлической сферы оказалось достаточно, чтобы здоровенный парень рухнул на землю.
Ярослав добавил каждому по затылку, бросил кистень. Поднял плащ и принялся его отряхивать. И тут же почувствовал, что на него кто-то смотрит. Осмотрелся, и внимание его привлекло темное окно на втором этаже большого дома. Оно, вопреки городским привычкам, не было закрыто шторами, и оттуда кто-то разглядывал Отдавшего Душу.
* * *– Он смотрит на нас! – пропищала Забава испуганно, порываясь оторваться от окна.
– Успокойся, дуреха, – сказала Веселина, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал. – Нас не видно!
Не дыша и не шевелясь, девушки замерли. Странный мужчина, что без оружия, голыми руками разделался с двумя грабителями, некоторое время смотрел в их окно. Затем отвел взгляд и вновь занялся плащом.
Вычистив его, накинул на плечи и продолжил путь.
– Я хочу познакомиться с ним! – прошептала Веселина, глядя вслед. – Это наверняка воевода.
– Что вы, госпожа! – воскликнула Забава. – Воеводы всегда ходят с оружием, и никогда – в одиночку!
– Все равно! – упрямо ответила дочь купца. – Хочу! И ты должна мне помочь!
– Помогу-помогу, – забормотала Забава. – Но только отойдите от окна, госпожа. Я зажгу свечи и затоплю камин. А то стало совсем холодно.
На этот раз Веселина послушалась. Непривычно задумчивая, она отошла от окна, и молча смотрела, как Забава завешивает окно и возится с растопкой. В душе девушки сладко щемило. Все вспоминались движения незнакомца, что скользил среди нацеленного на него оружия грациозно и ловко, словно хищный зверь.
– Ну что, ты узнала? – набросилась Веселина на Забаву, едва та переступила порог.
– Да, госпожа, – ответила служанка устало. – Я сейчас все расскажу.
Веселина закусила губу и ждала, изнывая от нетерпения, пока Забава не снимет накидку.
– Ну, так в чем же дело? – спросила она нетерпеливо. – Ты его быстро нашла??
– Ох, и не спрашивайте, госпожа, – ответила Забава. – Везде побывала. Сначала потрепалась с Волимиром, ну, с тем крепким десятником стражи, что на меня заглядывается.
При упоминании Волимира Забава порозовела и томно вздохнула. Десятник видимо тоже тревожил ее сердце.
– Ну, не молчи! – подбодрила служанку Веселина.
– Он поднял меня на смех и сказал, что безоружному человеку с вооруженным не справиться, если, конечно, вооруженный не ранен или не пьян. Что уж тут говорить о двоих! «Обученный воевода с мечом в руках» – сказал Волимир – «может победить пятерых стражников или десяток ополченцев». Но то с мечом!
– Так, – произнесла Веселина. Она с трудом сдерживала нетерпение, но, зная нрав служанки, позволяла ей выболтаться. Иначе та, чего доброго, распустит потом язык, где не нужно. Будет очень плохо, если об интересе Веселины узнает отец, или, что еще хуже, кто-то из подруг.
– Ну, а от Волимира отправилась я в корчму «У Оранжевого Змия», что на Ячменной лице, – Забава махнула рукой в сторону северной окраины. – Там обычно сидит друг моего отца, старый Мечислав. Он тридцать лет служил в страже, в последней войне с горцами лишился руки и теперь живет на городскую пенсию. Сначала он тоже смеялся, а после второй кружки лоб потер и сказал: «Видел я один раз, как голыми руками один малый супротив троих с мечами сражался, всех обезоружил и на землю повалил». Я говорю: «Дядя Мечислав, и кто же это?». А он в ответ: «Не человек это был, а Отдавший Душу, самый настоящий. Только погиб он, в той войне, стрелой его срезало!».
