Павел Шумил - Этот мир придуман не нами
— Умница! А если не найдешь меня?
— Рабыня не знает.
— Спросишь у хозяина, что делать. А если и его не найдешь, спросишь у первого встречного. Скажешь, я велела.
— Рабыня поняла.
Я еще не сказал, что прратты — коты? В смысле, разумные прямоходящие живородящие млекопитающие, удивительным образом напоминающие земных кошачьих. Причем, именно кошек, а не тигров, львов, ягуаров и прочих крупных хищников. Особенно, мордочкой лица, как говорит Линда.
Различить котов и… то есть, самцов и самок очень просто. Лицо самцов более плоское. Почти как человеческое. У самок типично кошачья слегка вытянутая мордочка. В остальном половой диморфизм выражен слабо. Хотя, с переходом на прямохождение, у самок начали формироваться верхние и нижние девяносто.
Главное внешнее отличие от земных кошачьих — стопохождение. (Земные кошки ходят «на пальчиках».)
Наш подарок — чуть ниже среднего роста, худенькая, рыжая с головы до ног. Спинка потемнее, ровного рыжего окраса. Брюшко чуть светлее. На боках и хвосте — слабо выраженные полосы. Из одежды — блестящая полоска ошейника на шее и набедренная повязка, совмещенная с мини-юбкой. Костюм рабыни-танцовщицы, как я понимаю.
Государственный строй прраттов — рабовладельческий, переходящий в феодальный с сильной централизованной властью. Рим, не Рим, но нечто близкое. Централизация двухуровневая — уровень государства (де юри) и уровень провинции (де факто) Из культурных особенностей — ярко выраженный культ единоборств. Как с холодным оружием, так и без. Впрочем, это касается только самцов. По этой же причине рабы представлены главным образом самками. Или рожденными уже в рабстве самцами.
Почему разумные на Ррафете произошли от кошачьих, а не от обезьяноподобных? Каприз природы. Как утверждают наши геологи с ксенобиологами, вначале была саванна. По ней бегали за антилопами местные львы и тигры. Потом климат изменился, количество осадков резко возросло. Саванну сменили джунгли. Зверюшки приспособились к жизни в джунглях. Растаяли полярные шапки, уровень океана поднялся. Надо сказать, период обращения местной луны почти совпадает с периодом суток. Поэтому приливы очень неторопливые, редкие, но высокие. Когда уровень океана поднялся, приливы начали затапливать нижний ярус джунглей. Джунгли приспособились, зверюшки — тоже. Предки прраттов, вдобавок к когтям, обзавелись ловкими пальцами и научились жить на деревьях. Иначе говоря, заняли нишу обезьян, если сравнивать с нашей историей.
Когда же наступило похолодание, вновь образовались ледяные шапки на полюсах и океан отступил, зверюшки спустились на землю. Климат из морского стал континентальным, с резкими перепадами дневных и ночных температур. Прратты научились греться холодными ночами у костра. Заодно перевалили через горный хребет и заселили весь материк. А потом — и три других. Впрочем, на других материках государств еще нет. Живут племенами. То ли прайдами, то ли тейпами.
На подлете к базе я не удержался, протянул руку, погладил Миу по головке и почесал за ушком. Девушка зажмурилась и муркнула. Честное слово, муркнула. Шерстка на голове густая, короткая и шелковистая.
Петр плавным разворотом со снижением посадил грав у малого шлюза. А на верхней ступеньке трапа сидел, поджидая нас, Стас — наш лингвист, историк и аналитик. Правильней будет — ксенолингвист, ксеноисторик и ксеноаналитик. Приветствуя нас, поднял руку.
Я помог Миу расстегнуть пряжку привязных ремней, и оживленная Линда за руку потащила ее к багажнику машины. При этом щебетала без остановки.
— Шеф, можно тебя на два слова, — перехватил меня Стас.
— Что-то случилось?
— Наверно, да. Понимаешь, у котов очень строгие и выверенные сценарии ведения переговоров. Момент для таких подарков — он кивнул в сторону Миу, — еще не наступил. Да и вообще, обычно рабынь на переговорах не дарят. Политические браки заключают, но рабынь не дарят. Подарки и рабынь дарят или в первый день, если коты уже знают друг друга, или при встречах без протокола, с глазу на глаз и в семейном кругу.
— А как фигура для политического брака рабыня никак не подходит?
— Для политического брака подходит Линда. То есть, фигура, место которой занимает Линда. Незамужняя девушка в команде гостя. Рабыня никак не подходит. Помнишь, что было, когда коты заподозрили, что Марта рабыня? К тому же, девушка должна быть с нашей стороны, а не с их. Они — хозяева, мы — гости.
— Думаешь, Миу — засланный казачок?
— А есть другие варианты?
— Может быть, может быть… Фаррам очень умен и мыслит нестандартно. Согласился же он ввести в протокол встреч таймаут.
— Может, это была уступка нам в расчете на уступку в будущем с нашей стороны?
— Может и так. Вполне в духе котов, — согласился я.
Что должен делать шпион? Собирать информацию и передавать своим. Вариант самоубийственной атаки на землян отбросим как не имеющий смысла на данном этапе. Радио у котов нет. Значит, шпионка будет выпрашивать разрешение на встречу с родными и близкими.
— Сделаем так. Рабыня обязана носить ошейник. Изготовь ей ошейник с расширенным комплектом регистраторов, маяком-автоответчиком и шокером-парализатором. Управление парализатором заведи на главный комп. Остальным пока ничего не говори.
— Понял!
— Информации Фаррама о рыжих можно верить?
Стас задумался. По застывшему напряженному лицу понял, что советуется с компом базы.
— Противоречий не обнаружено. Только рыжим рабам поголовно отрубают хвосты. Даже рожденным в неволе. Многим рыжим рабам, взятым из свободных, вырезают когти. Отрубить хвост — это позорное наказание. Страшней него только казнь.
— А наш казачок с хвостиком. Что бы это значило?..
— Отрубить коту хвост — все равно, что человеку отрезать нос. Прилюдно подарить гостю изуродованную рабыню — это оскорбление, которое можно смыть только кровью.
— Может, и так… — опять повторил я. — Ладно, идем, нас уже заждались.
Ррумиу, рабыняДумала, небо рухнет на меня в день совершеннолетия, а оно рухнуло на четыре дня раньше. Нет, я знала, что спасения нет, впереди только позор и бесчестье. Как бы ни хотел отец защитить меня, закон сильнее. А во Дворце столько злых глаз…
За два месяца до совершеннолетия, еще до появления иноземцев отец снял с моей шеи детский кожаный ошейник, и кузнец заклепал стальной. Носить мне его до самой смерти, думала я.
— Лучше тебе привыкать к таким вещам постепенно, — сказал отец. — Все беды в один день — это очень тяжело.
— Папа, я все вынесу. Только ты от меня не отворачивайся, — плакала я. И вот теперь случилось страшное.
