Алексей Герасимов - Констебль с третьего участка
Ну а что ж? Парень я ладный, справный - с четырнадцати лет в молотобойцах, - и ростом Бог не обделил. А кто видом не внушается, так я ж могу и с левой приласкать. С правой не могу - зашибить опасаюсь.
Я, собственно, из-за своего удара с левой в констебли-то и попал. Пошел на рынок прикупить из еды кой-чего, да заодно знакомому лавочнику кухонные ножи своей работы, из брака, да железных огрызков, что на свалке подбирал, наделанные, сдать на продажу, и угодил в историю. Только я к рыбным рядам надумал заворачивать, а тут у тетки Лизабеты, соседки моей, через два дома проживающей, с прилавка какой-то залетный отрез сукна домотканого дернул, шаль вязаную у средних лет джентльмена, что аккурат ту шаль приобрести намеревался, из рук хвать, с кошельком вместе, да деру. Мистер, что к покупке приценялся, за ним, - да шустро так, по всему видать, что догонит, - руку в карман сует зачем-то. Не иначе как за ножиком полез, - это я тогда так решил. Вот же, подумалось, не хватало соседке покойника, за которого потом полиция из нее всю душу повытрясет.
Так-то я этого залетного жулика при любых бы раскладах мимо не пропустил - у нас, в рабочих кварталах, если вора какого поймают, бьют всем миром, жестоко, но не до смерти. Учат, значит, чтобы к честным трудягам не совался, погань, а тут мне его изловить сам Бог велел - не попустить смертоубийству приключиться. Двинул я его в лоб с левой, - удар у меня этот хорошо поставлен, - когда воришка мимо меня пронестись пытался, не сильно-то так и вдарил, а он аж ноги выше головы вскинул, да едва колесо в воздухе не сделал падая. Спиной да затылком сильно о землю приложился, болезный, воздух из него выбило - как не сломал себе ничего, я ума не приложу.
Тетушки, что нехитрыми своими товарами на этом ряду торгуют, тут же воришку колотить бросились, у кого что под рукой было, а я только и успел, что к обворованному джентльмену шаг сделать, объяснить хотел, что нам тут убийств не надобно, и что кошелек его сейчас вернут ему честь-по-чести, чтобы забирал его, да и шел себе... Да только не успел я и второй шаг начать делать, как мужчина этот из кармана сюртука свисток полицейский достал, да как дунет в него - всем по ушам шибанул так, что попадали некоторые.
Полисменам, знамо дело, не обычные свистульки выдают, а специальным образом зачарованные. Такой, если его определенным образом нажать, оглушает не хуже фабричной сирены, и в самом главном управлении, на городской карте, тут же точка красная гореть начинает. Значит, подкрепления полицейскому нужны, или преступника задержал, если эдак вот засвистел.
Тут же, пока я вой этот из ушей вытрясал, появились, ну как из под земли, двое констеблей, вора у тетушек, свистом оглоушенных, забрали, да наручники на него одели, а обворованный джентльмен этот ко мне подходит.
- Здравствуйте, - говорит, - сударь. Я сержант полиции, Конан Сёкли, а Вы, милостивый государь, кто будете?
- Я, - отвечаю, - Айвен Вильк, молотобоец с фабрики мистера Стойка, господин сержант.
- Мистер Вильк, Вы, я заметил, видали, как этот тип, - Сёкли кивнул на арестованного вора, - ухватил мои, и той пожилой леди, вещи и бросился с ними бежать. Поскольку она у нас пойдет в качестве потерпевшей, Вас я попрошу проследовать с нами в участок, чтобы засвидетельствовать факт кражи.
- Ну отчего бы и не засвидетельствовать? - я пожал плечами. - У нас тут воров не жалуют. Не до такой степени, чтобы полиции сдавать, если говорить между нами, сержант, но коли уж он попался...
- Приятно встретить такое здравомыслие. - ответил он, и повернувшись к констеблям, приказал: - В околоток этого, будем оформлять. Потерпевшая есть, свидетель тоже, да какой свидетель - не чета вам, тюленям нерасторопным! Сам, слышите, преступника скрутил, пока доблестные полисмены где-то посреди торговых рядов шляются, перед девками форсят.
- Э, неправда ваша, шкипер. - ухмыльнулся один из них. - Вы-то здесь были.
- Поговори у меня, Стойкасл. - проворчал мистер Сёкли. - Что-то вы бы делали без своего старого сержанта, который, напомню тебе, аккурат сегодня-то и не на службе? Лучше бы удару у вот этого молодого быка поучились, чем балаболить.
Очень он меня потом, по дороге, расхваливал, мне прямо и неудобно стало - ничего же я такого особенного не сделал. А в его изложении получалось, что прямо я подвиг совершил и особо опасного преступника задержал.
- Совсем вы меня засмущали, сержант. - наконец, уже в участке, признался я ему. - Понятно же, что парень этот вор не профессиональный, а обычная голытьба с Нижнего Сити, с голодухи, поди, и решился на такое.
- Очень, очень интересно. - Сёкли оторвался от заполнения протокола, где он фиксировал мои показания, и с любопытством поглядел на меня. - И отчего же вы делаете вывод о том, что он именно с Нижнего Сити, а не из бараков Фэкториз, например?
- Так... - я даже растерялся на миг. - Да не похож он на факториала. У тех копоть и сажа так въедаются в кожу и волосы, что только в хорошей суомской бане и отмоешься, а она, баня-то, так расслабляет, что после нее идти воровать... Ну, глупо это как-то. И одежка у него поприличнее той, что большинство факториалов носят. И не рыбак он, из них запах рыбы полностью вытравить никак нельзя. Не в теле, так в одежонке задержится. А в наших кварталах я и не видал его никогда. Вот и выходит, по всему, что нижнегородец он.
- Замечательная наблюдательность. - пробормотал себе под нос сержант. - Ну а отчего вы считаете, что он не матросик с торгового судна, к примеру? Стащил бы, что плохо лежит, и ищи его завтра в открытом море?
- Да вы верно шутите, сержант? - я даже рассмеялся. - Уж на их-то брата я насмотрелся, их любой дубровский за милю по походке отличит.
- И то верно, мистер Вильк. - посмеялся сержант вместе со мной. - Вы умеете подмечать мелочи, это хорошая черта, полезная. Ну что же, я вам сейчас вслух зачитаю, что написал в протоколе, и, коли все верно, попрошу Вас на нем расписаться. Сможете?
- И отчего же не смогу? - даже досадно мне на него стало. Что же это, если я такой крупный и сильный, то обязательно глупый и необразованный? - Очень даже смогу, да и утруждаться Вам, читая мне вслух, смысла никакого нет. Грамоте обучен.
- Ну-ка, ну-ка. - сержант аж подобрался, словно кот, перед прыжком на воробья. - А продемонстрируйте умение, мистер Вильк. Я, знаете ли, не всегда неточности на написанном вижу, на слух, оно лучше у меня выходит. Не изволите ли?
Я принял от него лист с протоколом, да и прочел написанное вслух - трудно мне что ли?
- Да вы, мистер Вильк, не иначе и писать можете?
- Не очень быстро. - вынужден был признать я. - Практики с пером мало. Вот с молотом, этого куда как более. Но когда кому из соседей надо письмо накарябать родне, так ко мне всегда приходят.
