Андрей Завадский - Оружие возмездия
Но вовсе не неожиданная щедрость этих странников удивила трактирщика. Он видел, что оба путника, выйдя из постоялого двора, двинулись на запад, в сторону городка, высившегося где-то за лесом. А спустя считанные минуты из города вернулся слуга, посланный еще утром за вином, которое неожиданно быстро кончилось. Молодой парень, округлив глаза и все время осеняя себя жестами, призванными отогнать злых духов, поведал историю, воистину странную.
— Задремал я малость, — дрожащим от волнения голосом рассказывал слуга, вокруг которого столпились все, кто были в этот ранний час в трактире. — Смотрю, а мне навстречу два мужика идут. Вдруг встали они посреди дороги, саженях, верно, в двухстах от меня, руки друг другу пожали, будто прощались, затем отпрянули, и вдруг точно между ними будто туман сгустился. Облако такое странное, и что за ним, не видно. И мужики эти, один за другим, в то облако и шагнули, и тот, который вторым шагал, старый такой, с бородою длиннющей, вдруг на меня как глянет, аж мороз по коже прошел. Взмолился я всем богам, да от страха зажмурился, а потом глаза открываю, а дорога-то пустая, и нет на ней ни мужиков этих, и туман как будто ветром рассеяло. Ну, я постоял, да потом лошаденку стегнул, что было сил, да так и домчал сюда.
— Увидели они тебя, дурня, да и в лес свернули, — при появлении хозяина трактира слуги почтительно расступились. — А ты и знаешь только, небылицы рассказывать, — насмешливо осклабился корчмарь, демонстрируя свое презрение. — Марш на двор, да поживее! Дров надо наколоть к вечеру, а не сказки рассказывать.
— Как скажешь, хозяин, — слуга понял, что трактирщик не желает рассуждать о странной этой истории, словно боится даже вспоминать лишний раз о странных гостях, что недавно пили пиво в его корчме. И уже направившись к куче чурбаков, возле которых в дубовую колоду был воткнут тяжелый колун, парень обернулся и сказал: — А до леса они бы даже бегом не поспели. Там по обе стороны от тракта поле, ровное, что твой стол. Ни кочки, ни кустика. Там прятаться негде, хоть ничком ложись. Исчезли они, в воздухе растворились, словно призраки, вот тебе и весь сказ.
Слуга все махал колуном, а трактирщик думал о рассказанной им истории, настолько необычной, что впору на ночь будет поведать ее свом внукам. Он долго думал, какие же такие путники забрели к нему этим утром, и, наконец, решил, что не желает этого знать. Кто бы то ни был, они ушли, и трактирщик молил богов, чтобы они вновь не вернулись, ибо всякий знал, что призраки, бродящие порой по окрестным лесам в предрассветный час, могут забрать душу всякого, кто их повстречает.
И боги, верно, услышали истовые мольбы, поскольку больше старый корчмарь никогда не видел тех странных путников, так и не узнав все же, кто же заплатил за две кружки пива полновесным золотом. Монеты же, поразмыслив, он таки выбросил в реку, ибо знал, что всякая вещь из рук призраков проклята и несет несчастье тому, кто владеет ею.
Спустя долгое время трактирщик увидел точно такие же монеты в руках заезжего купца. От него же он услышал название страны — Фолгерк — и вспомнил давнюю историю. но так никогда и не узнал он, кого же поил пивом в тот осенний день. И, тем более, неведомо было хозяину постоялого двора, что последовало за той неспешной беседой, что вели под его крышей два странных незнакомца.
Глава 1. Пираты равнин
Отряд всадников двигался по бескрайней корханской степи на восток. Девять тонконогих скакунов, растянувшись цепью, один за другим, несли на себе седоков, облаченных в одинаковые серые плащи, через покрытые высокими травами равнины. Где-то впереди, через много лиг, их путь упирался в сверкающую серебром широкую ленту, великую реку Арбел, которую многие считали границей между тем, что принято называть цивилизацией, и землями, целиком принадлежащими варварам, созданиям, лишь обликом схожим с людьми, но нутром же ничем не отличающимся от диких зверей.
По лицам, давно уже не выражавшим ничего кроме усталости, по запыленной одежде, легко можно было догадаться, что всадники проделали долгий путь, очутившись посреди ровной, точно стол, степи. Обжигаемые яростно палившим солнцем, они мерно раскачивались в такт шагам своих скакунов, лишь изредка обмениваясь короткими фразами, да не забывая поглядывать на горизонт. Путники, явившиеся с заката, были чужими здесь, и те, кто испокон века считал себя хозяевами степей, могли встретить незваных гостей сталью. И эта мысль не покидала всадников уже весьма долгое время.
— Странно, но вместо того, чтобы чувствовать свободу, я ощущаю лишь все большее беспокойство, — произнес один из всадников, двигавшихся в голове колонны, взглянув на своего спутника, а затем обведя взглядом вокруг себя, словно указывая на бескрайнюю равнину, простиравшуюся во все стороны, сколько хватало глаз. — Мы здесь как на ладони. Укрыться негде, бежать некуда. И еще этот зной! Ни тени, и даже ветер стих! Когда же мы доберемся хотя бы до Арбела?
Не нужно было видеть лицо того всадника, лишь слыша голос, нежный, по-юношески звонкий, нежно журчащий, словно весенний ручеек, чтобы сказать, что верхом на статном коне, закутавшись в длинный плащ, ехала девушка. Она была красива и юна, давно уже перестав считаться ребенком, но и не вполне еще осознав себя женщиной, не поняв своей красоты и тем более не научившись пользоваться ею. Ее фигура еще до конца не сформировалась, грудь чуть наметилась под одеждой, поэтому была более похожа на подростка. Золотистые волосы путницы были стянуты в длинный хвост, перехваченный шнурком.
— К вечеру мы увидим реку, — произнес второй всадник глухим, хриплым голосом. — А спустя еще четыре дня, если наше странствие будет все таким же скучным, окажемся дома.
Всадника, что отозвался на полный надежды вопрос своей спутницы, достаточно было увидеть лишь на миг, чтобы понять, что это был воин, настоящий ветеран. Он выглядел более коренастым, чем остальные его спутники, на левой руке не хватало безымянного пальца, а его лицо пресекал старый шрам, оставленный, вероятно, саблей или кинжалом. Этот путник повидал многое, и если и был сейчас чуть более напряжен, чем следовало уставшему, убаюканному однообразием путешествия страннику, то уж точной не зной тому виной.
— Скорее бы достигнуть Арбела! — мечтательно вздохнула юная всадница, и усталость на миг оставила ее. — Этот край кажется опасным, неприветливым, точно мы не среди безлюдной степи, а в стане беспощадного врага.
— За Арбелом тоже люди. — Едва заметная усмешка коснулась крепко сжатых губ воина. — И они будут рады видеть нас ничуть не больше, чем те дикари, что владеют степью. Только те, кто живет за рекой, едва ли подарят нам легкую смерть в отличие от номадов. Мерзкие полуживотные! — И он в сердцах сплюнул под копыта своему жеребцу.
