Дэн Ферринг - Братство меча
Защитное вооружение дополняли наплечники, боевые браслеты и поножи. От алого плаща, застегнутого на груди, на доспехи падал недобрый кровавый отсвет. Мощные предплечья рук, сжимавших поводья, покрывало множество шрамов. Воинский пояс с резными серебряными бляшками оттягивал широкий кинжал. Кроме того, у всадника был длинный прямой двуручный меч. Щита у него не было.
Конь, на котором восседал незнакомец, напомнил Конану его собственного любимого вороного. От головы до крупа благородное животное укрывала белоснежная попона, защищавшая его от солнца.
Черный жеребец, всхрапнув, переступил с ноги на ногу.
«Что ж, приходилось и хуже», — подумал Конан.
Несмотря на нарядный вид всадника, варвар наметанным глазом определил, что рубака он опытный, а судя по рукам да ширине плеч, и силой не уступит. К тому же это явно не простой воин, и по положению он, скорее, равен киммерийцу. Конан и сам надевал корону поверх шлема, когда вел за собой войска, поэтому, увидев золотой обруч, понял: перед ним собрат — король-воин. И гвардия его наверняка носит алые плащи...
Опираясь на меч, Конан стоял, полу прикрыв глаза, и из-под ресниц наблюдал за всадником. Вот тот качнул головой в шлеме, словно принимая какое-то решение, и неуловимо быстрым движением выхватил клинок из ножен. «Валка!» — взревел всадник, его конь скакнул вперед, в одно мгновение оказавшись рядом с Конаном, и светлый клинок обрушился вниз, метя в черноволосую голову киммерийца. Тот понимал, что этим рано или поздно должно кончиться, но, уходя от удара, все-таки подумал: «Какого Нергала этот болван призывает бога, которому не поклоняются уже три тысячи лет?..»
Всадник поднял коня на дыбы, и обученный бою жеребец ударил передними копытами. Конан снова уклонился, но меч врага уже опять падал сверху. Парировать такие удары, в которые вложен вес и всадника, и коня, чистое безумие; киммериец скользнул в сторону, поднимая клинок для удара. Вражеский меч задел плечо, обжигая, словно пыточное железо. «Кром!» — Конан обрушил черное лезвие на незащищенное бедро нападавшего. Визг раненого жеребца, ронявшего с губ кровавую пену, увяз в жарком воздухе. Перерубленная подпруга гулко лопнула, и седло съехало набок...
Мгновение — и враг снова стоял перед ним, держа меч двумя руками, спокойный и собранный. Невредим и нечеловечески быстр. «Проклятие!» Конан невольно зауважал неприятеля: он сам не сумел бы быстрее убрать ногу из-под удара и спрыгнуть наземь до того, как седло поехало в сторону. Мрачно улыбаясь, киммериец шагнул вперед. Он был счастлив. Достойный противник — радость воина...
* * *
В спальне короля горели факелы. Вдоль стен замерли, обнажив мечи, Черные Драконы. Конан все так же лежал на спине, запрокинув голову. Выражение его лица менялось, отражая то мрачную решимость, то ярость, иногда на его губах играла свирепая улыбка, по-прежнему невидящие глаза смотрели сквозь склонившихся над его ложем людей. Те с ужасом наблюдали, как на плече короля вдруг раскрылась кровавая рана.
— Он сражается! — воскликнул один из собравшихся. — Паллантид, взгляни, на его мече кровь!
Тот, к кому он обращался, — высокий темноволосый человек в доспехах командира Черных Драконов, повернулся к своему полусотнику.
— Марк! Немедленно гонцов в Пуантен и Гандерланд! Там должны быть готовы к тому, что кто-нибудь попытается использовать события, чтобы сунуть свой нос в аквилонские дела. Троцеро, на случай если король не придет в себя, лучше прибыть ко двору. Отдельного гонца — к Пелиасу. Срочно! Черным Драконам — боевая тревога. Перекрыть все подступы ко дворцу. Осмотреть сам дворец. Разъезды конной гвардии — на улицы. И... — Он помедлил. — Поднять по тревоге 14-й Шамарский легион. Скрытно занять городские стены. Не шуметь! Официальный предлог — учения... — Он оглянулся на лежавшего в постели Конана и добавил: — Если король не придет в себя до утра, я данной мне властью ввожу военное положение.
Полусотник бросился выполнять приказания.
Все присутствующие в комнате невольно вздрогнули, когда Конан, не приходя в себя, вдруг прорычал: «Честный бой!» — и лицо его озарилось свирепой радостью.
— Ну что, Арминий? — спросил Паллантид. — Что скажешь?
Сухопарый седой человек, осматривавший короля, поднял голову и растерянно взглянул на командира Драконов.
— Ты сам знаешь, Паллантид, я опытный врач, но ни с чем подобным мне сталкиваться не приходилось. Ни одна душевная либо телесная болезнь не проявляется подобным образом. Я не зря предложил послать за Пе-лиасом, так как здесь медицина бессильна. Твой полусотник верно определил диагноз. Это колдовство. Причем не мелкое шаманство, с которым я уже имел дело. Я даже представить не могу силы, которые затеяли эту игру. — Он потер ладонью лоб и пробормотал: — Кожа сухая, горячая, раны... Кровь на мече... Откуда здесь песок?.. Похоже, дух короля отправился куда-то... Там жарко... Пустыня?.. Но кровь... Значит, не только дух, тело... Он может там умереть! О Митра! Сохрани его...
* * *
— Честный бой! — прорычал Конан, глядя, как противник отстегивает пояс с кинжалом. Алый плащ уже лежал на песке подстреленной птицей.
Воины медленно двинулись по кругу, похожие на двух тигров, которые выясняют отношения на границе охотничьих угодий. Они словно выжидали, не допустит ли противник роковой ошибки.
Горячий песок под ногами, раскаленное небо... В слепящих солнечных лучах корона на шлеме врага нестерпимо сияет. Личина шлема и доспехи делают человека похожим на Черного Охотника... И хоть на месте киммерийца никто ничего не заметил бы, Конан видел: враг готовит атаку.
В тысячах и тысячах одиночных боев и грандиозных битв, в которых участвовал Конан, он не встречал ничего подобного. Неприятель скользнул вперед, словно под ногами вместо песка был гладкий лед. Белоснежная накидка на шлеме взвихрилась от быстрого движения, клинок устремился вперед. Конан молча прыгнул навстречу. Противник нанес колющий удар снизу, и киммериец слегка уклонился в сторону, чувствуя, что первый удар — обманный. Так и оказалось.
Они подошли друг к другу совсем близко, и незнакомец попытался рукоятью меча попасть в челюсть короля, но Конан опередил его, ударив ногой в живот. Недруга отбросило назад, однако удар киммерийца пришелся в панцирь, не нанеся серьезного вреда.
Воздух наполнился звоном оружия. Бойцы наносили и парировали удары так быстро, что наблюдатель, окажись он случайно поблизости, мог увидеть лишь смерч из сверкающего металла и поднятого ногами воинов красного песка. Ритм схватки напоминал стремительный горный поток, с ревом дробящийся на перекатах. Выл изрубленный клинками воздух.
