Леонард Карпентер - Конан – изменник
– Неужто половине?
– Точно, северянин. Половине – из тех, кто выживет! – Стенгар театральным жестом выбросил вперед руку, как будто подавая знак кому-то, кто находился далеко, и кого зрители не могли видеть. – Выходи, Лалло! Пора и поразмяться!
Конан резко повернулся при звуке тяжелых шагов и низкого горлового рычания. Прямо на него мчался молодой человек с тяжелым двуручным мечом. Он уже занес свое оружие, чтобы разрубить Конана пополам.
Атака была столь стремительной, что Конану пришлось отражать ее мечом, не вытащив его из ножен. В высоте встретились оба клинка, оглушительно загремев. Зрители взревели от восторга. Перевязь Конана еще извивалась в пыли, как змея, пока его противник успел нанести еще два удара, целя в область живота.
– Ну что, друзья! – вскричал Стенгар.- Кто из этих двоих будет нашим новым рекрутом? Этот могучий лесоруб, Лалло, дитя кофийских гор? Или же варвар с далекого севера? Мой выбор – Лалло. Я ставлю на него.
Возбужденно зазвучали голоса вслед за этими словами. Распределялись ставки.
В это время Конан уклонялся и отражал удары. Парень был силен, как бык, и быстр, что уже доказала его первая атака. Ростом и весом он был равен своему противнику. Но он совершал слишком много необдуманных движений, и клинок Конана грозил ему смертельной опасностью.
– Эй ты, как тебя! Лалло! Бросай дурить! – крикнул ему Конан между двумя ударами. – Что за смысл нам кромсать друг друга только ради потехи этих шакалов?
Но Лалло ничем не показал, что понял. Глаза его неотступно следили за противником. Рот кривила гримаса. С размаху он обрушил удар на голову врага. Конан отскочил в сторону, простив юнцу царапину на руке.
– Ого! Варвар хочет прекратить! – закричал один из зевак, – Душа в пятки ушла небось. Я удваиваю ставку на Лалло!
– Я тоже! – заорал другой. – Всякий знает, что бойцы из этих горных варваров никудышные.
Лалло явно не замечал, что его песенка спета. Он продолжал размахивать мечом, как топором в лесу, с каждым шагом продвигаясь вперед, как будто Конан был всего-навсего каким-то странным подвижным деревом. Конан отбил меч парня в сторону и попытался остановить его могучим ударом кулака по голове – но промахнулся, так что сам неожиданно остался без прикрытия. Это было рискованно. Только опасным поворотом, изогнувшись, Конан ушел от ответного удара Лалло. Он подставил своему противнику ногу, чтобы тот упал, – но все, чего он достиг, был дар вражеского меча, которым тот ухитрился сбрить волосы с его ноги.
Нельзя было с уверенностью определить, все ли в порядке было у этого Лалло с головой. Но он был быстр, очень быстр, быстрее, чем можно было ожидать. Конан видел, что иной возможности нет: придется убить его. Уже несколько раз ему приходилось усилием воли заставлять себя в последний момент отказываться от решающего удара.
Наконец он поднырнул под один из широких горизонтальных ударов дровосека и стремительным кошачьим движением ушел за спину Лалло, который на мгновение потерял его из виду. Лалло успел повернуть голову, но остановить свой меч и развернуть его не осталось времени. Всю силу своего могучего тела вложил Конан в удар, который должен был разрубить надвое глупое лицо его противника, застывшее перед ним с невидящими глазами и слюнявым ртом.
И тут тяжелая рука оттолкнула Конана в сторону. Смертельный удар рассек воздух, хотя Лалло лежал на земле.
Варвар зарычал и сжал кулак, чтобы раздробить череп тому, кто влез не в свое дело. Но в последний момент узнал эту физиономию, заросшую серой щетиной, эту бочкообразную грудь.
– Гундольф!
– Конан-киммериец! – Серая щетина раздвинулась в ухмылке. – Как всегда, дерешься! Теперь хватит, парень, побереги силушку. Об этом мы еще поговорим.- Капитан наемников обернулся к остальным и страшно заревел: – Ты, парень,- осади назад! Зено, Стенгар. отберите оружие у этого ублюдка! Не знаю, что за дурь тут у вас, но с меня хватит! – Гундольф обвел яростным взглядом зевак. Под этим взглядом многие вдруг вспомнили о каких-то своих неотложных делах – Ну? Кто это затеял?
Большинство наемников старательно избегали взгляда своего командира. Наконец Стенгар, который стоял рядом с Лалло, сказал:
– Между этими двумя рекрутами, капитан, возникло несогласие по некоторым вопросам. Я не имел права вмешиваться.
– Замечательно, Стенгар,- кивнул Гундольф и вдруг взревел: – Замечательно для слепого сосунка! Я знаю Копана я хорошо представляю себе, во что бы превратилась башка этого бедного парня в то самое мгновение, когда Конану вздумалось бы до нее дотянуться. – Затем он широким жестом обвел всех собравшихся. – Я наказываю каждого из вас на пять монет. И приведите в чувство этого молодого болвана, чтобы я потом мог розгами вбить в него немного ума. Конан, прошу в шатер. Мой конюх позаботится о твоей лошади.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Ну что, Конан, все топчешь дороги наемников? – Гундольф удобно откинулся на вышитую подушку и поднес к губам кубок, осыпанный драгоценностями. На капитане наемников была только легкая хлопчатобумажная рубаха и штаны. Воздух в шатре, под пронизанным солнцем навесом, был теплым и влажным. Вечерний ветерок шевелил полог у входа, время от времени обдувая разгоряченные лица сидящих.
Старый вояка с ухмылкой глядел на киммерийца:
– А я-то думал, что какая-нибудь пышнотелая аристократочка уже приглядела тебе теплое, уютное местечка начальника ее личной охраны.
Конан сидел посреди шатра скрестив ноги и широко улыбался.
– Мимо цели, Гундольф. Уже не одна пыталась. – Он глотнул из кубка, тоже усеянного драгоценностями. – Но я не домашняя собачка, которую можно держать на коленках.
Оба засмеялись. Потом Гундольф сказал:
– В свое время, когда я был твоих лет, мне тоже многие предлагали. И я тоже бежал от этого, как от чумы. – Он задумчиво улыбнулся. – Разве что разок или два соглашался.
Конан заржал и потерся спиной о центральный шест палатки, чтобы почесаться.
– Однако же, смотрю, ты в Коринфии пошел в гору с тех пор, как мы с тобой в последний раз виделись. Ты возглавляешь крупный отряд наемников, имеешь добрую славу среди бойцов. – Он поднял свой кубок: – Твое здоровье!
Предводитель наемников пожал плечами. Если только его жест можно было так назвать, ибо он полулежал, опираясь на локти.
– Возможно, именно добрая слава, о которой ты говоришь, и привлекла сюда весь тот сброд, который ты видел. Летят, как мухи на мед. Таких, как ты, можно по пальцам перечесть. – Он покачал головой. Волосы у Гундольфа были еще темными, хотя в них уже появилась седина. – Лично для меня, Конан, этого недостаточно. Я все еще присматриваю для себя постоянное местечко. И начинаю сомневаться, что эти мятежи и бунты в провинциях помогут мне найти такое место. Будь моя старость обеспечена приличной добычей, я бы с удовольствием ушел на покой. Если не здесь, то среди колосящихся полей моей родной Бритунии.
