Сергей Булыга - Лабиринт
Однако этого всё не случалось и не случалось. Да оно и понятно: будь лабиринт не столь большим, из него давно бы уже все разбежались. А так…
Однажды на него напали крысы. Он шел по осыпи, шуршание мелких камней под ногами клонило ко сну. Молчаливый устало зевнул и только хотел было сесть… как тотчас же четыре жирные злобные твари с разных сторон напали на него и сбили с ног. Крысы хрипло визжали, кусались и рвали Молчаливого когтями, а он, не в силах встать на ноги, бил их ножом, катался по земле, брыкался и снова бил, резал, колол… Когда же он вскочил, две уцелевшие твари метнулись в ближайший проем, а третья, полуживая, медленно отползла в сторону, повернулась к нему и свирепо оскалилась. Молчаливый не стал ее трогать, он слишком устал, и крыса уползла.
Зато четвертая, убитая, осталась. Разделав и освежевав ее, Молчаливый постелил на камнях ее еще теплую, мокрую шкуру, лег на нее и тут же заснул.
Шесть дней он жил на осыпи. Шесть дней он жег костер, ел жареное мясо и ждал, когда заживут его раны. Впервые он ни от кого не прятался, он чувствовал себя уверенным и сильным, страх покинул его. Он знал: теперь его рука не дрогнет, крысы – это не дряхлый старик. И когда затянулась последняя рана, Молчаливый поднялся, надел башмаки, густо намазал их крысиным жиром и двинулся дальше. Было теплое, душное утро.
Он шел весь день, а ночью спал. Он шел еще два дня, а на рассвете третьего, проснувшись, вдруг почувствовал, что его правое колено не сгибается. Это рана на нем загноилась. Ха, это не беда! Превозмогая боль, Молчаливый, хватаясь за скользкую стену, поднялся и пошел.
А в середине дня упал. Он попытался ползти, но колено так сильно болело, что глаза застилало кровавым туманом. Тогда Молчаливый впервые заплакал – беззвучно. Слезы текли по щекам, а он неистово бил кулаками по камням и молчал. Потом вдруг вскрикнул и забылся.
Очнулся Молчаливый оттого, что кто-то осторожно тронул его за плечо. Молчаливый медленно открыл глаза и осмотрелся. Должно быть, он лежал на спине в незнакомой пещере, залитой холодным серебристым светом. Ему было тепло и мягко – кто-то заботливо укутал его в толстое одеяло из крысиных шкур. Укутал, тронул за плечо и скрылся. Или спрятался. Подумав так, Молчаливый зажмурился и притворился спящим.
Вначале было тихо, но вскоре где-то совсем рядом послышался приглушенный говор множества людей. Потом люди вдруг замолчали, и кто-то один сказал:
– Ну вот, он совсем слаб и не опасный. Я так и думал.
И вновь чья-то рука осторожно легла ему на плечо. Молчаливый тотчас же открыл глаза… И увидел склонившегося над ним благообразного старика с седой коротенькой бородкой. Старик приветливо улыбнулся ему и спросил:
– Тебе уже лучше?
Молчаливый согласно кивнул и повернул голову в сторону, чтобы получше осмотреться. Оказывается, он лежал на высоком, устланном шкурами каменном ложе, стоявшем посреди довольно-таки просторной пещеры. Вдоль ее стен сидело на корточках множество мужчин и женщин. Все они, одетые в просторные и теплые одежды, с любопытством смотрели на Молчаливого. Холодный серебристый свет причудливыми тенями ложился на их круглые сытые лица.
Но что это за свет? Вновь повернувшись, Молчаливый увидел открытый очаг, в котором лежала большая охапка светящегося мха. Как странно! В его родных местах найти даже один побег такого мха считалось за большую удачу. Ведь из него варили очень целебный отвар. Даже один его глоток сразу делал человека отдохнувшим и веселым. На целый день, а то и на два…
– Откуда ты? – спросил старик.
Молчаливый медленно закрыл глаза. В самом деле, откуда? А куда он пришел? Что это за люди вокруг? Что они задумали? Он слабый и беспомощный, он весь в их власти!
Старик громко сказал:
– Наш гость еще не в силах отвечать на наши вопросы. Однако, судя по всему, он пришел издалека. Но главное вот что! Глаза его полны безумия, так что, вполне возможно, это и есть тот одержимый, о котором мы столько наслышаны. Мечты его кощунственны, деяния его безумны. Вот вы ответьте мне: разве у Вселенной, у бесконечности, может быть край?
– Нет! – дружно ответили люди.
– Что есть Вселенная?
– Есть лабиринт!
– А что есть лабиринт?
– Спасение!
И наступила тишина. Молчаливый, не выдержав, открыл глаза. Люди бесшумно вставали и также бесшумно, как тени, покидали пещеру. Когда все они вышли, старик вновь склонился над Молчаливым и сказал:
– Я рад, что ты пришел ко мне. А еще я очень рад за тебя. Потому что никто иной, кроме меня, не в силах тебе помочь.
Молчаливому стало очень неприятно смотреть на этого самодовольного старика, он попытался отвернуться… Однако старик легко удержал его и с улыбкой продолжил:
– Вот и сейчас: любой другой принял бы тебя за безумца, а я же продолжаю беседовать с тобой как равный с равным. Итак…
Старик немного помолчал, прищурился и, глядя прямо в глаза Молчаливому, стал тихо, но очень властно говорить:
– Мир, созданный Творцом, покоится на вечных и мудрых законах. Этих законов великое множество. Однако же основа мира одна, и имя ей Доброта. Доброта помогает трудиться, с ней легче переносить голод и болезни. И, главное, она дает понять, что мир, в котором мы живем, неизменим. Мы следуем законам Доброты и потому счастливы. Тебе же кажется, что лабиринт не безграничен и за ним есть другая, привольная и сытная жизнь. Но это не так. Лабиринт не имеет конца. Ибо что есть конец? Пустота. А в пустоте жизнь невозможна.
Молчаливый опять захотел отвернуться, но старик снова удержал его и с улыбкой продолжил:
– Я знаю. Ты хочешь сказать, что готов уйти и в пустоту, лишь бы только покинуть лабиринт. Пусть так. Но куда ты пойдешь? И, главное, откуда? Где ты сейчас находишься? Ты идешь наугад и на ощупь, и в то же время почему-то думаешь, будь твой путь правилен и целеустремлен. А что, если ты все это время бродишь по кругу или и вообще с каждым шагом удаляешься от края лабиринта? Куда тебе идти, ты знаешь?!
Но Молчаливый молчал. Он молчал много дней. Ему лечили ногу, его поили бодрящим отваром, кормили сладким мясом – он молчал. Он думал над словами старика. Он понимал, что все это ложь. Лжив сам старик, и лживо его жирное, сытое племя, и лжив их серебристый холодный огонь. Да-да, вот именно! Этот огонь его не согревал, а только давал свет. И люди, приносившие ему еду, смотрели на него без всякого сочувствия, а просто с любопытством. А старик, тот и вовсе не лечил его, а только не давал умереть. Его якобы мудрые речи не давали никакой опоры душе, а лишь дурманили разум. Они толкали Молчаливого смириться и поверить в то, что лабиринт бесконечен, а края бесконечности достичь нельзя. Да это будто и не нужно, потому что стены лабиринта защищают их от врагов. А голод, холод и болезни убивают лишь слабых и оставляют невредимым сильное потомство. А войны с крысами сплотили племя. И еще о многом и многом другом говорил этот лживый старик. Его сородичи очень любили его слушать, а после повторять за ним всё то, что он им скажет. Один Молчаливый молчал. Он по-прежнему твердо верил в свою цель, он был одержим ею и знал, что он добьется своего. Нужно только немного подождать.
