Евгений Малинин - Драконья ненависть, или Дело врачей
– Э-э-э, в каком смысле?.. – не понял дядька.
– Вы позволили поинтересоваться, в каком районе я изволю практиковать, вот я и спрашиваю, что практиковать? Практиковать, знаете ли, можно разные… вещи!
– Но… э-э-э… разве вы не врач?!
Дядька совсем растерялся. Я грустно усмехнулся и в свою очередь спросил:
– Ну разве я похож на врача?.. Разве в медицинский институт принимают с такими… к-хм… лицами?! Разве глядя а меня, больной поверит, что я давал клятву Гиппократа?!
Дядька смущенно отвел глаза, но через минуту, когда я уже совсем собрался снова открыть свою книгу, опять заговорил. На этот раз гораздо мягче:
– Вы меня извините, молодой человек, но если вы не… врач, то что вы делаете на… э-э-э… этой конференции?..
Я поднял на него глаза и коротко, но увесисто ответил:
– Освещаю!..
После чего перевел взгляд на сцену.
– Что освещаете?..
Судя по тону вопроса, бедный дядька совсем со мной запутался! Однако помогать ему «распутаться» я не собирался.
– Вот эту самую конференцию и освещаю!..
– А! – догадался дядька, – так вы этот… элек…
Договорить я ему не дал. Строго кивнув, я подтвердил:
– Да, я – акула!..
– Как – акула?! – физиономия у дядьки побагровела, а сам он как странно вжался в свое кресло.
– Ну, может быть еще не совсем акула, – поправился я, – но спрут – это уж точно!..
Дядька быстро выбрался из своего кресла и, наступая сидящим в ряду людям на ноги, поторопился к центральному проходу. Я с интересом наблюдал за ним. Оказавшись в проходе, он быстрым шагом направился к сцене и судорожными взмахами рук привлек к себе внимание той самой дамы, которая меняла графины на трибуне. Она подошла к рампе и наклонилась вперед, а дядька начал ей что-то возбужденно говорить, энергично тыча пальцем в направлении зала. Дама раза два перебивала его какими-то вопросами, а затем подняла голову и стала пристально вглядываться в зал. Дядька тоже повернулся лицом к присутствующим участникам конференции и пытался указать даме место моего нахождения.
Поскольку очкастая деловая мадам никак не могла меня разглядеть я взял на себя смелость помахать ей рукой, после чего она, наконец, поняла о ком идет речь. Укоризненно покачав головой, она склонилась к встревоженному дядьке и что-то ему объяснила, после чего тот гораздо спокойнее последовал обратно к своему, столь стремительно покинутому креслу.
Когда он сопя и пофыркивая, устроился в кресле, я дружески ему улыбнулся и спросил:
– Ну что, убедились, что я – спрут информационного бизнеса?..
– Вы молодой человек, безответственный шутник!.. – обиженно буркнул дядька и демонстративно уставился на сцену.
Я опять улыбнулся, на этот раз неловко, поскольку почувствовал, что вел себя, и в самом деле… несерьезно.
– Вы не обижайтесь, – примирительно проговорил я. – Ну что вы хотите от несерьезного, молодого журналиста, которого направили на вашу конференцию, хотя он даже медицинской терминологии не понимает! Я ж с врачами уже лет двадцать не общался!
Дядька снова повернулся ко мне, и в его глазах зажегся интерес, я бы сказал, весьма похожий на профессиональный.
– Вы вот спросили, в каком районе я практикую, а мне и…
Тут я замолчал, уловив, что дядьке уже не интересен наш прежний разговор, что у него появились ко мне новые вопросы. И я не ошибся, правда начал он не с них.
– Позвольте представиться, – пророкотал он, чуть наклонив голову, – заведующий отделением острых респираторных заболеваний N-ской районной больницы Захаров Борис Ильич.
– Сорокин Владимир, журналист… – настороженно представился я, но врач местной больницы не обратил внимания на мою настороженность.
– Вот вы сказали, что лет двадцать не общались с врачами, так вы что же, совсем не болеете?..
– Бог миловал… – все так же настороженно ответил я.
– Что и ни гриппа, ни простуды?..
Я отрицательно покачал головой.
– А позвольте спросить… – тут он сделал маленькую паузу, – в нашем районе в последние шесть-семь лет вам приходится бывать?..
Я пожал плечами:
– Раз по пять-шесть в году…
– И вы после… э-э-э… этих посещений ни разу не заболели?! – на этот раз в его голосу прозвучало непонятное удивление, поэтому я вместо ответа задал неожиданный вопрос:
– А что, ваш район особо опасен в смысле… заболеваемости?!
Теперь уже удивление промелькнуло в его глазах, и он снова резко сменил тему разговора:
– Так вы, получается, не в курсе…
Борис Ильич замолчал, глядя на меня с некоторым сомнением.
– Не в курсе чего?.. – нетерпеливо поинтересовался я, и тут же пояснил свое нетерпение, – меня направили сюда в спешном порядке, взамен… специалиста, так что я, действительно, не успел ознакомиться с… проблематикой конференции.
Борис Ильич хмыкнул, покачал головой и чуть свысока произнес:
– В таком случае, молодой человек, вас ожидают преинтереснейшие сведения!..
– Но, может быть, вы могли бы… э-э-э… предварительно ввести меня в курс?.. – Не свойственным мне заискивающим тоном попросил я, – вы же сами сказали – я не в курсе, вдруг что-нибудь не так пойму… не так освещу в областной, а то, гляди, и в центральной прессе!..
Зав отделением с некоторым сомнением оглядел меня, а затем неожиданно посмотрел на сцену. Там продолжалась все та же бестолковая суета. Борис Ильич вздохнул и… кивнул:
– Хорошо, тем более, что начало, похоже еще задержат… Так вот, молодой человек, конференция проходит в нашем районе совсем не случайно, – начал он с некоторой напряженной гордостью, – в течение последних десяти лет наш район является… э-э-э… источником, так сказать, эпидемий… весьма странных эпидемий. Как правило, в середине или конце лета из нашего района начинают… расползаться острые респираторные заболевания и различные вирусные инфекции, в основном разнообразные штамбы гриппа. И если чрезвычайной заразностью гриппа нас не удивишь, то заразное ОРЗ это какой-то медицинский нонсенс!..
– Постойте, профессор, – чисто автоматически присвоив собеседнику академическое звание, перебил его я, – вы хотите сказать, что прошлогодний августовский грипп, который называли «Гонконгский-прим» пришел из… вашего района?!
– А!.. Вот видите, вы тоже наслышаны!.. – с радостным удовлетворением констатировал Борис Ильич.
– Да ничего я не наслышан! – довольно резко возразил я, – просто этот грипп в прошлом августе ополовинил нашу редакцию, и мне пришлось не только остаться без нормального отпуска, так еще и работать за троих!!! А теперь вдруг выясняется, что сие заморское заболевание вовсе и не заморское, а как раз местное!!!
– Вы выразились совершенно точно – это было местное, нашего района, заболевание… – покорно согласился Борис Ильич.
