Андрэ Нортон - Зеркало судьбы
Вот потому-то и охотились за невестами… Хотя из каждой семьи по закону разрешалось забирать только одну дочь, подходящих девушек все равно хватало — да только вечно голодные дочери разорившихся фермеров и обедневших шахтеров были слишком хилыми и слабыми. У них просто не хватило бы сил перенести долгое и трудное путешествие через горы, в дальнее Пограничье.
— Твилла отдана мне в ученицы, — напомнила Халди.
— Ох, ведунья… Поговаривают, будто Скимиш донес в городскую управу, что вашу Твиллу взяли из приюта. А потому она как бы и не совсем тебе ученица. Да и кровной родни у сиротки нету, никаких добрых людей, чтоб за нее могли поручиться. А еще… Не гневайся, ведунья… Только есть и такие, кто дурное про тебя говорит. Втихомолку, конечно, — опасаются все же открыто напраслину возводить. Но кому надо, тот услышит… Будто бы ты, ведунья, недобрые и опасные дела творишь, и не мешало бы кому следует за тобой получше присматривать… Если ты сейчас против них слово скажешь — вот оно и выйдет, что не зря они насчет тебя тень на плетень наводили…
Твилла облизала пересохшие губы. Девушка знала, что таких людей, как Халди, — тех, кто обладает сверхъестественными силами, — многие боятся и даже ненавидят. И не важно, сколько добра было сделано с помощью этих чудесных сил…
Да, пекарь прав…
Девушка встала со стула и повернулась к своей наставнице.
— Мастер Гарходж верно говорит, госпожа моя. Я не допущу, чтобы из-за меня пошло прахом все, чего вы здесь достигли. Я ведь и вправду из сиротского приюта, и у меня нет кровных родичей. За меня некому поручиться. Вы же знаете, как в Варваде относятся к таким, как я, — Твилла едва заметно вздрогнула, произнеся слово «Варвад». Но она твердо решила не отступать от своих намерений. Ведунья Халди сделала для нее так много хорошего, и Твилле не хотелось отплатить ей злом за добро.
Халди поманила девушку пальцем. Твилла тотчас же подошла и стала перед ведуньей. Та взяла ее правую руку в свою, повернула открытой ладонью кверху и, низко склонив голову, стала пристально всматриваться в линии на девичьей ладони, словно надеясь увидеть там предсказание того, что может случиться.
Твилла почувствовала, как тело ведуньи внезапно напряглось, и тут Халди заговорила:
— Нужно следовать зову Сил… Невозможно плыть поперек течения, не считаясь с мощью потока. Не думала я, что потеряю… — Ведунья подняла голову и смотрела теперь с высоты своего немалого роста прямо Твилле в глаза. — Если уж так суждено, значит, ничего не поделаешь. Ты стала мне почти что родной дочерью, девочка… Однако, похоже, наши с тобой линии судьбы отныне расходятся в разные стороны. Если тебя заберут… — При этих словах глаза ведуньи полыхнули яростным огнем, а тонкие губы плотно сжались. — Если тебя заберут, они очень скоро обнаружат, что на этом приобретении много потеряли. Возьми то, что на тебе сейчас, применяй это так, как подскажет тебе вдохновение… И в конце концов это принесет избавление не только тебе одной, Твилла. Ты обучена искусству исцеления. Надеюсь, эти знания помогут тебе справиться с невзгодами. Используй все, что знаешь и умеешь, в полную силу — старайся делать лучшее, на что ты способна.
Снаружи донесся какой-то неясный шум, послышался гулкий топот тяжелых сапог, по мостовой загрохотали колеса повозки. Халди вскинула руку и повелительным жестом указала на дверь за спиной у Гарходжа. Дверь бесшумно закрылась, и они снова оказались в тишине своего маленького мирка.
— Мастер Гарходж, вы пришли попросить у меня снотворного для вашей жены. — Халди говорила сухо и деловито, ее слова намертво впечатывались в память. Она подошла к столу, заставленному всевозможными бутылками и склянками, и провела рукой вдоль длинного ряда сосудов, будто что-то выбирая.
Гарходж коротко кивнул. Пряди соломенных волос выбились из-под шапки и упали на лоб. В глазах пекаря только сейчас промелькнуло понимание — ведь сейчас его застанут в очень неподходящем месте, в неподходящее время…
Повинуясь едва заметному жесту наставницы, Твилла быстро скользнула вокруг стола и присела у очага. Она взяла деревянный половник, который Халди вставила ручкой в одно из звеньев цепи, передвинула котелок обратно, на самый жаркий огонь, и принялась помешивать варево с таким видом, будто ничем другим она и не занималась.
Халди как раз успела выбрать подходящую бутылочку и поднести к свету, чтобы Гарходж мог получше ее разглядеть, — и тут снова раздался настойчивый стук в дверь. Не успел еще отзвучать первый стук, как в дверь постучали снова, выказывая тем самым жгучее нетерпение. По комнате метнулся пушистый серый комок — кот не пожелал встречать незваных гостей и предпочел спрятаться. Халди с бутылочкой в руке подошла к двери, отодвинула щеколду и встретила гостей на пороге.
Новый посетитель был приземистым, ростом ниже среднего для мужчины. Ведунья Халди была даже повыше его. Видимо, из-за этого он держался подчеркнуто высокомерно и надменно — так обычно ведут себя провинциальные дворяне, впервые приехавшие в большой город.
Узкая, выдающаяся вперед нижняя челюсть была выбрита так небрежно, что кое-где остались клочки темной щетины, издалека похожие на следы от грязных пальцев.
Из-под его массивной стальной кирасы выглядывала грязная, поношенная кожаная куртка. Доспехи дополнялись металлическими наручами почти до локтя. Шлем он чуть сдвинул к затылку — наверное, чтобы лучше видеть. Через плечо к бедру, поверх кирасы, была повязана грязная, измятая лента, которая обозначала высокий ранг этого офицера. Несомненно, это и был предводитель отряда охотников за невестами. Он окинул тяжелым, холодным взглядом ведунью Халди, с подозрением зыркнул на Гарходжа, стоявшего в глубине комнаты, и на хлопотавшую у огня девушку.
— Чего изволите? Есть лекарства от всяких хворей… — Голос Халди как-то странно изменился, стал тише. Привычные повелительные нотки исчезли без следа, осталось лишь старческое дребезжание. Да и сама ведунья вдруг словно сделалась меньше, как-то усохла и сморщилась — накинув себе возраст, как набрасывают плащ.
— В вашем доме живет девушка из сиротского приюта! — рявкнул офицер. — По возрасту она годится в невесты и еще ни с кем не обручена…
— Она отдана мне в ученицы. — В голосе ведуньи послышались просительные, подобострастные нотки.
— Она — сирота! У нее нет родни, которая могла бы подписать документы, а значит, никто не мог отдать ее в учение. Эй, девушка! Выходи сюда!
Офицер прошел на шаг или два в глубь комнаты и, выкрикивая этот приказ, отвел настороженный взгляд от Халди.
