Ксения Бартеньева - Владеющие миром
- Конечно, на уроке! Боже мой! - в который раз возвела многострадальная мать глаза к небу.
- Мам, ты че, того? Не могу же я подойти к ней, при всех – на перемене! Я ж не больной…. – укоризненно выговаривал ей сынуля. - Эти ж кони, - очевидно, он имел ввиду своих одноклассников, - оборжутся!
- Но-но!!! Не хами мамсику, поросятина! - огрызалась Элла Павловна (или почти пыталась огрызаться!) - Во-первых, не решай свои личные дела на уроках – я же не кручу романы на работе!
- Ты вообще не с тем чуваком роман закрутила… - продолжал комментировать ее воспитательные речи Влад.
- Во-вторых, - Элла Павловна в это время уже начинала считать до пятисот десяти, чтобы успокоиться, - не зли преподавателей! Тебе и так за поведение твое несносное оценки снижают! Ты же мешаешь учителям выполнять свою работу! Мне бы тоже не понравилось, если бы малолетний попрыгун….
- Хорошо, хоть не стрекозел, мам! Респект тебе и уважуха! - ерничал ее грамотный отпрыск.
- Я сейчас укушу кого-то за попец… - прошипел мамсик. - Так, вот, - помолчала. - А! Все ты понимаешь! Ты же испортишь себе аттестат, балбесина!
- Я тоже тебя люблю, мамусь… - проходя мимо, Володя чмокнул ее в макушку. - Я пойду в ванной поприбираюсь, чтоб почувствовать себя наказанным… Ты же этого хотела? - крикнул ей уже из ванной комнаты.
Она сидела на диване.
У нее - прекрасный сын Владислав-Владимир, все замечательно, но…
Почему, иногда, она чувствует себя – ЕГО ДОЧЕРЬЮ?..
Она – еще не ищет ответы, но это – ответ:
Волшебные дети не желают приспосабливаться. Они не ищут обходных путей, не копируют родительские схемы поведения, признают только равноценную модель общения. Вам не удастся наказать их…
- И что мы, принц Уэльский, разыскиваем в своей тарелке? - она ехидничала.
Накормить этого ребенка возможно было, только введя его в транс – оплеухой!
Но, это – в мечтах…
- Ты почему не ешь?
Ребенок внимательно принялся обозревать многострадальную тарелку. Наконец поднял глаза.
- Я – ем, - заявил он.
Ее начинало телипать…
- И где это: «я – ем»? Покажи мне, пожалуйста!
- Я – сижу рядом с тобой, за этим кухонным столом, - монотонно рассказывал ей – как недоразвитой! - и ужинаю…
Она закрыла глаза. Иногда – он доводил ее до сказу…
Пятьсот десять, пятьсот девять, пятьсот восемь, пятьсот семь, пятьсот шесть …
- Владюся, если ты не будешь есть, твой организм не получит энергию из пищи. Ты не вырастешь, у тебя не будет сил даже на самые маленькие физические нагрузки, котенок! - воскликнула, взывая к его благоразумию.
Подросток, в течение некоторого времени изучал содержимое своей тарелки: аккуратненько выложенные им нелюбимые кусочки лука – по ободку посудины, нещадно измученную, разломанную, местами раздавленную вилкой, котлету, хлебную вазочку с нетронутыми кусками хлеба…
- В этой пище не может быть энергии, - вздохнул. - Тебя обманули, мам…
- Ма-ам!- позвал.
Элла уставилась на этого маленького непоседу. Он растягивал обращение к ней на манер произнесения мантр. «М-а-а-ам!» – это и было мантрой, самым непосредственным и результативным образом, воздействующей на ее материнские чувства. И, похоже, он прекрасно это знал! Потому, как «маамкал» без конца…
- Ма-а-ам! У нас в лицее будут выборы… - протянул.
Выборы? Женщина оглянулась. Как надоело все это! Уже и детям головы заморачивают всякими небылицами!
- Выборы, сына?
- На пост президента лицея! Наш класс выдвинул мою кандидатуру и Ани Гращенковой! Прикол, да, мам?!
Прикол… Она смотрела на своего отпрыска.
Каждая мать уверена, что знает о своем ребенке абсолютно все. Каждая. Но, сейчас…
Ему нравилась эта затея. Глаза горели, он запинался – не успевал излагать информацию, прищелкивал языком, гримасничал, присвистывал. Вскакивал, размахивал руками. Как он похож на своего отца… Вздохнула. Это, наверное, гены… Власть, «респект и уважуха» окружающих… Как это много значит – для некоторых…
- Ма, ты меня слушаешь?
Она поспешно кивнула.
- Так, вот: надо набрать команду – своих челов, создать и презентовать на сборах свою программу, попозже – спустя какое-то время – отчитаться о ее выполнении и потом, на главном собрании, выиграть конкурс лидеров групп! - докладывал ее незнакомый сын.
- Тебе чай или какао? - спросила через плечо, искоса посматривая на мальчишку.
-Ты не слушаешь, ма… - Я ж тебе объясняю – прикольно, правда? Я – президент школы… Какао, мамуся! - спохватился.
Какао она тоже любила. Может быть потому, что этот напиток ей часто готовила ее мама…
- Нет, Анька Гращенкова тоже ничего, - разливался Влад. - И умная – редкостно! И нравилась она мне – в прошлом году… - признался тихо.
Что?! Элка даже повела ушами – осмысливая услышанное. Вот же живчик – ему постоянно кто-то нравится! Это состояние вечной влюбленности… Мама улыбалась своему опять и снова влюбленному – теперь уже в Дашу! – сыну. Действительно, прикольно! Дитенок смутился под ее взглядом. Но, ненадолго:
- Нет, ты не думай, мам, она не пройдет! Она очень уж воспитанная! В нашем лицее – это минус! Там еще пара кадров есть – из шестого класса… Один – чувырла ни разу не об… - запнулся, - описанный, я хотел сказать, мам! Описанный… - словно заучивая, оправдывался. - Он баблом всех закидывает, словно и выборы купить можно!
Элка улыбнулась. Сколько еще предстоит узнать ее сыну…
- Так у него папаша какой-то финист (на языке сына, это один из тех, кто заслуженно пользуется «респектом и уважухой» со всеми вытекающими производными). А отпрыск у него зарывается… Да, не пройдет он! Ему никто не поверит – в нашем лицее, за ним никто не пойдет! - уговаривал он свою мать. - Да и у нас папсик тоже – ничего…
Смутился – посмотрел на мать, замолчал на мгновение. Сменил чашку – взял красивую, с ручной росписью. С удовольствием пил молоко и продолжал болтать:
- А вот второй пацанчик – в тему. Он так классно танцует – зашибись! Мам, ты не поверишь – он переворот делает с подножки на три четверти! Такой прикольный чувак! И добрый – выпасть можно…
Элла рассматривала свою кружку – обычную, с мишкой косолапым. Желания собезьянничать – тоже взять красивую, с розами – не возникало. У ее ребенка больше вкуса, больше стремления к прекрасному, чем у нее. Может, она просто стареет?
- А старшеклассники в этом участвовать отказались! Они сказали (по секрету в туалете, Егора Козлова Мишаня спрашивал), что они в этом прОжекте, - ударение в этом слове было адресовано на первую гласную, с эдаким французским прононсом, - участвовать не будут. Западл… - сконфузился, не досказав.
