Терри Брукс - Шкатулка хитросплетений
Хоррис почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Больши говорил весьма уверенно. Большой особняк вдруг показался немыслимо огромным, а тишина, в которую он погрузился, — просто безграничной. Бурные вопли приближавшейся толпы исчезли, словно были проглочены целиком. Хоррису показалось, что он ощущает чье-то тайное присутствие, сгустившееся за его спиной из эфира: неясная тень оформилась и с мрачной настойчивостью прошептала: «Повернись, Хоррис, повернись!»
Хоррис сделал глубокий вдох, пытаясь путем неимоверных усилий унять дрожь. У него было жуткое чувство, будто снова все каким-то образом выходит из-под его контроля. Он упрямо мотнул головой.
— Не буду смотреть! — огрызнулся он, а потом злобно добавил:
— Глупая ты птица! Больши наклонил голову набок.
— Он тянетссссся к тебе! — прошипела майна.
Что-то очень легко коснулось плеча Хорриса Кью, и тот в ужасе повернулся.
Там никого не оказалось.
И почти ничего. Было нечто едва заметное, небольшое затемнение, чуть уловимое движение, намек на шевеление воздуха. Хоррис моргнул. Нет, даже и этого не было, удовлетворенно поправился он. Вообще ничего.
Снаружи дома, в саду, вдруг снова раздались крики. Хоррис обернулся. Паства увидела его сквозь открытую дверь и теперь мчалась через клумбы и кусты роз к калитке. Они несли острые предметы и угрожающе ими размахивали.
Хоррис быстро подошел к двери, запер ее, а потом снова повернулся к Больши.
— Ну, с тобой все кончено, — сказал он. — Прощай. Удачи тебе, Он быстро прошел через прихожую, а потом по коридору мимо гостиной и библиотеки направился к кухне, расположенной в задней части здания. Он ощущал запах воска от свеженатертых полов. На кухонном столе стояла ваза с алыми розами. Он на ходу вбирал их запахи, вспоминая о лучших временах, сожалея о том, как быстро меняется жизнь, когда меньше всего этого ожидаешь. Хорошо, что он так легко ко всему приспосабливается, решил он. Удачно, что он предусмотрителен.
— Куда мы идем? — спросил Больши, летевший рядом с ним. Любопытство заставило птицу рискнуть тем, что ее могут ударить. — Надо полагать, у тебя есть план.
Хоррис кинул на него настолько холодный взгляд, что им можно было бы заморозить даже малыша, разгоряченного игрой.
— Конечно, у меня есть план. Но вот ты в нем не участвуешь.
— Ну, это уже подлость, Хоррис. И к тому же мелочность. — Больши пролетел вперед и стал кружить в дальнем конце кухни. — Право, это недостойно тебя.
— Сейчас я меньше всего склонен думать о своем достоинстве, — объявил Хоррис. — Особенно если это касаемо твоей персоны.
Он прошел в чулан, открыл одну из дверец, сунул руку внутрь и включил механизм, освобождавший расположенную сзади панель. Все сооружение медленно и натужно открылось, так что ему пришлось отступить. На это ушло несколько секунд: внутри стена была стальной.
Больши ринулся вниз и мгновенно уселся на открывшейся панели.
— Я же твое дитя, — лицемерно запричитал он. — Я же был тебе ну совсем как сын! Ты не можешь меня бросить!
Хоррис посмотрел вверх:
— Я от тебя отрекаюсь. Я лишаю тебя наследства. Я навсегда прогоняю тебя с глаз долой.
С другой стороны дома до них донесся жуткий стук в дверь, а потом, почти сразу же, — звон разбившегося стекла. Хоррис нервно дернул себя за ухо. Да, этих типов не урезонишь. Паства превратилась в толпу хулиганов. Глупцы, осознавшие, что их провели, славятся тем, что быстро возвращаются к прежнему мышлению. Станут ли они печальнее, но мудрее? Или так до смерти и останутся тупицами?
Хоррису пришлось пригнуться, чтобы пройти в отверстие за панелью: оно было гораздо меньше, чем его метр восемьдесят. При реставрации дома он увеличил все остальные дверные проемы. Всем он объяснил, что Скэту Минду нужно много места.
Внутри оказалась лестница, которая вела вниз. Он снова включил механизм, и тяжелая стальная дверь медленно встала на место. Больши выскочил чуть ли не в самый последний момент и стремительно кинулся вниз следом за Хоррисом.
— Он ведь правда стоял у тебя за спиной, — резко бросила птица, пролетев так близко от своего спутника, что кончиком крыла задела ему лицо. Хоррис попытался ее ударить, но промахнулся. — На одну секунду он там появился.
— Ну еще бы! — проворчал Хоррис. Он все еще не до конца оправился после происшедшего и обозлился на птицу за то, что она ему снова об этом напомнила.
Больши увернулся:
— Даже если ты попытаешься свалить на меня свои ошибки, это тебе не поможет. И потом, я тебе нужен! Ну ведь правда же нужен?
Дойдя до конца лестницы, Хоррис начал ощупью искать выключатель.
— Нужен для чего?
— Для всего, что ты собираешься делать. Больши полетел вперед в темноте, наслаждаясь тем, что его зрение в десять раз острее, чем у Хорриса.
— И ты в этом уверен, да? Хоррис мысленно чертыхнулся, занозив в темноте палец.
— Хотя бы для того, чтобы я тебя подбадривал. Признайся, Хоррис. Для тебя было бы невыносимо остаться без зрителей. Тебе нужен кто-то, кто восхищался бы твоей хитростью, хвалил твою предусмотрительность. — Больши превратился в бесплотный голос во тьме. — Какой смысл в прекрасной выдумке, если некому восхищаться ее гениальностью? Насколько мелкой кажется победа, если некому восхвалить великолепную стратегию, которая к ней привела! — Птица откашлялась. — Конечно, я нужен тебе и для того, чтобы помочь в осуществлении твоего нового замысла. Кстати, а что в нем?
Хоррис нашел наконец выключатель и включил свет. На мгновение он ослеп.
— Мой замысел в том, чтобы постараться уйти от тебя как можно дальше.
Подвал уходил вдаль, теряясь в лесу массивных столбов, поддерживавших пол старинного особняка. В желтом свете электричества от них падали длинные тени. Хоррис решительно шагал вперед, слыша у себя за спиной, как кулаки колотят в стальную дверь панели. Ну что ж, посмотрим, как они с нею справятся, усмехнулся он про себя. Он пробрался мимо столбов к темному коридору. Еще один выключатель осветил его потолок, и, низко пригибаясь, Хоррис пошел вперед.
Больши снова его обогнал — юркая черная тень.
— Нас с тобой судьба связала, Хоррис. Птицы высокого полета и все такое прочее… Ну же! Скажи, куда мы идем.
— Нет.
— Ну и пожалуйста. Напускай на себя таинственность, если тебе так больше нравится! Но ты ведь согласен, что мы по-прежнему одна команда?
— Нет.
— Ты и я, Хоррис. Сколько времени мы уже вместе? Подумай, сколько мы уже испытали.
Хоррис подумал — главным образом о себе. Сгорбившись, чтобы пробираться по узкому тоннелю, по-крабьи согнув ноги и руки, разрезая острым носом застоявшийся воздух и пыльную мглу, он вспоминал пройденный им жизненный путь, который привел его сюда. Это была извилистая дорога, полная ухабов и неожиданных поворотов, напрочь размытая дождем, время от времени освещавшаяся короткими проблесками солнца.
