Джим Батчер - Работа на стороне
Я поднял правую руку, высвобождая немного собственной воли, и серебряное кольцо на среднем пальце засияло ясным, прохладным светом, более ярким, чем освещение вокруг.
— Закон джунглей, Гогот, — сказал я, удерживая голос спокойным. — Выживание наиболее приспособленных. Ты делаешь ещё шаг — и сразу же попадаешь в категорию «слишком глупых для того, чтобы жить».
Тролль рычал, не останавливаясь, и поднял мясистый кулак.
— Думай об этом, темное отродье, — я тоже зарычал в ответ. Свет, исходящий от моего кольца, становился адски нестерпимым, почти ядерным. — Ещё шаг и ты — пар.
Тролль неуклюже застыл, его подвижные осклизлые губы раздвинулись, обнажая зловонные клыки.
— Нет! — слюни текли по клыкам и капали, разбрызгиваясь на асфальте, когда существо смотрело на девочку. — Она моя. Волшебник не сможет помешать этому.
— Да-а? — сказал я. — Смотри же.
С этими словами я опустил руку, сохраняя ослепляющий, серебряный свет, выдал троллю свою лучшую ухмылку, резко отвернулся, взмахнув своим темным плащом, и пошел назад, в сторону Северной авеню длинными, уверенными шагами.
Девочка смотрела поверх моего плеча, широко раскрыв глаза.
— Он идет за нами? — спросил я спокойно.
Она взглянула на тролля, затем на меня:
— Ух, нет. Он только уставился на тебя.
— Хорошо. Если он пойдет, скажешь мне.
— Ты в самом деле можешь превратить его в пар? — спросила она неуверенным голосом.
— Нет, черт возьми. Поэтому мы должны бежать.
— Но ты же… — она коснулась кольца на моей руке.
— Я лгал, малышка.
— Что?!
— Я лгал, — повторил я. — Я не такой уж умелый лгун, но тролли не слишком сообразительны. Это было только легким шоу, но он поверил и это всё, что следует занести в счет.
— Ты же сказал, что ты волшебник, — обвиняюще сказала она.
— Я волшебник, — сказал я раздраженно, — который проводил сеанс изгнания нечистой силы перед завтраком. Затем мне пришлось искать два венчальных кольца и ключи от машины, а остальную часть дня я провел, гоняясь за тобой. Я иссяк.
— Значит, ты не смог бы взорвать это… это существо?
— Это тролль. Я уверен, что сумел бы, — сказал я бодрым тоном, — если бы не был так утомлен и смог бы сосредоточиться настолько, чтобы не взорваться вместе с ним. Уставший, я целюсь плохо.
Мы дошли до края моста и, как я надеялся, края территории Гогота. Я начал опускать девочку на землю, потому что она была слишком тяжела, но тут увидел ее повисшую голую ногу и кровь, застывшую темными струпьями на колене. Вздохнув, я продолжил идти по Северной авеню. Если я спущусь до следующего моста, пересеку его и поднимусь на квартал вверх в течение получаса, может я ещё успею застать Ника на той стороне.
— Как твоя нога? — спросил я.
Ее лицо кривилось от боли, но она только пожала плечами:
— Я думаю, в норме. То существо было на самом деле?
— Ещё бы, — сказал я.
— Но это… Это же не…
— Человек? — подсказал я. — Нет. Но, черт возьми, малышка, множество людей, которых я знаю, не являются людьми по-настоящему. Взгляни вокруг. Банди, Мэнсон и другие звери. Прямо здесь, в Чикаго — Варгасси, работающие в Маленькой Италии, ямайские банды и остальные. Все они звери. Мир полон ими.
Девчонка фыркнула. Я посмотрел на ее лицо. Она выглядела грустной и слишком мудрой для ее возраста. Мое сердце смягчилось.
— Я знаю, — сказала она. — Мои родители немного похожи на них. Они не думают о других. Только сами о себе. Даже не друг о друге, а только о том, что они могут друг для друга сделать. И я для них — что-то вроде игрушки, которую кладут в шкаф и вытаскивают, когда приходят гости, поэтому я должна быть красивее и безупречнее, чем остальные игрушки. В остальное время я не должна путаться под ногами.
— Эй, перестань. Неужели всё так плохо? — спросил я.
Она посмотрела на меня, затем отвела взгляд.
— Я не вернусь к ним, — сказала она. — Мне все равно, кто ты и что можешь сделать. Ты не сможешь заставить меня вернуться.
— Кое в чем ты не права. Я не собираюсь оставлять тебя здесь.
— Я слышала, как ты говоришь со своим другом. Мои родители хотят подставить тебя. Почему ты продолжаешь выполнять эту работу?
— Шесть месяцев я должен работать на лицензированного сыщика, прежде чем смогу получить собственное свидетельство и уже наслушался дурацких историй о том, что случается с убежавшими детьми в больших и жестоких городах после наступления темноты.
— По крайней мере, мистер, тут никто не пытается лгать и говорить, что позаботится обо мне. Весь этот Дисней все время показывает, насколько родители любят своих детей. Будто бы есть какие-то волшебные узы любви. Но это ложь. Так как ты солгал этому троллю, — она положила голову на мое плечо и я почувствовал ее усталость, когда она обвисла в моих руках. — Нет никакого волшебства.
Некоторое время я молчал и только нёс её. Трудно было услышать такое от ребенка. Мир десятилетней девочки должен быть полон музыки и хихиканья, и записок, и кукол, и мечтаний, а не резкой, пустой и утомленной действительности. Если у маленькой девочки, такой как эта, нет ни капли света в сердце, то на что мы можем надеяться?
Через несколько мгновений я понял то, в чем не признавался даже себе. Cпокойный, холодный голос пытался сказать мне кое-что, что я не хотел слышать. Я пытался помочь людям с помощью волшебства. Пробовал сделать мир лучше. Но независимо от того, скольким злым духам я противостоял, независимо от того, скольких потенциальных чернокнижников я разыскал, всегда было что-то ещё, худшее, ждущее меня во тьме. Все равно, скольких потерянных детей я нашел — всегда будет в десять раз больше тех, кто исчез навсегда.
Независимо от того, что я сделал, сколько хлама вычистил — это лишь капля в океане.
Тяжелые мысли для парня, подобного мне, уставшего и побитого, с затекшими от веса девочки руками.
Вспыхивающие огни заставили меня оглядеться. Вход в один из переулков между зданиями был затянут полицейской лентой. Четыре автомобиля с синими крутящимися сиренами были припаркованы на улице, вокруг переулка. Несколько медиков несли носилки с закрытыми телами на них. Фотокамеры освещали улицу белыми вспышками.
Я остановился в замешательстве.
— Что? — пробормотала девочка.
— Полиция. Возможно я должен передать им тебя.
Она утомленно пожала плечами.
— Они просто отведут меня домой. Мне все равно, — она снова обвисла у меня на руках.
Я сглотнул. Асторы являются чикагской элитой. У них достаточно влияния, чтобы взять за задницу будущего частного сыщика и убрать его куда подальше на долгое-долгое время. И они могут позволить себе лучших адвокатов.
