Джордж Локхард - Шепот судьбы
–Торопитесь, Абреку плохо, – распорядился Дориан. Поклонившись хозяину дома, мы с Альком и Кайманом поспешили к конюшне. Там, окруженный конюхами, на соломенной подстилке лежал каурый жеребец редкой красоты.
Старик сразу принялся за дело. Я скромно стоял рядом, по привычке наблюдая за лекарем и запоминая все его действия, хотя это была не первая, и даже не сотая лошадь, которую Кайман лечил за последние шесть лет. Альк жил с нами всего год, поэтому для него учение было полезней.
Однако на сей раз неудача стоила бы лекарю гораздо дороже, чем обычно, и Кайман не обращал на нас внимания. Некоторое время он суетился над хрипло дышавшим конем, но скоро даже слугам стало ясно, что дело плохо. Когда старый знахарь выпрямился, утирая со лба пот, на скулах Дориана, стоявшего рядом, заходили желваки.
–Ну? – спросил он требовательно.
–Его отравили, – Кайман развел руками. – Не знаю, чем, но яд очень сильный. Если до утра не напоить коня отваром из почек крозеаста, он издохнет.
–Так напои! – рявкнул Дориан.
Старик тяжело вздохнул.
–Сейчас октябрь, крозеаст давно оцвел. Лишь высоко в горах, у границы снегов, растет особый зимний крозеаст, он цветет осенью, но даже верхом на гарпии никто не успеет вовремя доставить снадобье.
Дориан нахмурил брови.
–Ты сможешь замедлить действие яда? Я пошлю в горы эстафету всадников.
Кайман неуверенно кивнул.
–Я постараюсь, но чем быстрее твои люди доставят лекарство, тем больше шансов... – он посмотрел на меня и встрепенулся: – Мой слуга, Юрми, знает как выглядит крозеаст. Отправь его вместе с солдатами!
–Так и сделаю, – решил Дориан. – Эй! Коня мне!
Я тяжело вздохнул. Сегодня была ночь моего рождения, и мне совсем не хотелось провести ее в седле бешено мчащейся лошади.
Только меня никто не спрашивал.
***Дориан принялся за дело с размахом. Все двадцать солдат, жившие в крепости, получили по две лошади, причем в путь вместе со мной отправились лишь четверо, а остальные легкой рысью скакали следом, оставляя двоих-троих через каждые десять миль, чтобы возвращающиеся гонцы могли в нескольких местах сменить коней на свежих. Нам предстоял путь вдоль подножья Туманных гор, до старой заставы, где когда-то, много столетий назад, находились Нижние врата давно обрушившийся крепости Казад-Дум. Оттуда к перевалу вела скалистая тропа, единственная дорога, где могла пройти лошадь.
По словам Каймана, крозеаст следовало искать вдоль этой тропы, не доезжая до перевала. Так оно и оказалось – уже под утро, когда мы с солдатами, покачиваясь от усталости, вели коней вверх по тропинке, я с радостью увидел на фоне разгорающегося рассветного неба невзрачный куст. И тогда произошла одна из тех случайностей, которые потом называют подарками судьбы.
Подбежав к растению, я заметил, что несколько ветвей обломаны, а почва под кустом имеет необычно черный цвет. Прикоснувшись к земле, я вздрогнул – она была влажной. А запах отмел последние сомнения.
Подняв голову, я огляделся в поисках существа, чья кровь была здесь недавно пролита. Совсем рядом, в паре шагов, плато обрывалось глубокой трещиной, но склон не отличался особой крутизной. Пожалуй, я мог бы осторожно спуститься...
–Эй, парень! – голос солдата прервал мои размышления. – Нашел траву-то?
Обернувшись, я постарался жестами объяснить положение, однако ратники сильно устали и меньше всего их волновала история с какой-то там лужей крови. Старший срезал куст крозеаста под корень и указал мне на лошадь.
–Скачем обратно.
Я замотал головой. Солдаты угрюмо смотрели, как я пытаюсь жестами объяснить им необходимость спуститься в пропасть. Проклятие, ведь здесь, возможно, был ранен мой сородич! Но все, чего я добился, выразил старший солдат в одной фразе:
–Кончай мозги крутить, – он взял моего коня под узцы. – Вот что, парень, мы тебя ждать не станем.
Я жестами дал понять, что они могут ехать, а я догоню их позже. Солдат смерил меня сомнительным взглядом.
–Это как же? Я тебе, стал-быть, коня оставлю, а ты с ним в бега пустишься?
Неожиданно за меня вступился другой ратник:
–Не болтай зря, Лангет. Пацан не первый год служит старому хрычу, хотел бы сбежать – так давно уж...
–Я ему коня не оставлю, – упрямо возразил Лангет. – Конь денег стоит.
Я отчаяно жестикулировал, но солдатам, видимо, надоело пререкаться. Ратник, вступившийся за меня, пожал плечами.
–Ну, тогда я с ним останусь, а вы езжайте. Мне отдых не повредит.
Лангет покачал головой.
–Хитрец... Ладно, только не задерживайтесь. К вечеру что б вернулись!
–Вернемся, вернемся... – пробормотал ратник. Солдаты один за другим направились обратно по тропе, а он устало присел на камень и с наслаждением потянулся.
–Ну, спасибо тебе, паренек, – обветренное лицо ратника тронула улыбка. – Меня Беарвегом кличут. А тебя?
Я поднял палочку и начал было выводить в пыли имя «Юрми», но Беарвег рассмеялся.
–Зря не пыхти, мы люди темные, грамоте не обученные, – он посмотрел на восток, где небо уже пылало огненными всполохами. – Хороший день будет.
Вновь переведя взгляд на меня, Беарвег кивнул в сторону пропасти.
–Ну? Лезь давай, делай что хотел.
Я кивнул и подошел к трещине. Там, внизу, величаво колыхались глубокие тени, предрассветный туман скрывал дно. Осторожно нащупывая камни, я принялся спускаться.
Трещина оказалась совсем не глубокой, всего в три человеческих роста. Но тени и туман мешали даже моим глазам. Пригнувшись, я двинулся вперед, глядя под ноги в поисках следов крови... И едва не наступил на гигантское снежно-белое крыло. Здесь запах крови был особенно сильным.
Медленно, не веря, я поднял взгляд. Птицу, бессильно лежавшую на спине, не узнал бы только слепой; но перья! Белые, как лучшее молоко, они отливали перламутровым блеском даже в слабом предутреннем свете. Я никогда не видел столь прекрасного существа. Даже не слышал, что орлы Манвэ бывают белыми.
Когда первое изумление слегка отпустило, я обратил внимание на другие детали. Орел – точнее, орлица – сильно пострадала при падении. С одного бока все её перья покраснели от крови, грудь тяжело вздымалась. Громадные, с мою ладонь размером глаза были мучительно сжаты, из ноздревых дырочек в основании клюва текла кровь. Орлица умирала, и я ничем не мог ей помочь.
«Ты можешь...» – слабый голос раздался прямо в голове. Я не удивился: мать читала мне сказки об орлах Манвэ, рассказывала как общаются эти птицы. Знала бы она, что настанет день когда ее сын будет способен разговаривать лишь с орлами...
«Чем помочь?» – спросил я мысленно, стараясь передать умирающей свое сочувствие и скорбь.
В ответ, будто молния, пришел зрительный образ: грозный пик, окруженный тучами, холодные скалы. В мгновение ока сознание орлицы пронесло меня над горами, вдоль дорог и укромных звериных тропинок, указав точный путь в самый сокровенный тайник любой птицы. Там, в гнезде, одиноко белело большое яйцо.
