Svetlana Gamayunova - Ptitcedeva
Михел
Лотта еще спала: маленькая, красивая, нежная, желанная. Она безмятежно прижималась ко мне, вздрагивающие ресницы показывали, что она скоро проснется, опять упорхнет в свои мысли и отдалится от меня. А сейчас я, как дурак, пялился на такое прекрасное лицо и не мог не приобнять ее покрепче хотя бы спящую, такую неприступную днем и беззащитную и близкую ночью. Моя мука и мое счастье. Я не знаю, что случилось у них с Хи перед отъездом, она не рассказывала, но обкусанные губы невозможно было не заметить. И еще она очень из-за этого переживала. Эти ее рыдания в первый день пути нарушили все мои планы. Я пообещал, что все будет как раньше, что дам ей привыкнуть к своей проявившейся сущности, не буду проявлять свои чувства. Но чего это мне стоило! Вот думаю нарушить обещание, просто не могу так больше. И она не чувствует ко мне неприязни. Вот только что у них с братом? Хи не мог ее обидеть, слишком сильно и давно она ему нравилась. Еще на постоялом дворе я немного удивлялся, когда понимал, что он странно смотрит на Лотту. Мне и самому было крайне неприятно, когда Ветер увез ее с собой, но Хи просто безумно ревновал, а после того, как ее почти неживую вернули от Мораны и он не отходил от нее ни днем, ни ночью, я понял, что она ему нравится, и не просто нравится. Не буду врать себе: я часто подражал старшему брату. Когда он обращал на кого-то из фрейлин внимание, эта фрейлина нравилась и мне. Желание поехать посмотреть мир было обоюдное, но пришло оно сначала в голову брату. Я был в чем-то его тенью, подражателем и сейчас, осознавая это, хотел стать самим собой, и мне нужна была Лотта. Все-таки что у них с Кареном? В конце прошлой поездки Хи уже серьезно думал, как признаться Лотте в том, что он к ней совершенно неравнодушен. Хи всегда был серьезнее меня, это и понятно – наследный принц, и его поступки не могли быть совершенно безответственными. Вспоминалось, какоказавшись дома и потеряв возможность видеть Лотту, Хи просто не находил себе места, в конце концов решил объясниться и сделать ей предложение. Его больше не смущали ни ее внешность, ни происхождение, он скучал и мог действительно думать только о ней, говорить со мной о ней, мечтать о ней. Я тоже скучал, вспоминая ее – такую непосредственную и в тоже время такую загадочную; понимал, что она нравится мне. Но ее внешность, не буду перед собой лукавить, немного смущала меня. Да, я всегда был эстетом, и мне нравилось все красивое. Хи говорил, что надо смотреть в суть вещей, но разве красота – это не суть? А потом бал, это чудо, эти туфельки и эта поездка. Мне выпало счастье видеть и быть рядом с самой красивой девушкой на планете. Ни Елена Прекрасная, ни Василиса не могли сравниться с ней красотой, возможно, только эта странная Лилит с ее надменной, неземной внешностью могла затмить ее. Непонятно, зачем она так звала меня с собой тогда, у Кощея? Но Лотта …она настолько лучше – она живая, и она тоже сказочно красива. Как жаль, что я не умею рисовать, я запечатлел бы на холсте каждый миг ее жизни, каждое движение. Эти ее полеты, крылья, как она двигается, как ходит, как улыбается. Все в ней прекрасно: ее мягкие и шелковистые волосы, чуть приоткрытые губы, созданные для поцелуев, длинные ресницы – все идеально. Что мне делать? Надо поговорить с ней, может, ну его, это слово принца? Как можно вытерпеть эту муку: быть рядом и с ней -и не с ней?
Лилит
Этой ночью мы ночевали в небольшой деревушке. Хозяйка пустила меня в хату, а Михела отвела спать на сеновал. Мы ведь не представлялись как муж и жена, говорили везде, что просто едем вместе в один из городков, названия которых меняли по мере их проезда. Этой ночью мне опять спалось плохо. Не могла заснуть, мучило предчувствие, что все должно измениться, и очень сильно. Сама себя успокаивала: да каждый день все меняется – леса, озера, поселки, только мы вдвоем едем вперед, и это пока неизменно. Как же я ошибалась! Еще не знала, что нас ждет то, что изменит и опять закрутит события невероятным образом.
Утром проснулась рано, солнце только начало согревать тронутую легким морозцем траву. В голове промелькнуло: хорошо бы добраться на Буян до снега, а то зима на носу. С утра полетать не могла (не возле деревни ведьэто делать). Вот отъедем, тогда… Решила проведать, как там Михел, может, тоже проснулся, тогда нечего ждать, перекусим и поедем. Твердым шагом направилась к месту его ночевки и тут….
На лесенке, что вела на сеновал, сидела самая невероятная женщина, которую я когда-либо встречала. Даже на кривой приставной лесенке и с соломой в волосах я увидела царицу. Тихо ахнула:
– Лилит, Вы что тут делаете?
– Тебя жду, не идти же мне в таком виде в хату, не поймут.
У меня ее появление здесь совершенно не укладывалось в голове. Зачем, почему, каким образом? «Что ей от нас надо?» – пронеслось в голове.
Лилит скривила губы и засмеялась.
– Не удивляйся, хочу с тобой просто поговорить, и давай без лишних экивоков: мы с тобой теперь почти родственницы.
От ее слов у меня волосы зашевелились на голове, а Лилит снова засмеялась.
– Садись, родственница, поговорим – есть о чем, поверь.
Потом помолчала, решая, видимо, с чего начать, и сказала:
– Я меньше всего хочу, чтобы ты сейчас грохнулась в обморок от того, что узнаешь, так как вижу – ты ни о чем не догадываешься. Слишком молодая и неопытная, ничего не знаешь о жизни и о себе, вернее, ничтожно мало знаешь. Поверь, я это не потому говорю, что хочу тебя обидеть, а потому, что не знаю, как тебе все рассказать.
– Я не дура, – почему-то обиделась я, – говори, пойму.
– Конечно, не дура, – опять засмеялась Лилит. – Сложно быть дурой, слишком много конкуренток. Ты просто глупая девочка, на которую хотят взвалить слишком большую ношу, не пойму – почему, и сейчас как будто проверяют, сколько ты сможешь вынести и не сломаться. Самой интересно. А то, что я сделала, возможно, облегчит тебе одну из задач. Заберу Михела себе. Возражаешь?
И Лилит лукаво посмотрела на меня, облизывая обкусанные губы.
«Так она целовалась с Михелом», – ахнула и даже присела от зародившейся мысли.
– Так ты и Ха… и зачем? – пролепетала я.
– Захотелось.
Она опять замолчала, ожидая, чтобы я переварила полученную информацию.
– Я всегда получаю, что хочу, а сейчас я захотела этого мальчика – и получила.
– Но как? – вырвалось у меня.
Вот, оказывается, как трудно отдавать то, что считала своим, ведь видела, как он все время влюбленно смотрит на меня и, хотя понимала, что и сам не гам, но почему-то не хотелось отдавать другому или, вернее, другой, тем более Лилит.
– Да просто обернулась тобой и привалилась под бок, он решил, раз ты пришла на сеновал, когда могла ночевать в хате, значит, решила быть с ним. Он об этом так мечтал. А там уж сама понимаешь, никто не стал выяснять подробностей – ты это или только твой образ, не до разговоров стало.
