Юрий Туровников - Король и Шут
К слову сказать: нынешний изобретатель доработал конструкцию бедолаги, снабдив ее дополнительными лопастями, ременными передачами и ножным педальным приводом, вместо ручного. Весь механизм новоявленный конструктор закрепил на огромном шаре, который наполнялся горячим воздухом. На этот раз испытания увенчались успехом. Именно с помощью обновленной конструкции изобретатель королевства Даниэль поднялся в воздух и составил подробную карту государства, за что получил звание «мастера». А как звали прежнего, уже никто не помнит.
— Так вот, — продолжил Министр. — В селе никто не выходит в поля на работу — боятся старейшину. Тот носится по дворам с вилами, колет всех, кого видит. В общем, срывает посевную озимых, сукин сын. Я подробностей не знаю, об этом рассказала его старуха, которой чудом удалось сбежать и добраться до начальника гвардейцев. Я хотел, было, снарядит отряд, но ополченцев только-только, чтоб улицы патрулировать.
— Так что, мы можем совсем без урожая остаться? — почесал затылок шут, перекинув ногу на ногу, и посмотрел на короля. Тот, в свою очередь, приподнял одну бровь и исподлобья глянул на Министра.
— Так ить… — развел руками тот. — Что мне, самому туда скакать? А кто обороной города руководить будет?
— Какой обороной? Войны не предвидится, или мы чего-то не знаем?! — наиграно встрепенулся шут и стал озираться по сторонам. — У нас же с соседями, вроде как, пакт о ненападении подписан.
— Типун тебе на язык, убогий! Ты языком-то поменьше мети, еще беду накликаешь! — офицер трижды сплюнул через левое плечо. — Торговки базарные меньше тебя треплются, шут гороховый!
Последний вытащил из-под одежды игрушечный скипетр, потряс им над головой, заулюлюкал, высунув язык, и затряс ногами.
— Даром что дурак! — в сердцах отмахнулся Министр. — Тут без Советника не обойтись.
Вельможи вновь зашушукались, а один из них, в длинном белом парике, постарался затеряться в толпе, но его вытолкнули вперед. Поклонившись, мужчина встал рядом с офицером, расправил свой зеленый, шитый золотом кафтан и поправил пенсне.
— Ваше Величество, полностью согласен с Вами! — и поклонился еще раз, едва не сложившись пополам.
Государь закатил глаза к потолку и на мгновение задержал взгляд на огромной многоярусной люстре, которую собрал Даниэль. Еще одно изобретение мастера, которое со дня на день должно заработать. Все заключалось в каком-то электричестве. Что это такое изобретатель не стал объяснять, сославшись на непонятные слова. Король не стал настаивать и попросту согласился, тем более что в том году пчелы куда-то подевались, и в государстве стало одной проблемой больше: снизилась добыча воска, из которого делали свечи для освещения замка.
Шут снова толкнул хозяина в бок.
— Ну да… — очнулся тот. — С чем согласен, любезный? — переспросил Августейший.
— С вами, — ответил Советник, совершая очередной поклон.
— А я разве что-то предложил? — король удивленно посмотрел на шута, и тот отрицательно замотал головой, от чего бубенцы на его шапке заливисто зазвенели. — Так с чем же ты согласился тогда? Да… И что делать теперь?
Вельможи стали переглядываться, пожимать плечами и шептаться, делая вид, что весьма заинтересованы способами решения данной проблемы.
— Не шута же мне посылать?! — король выронил-таки державу, и она, пропрыгав по мраморным ступеням, покатилась по полу, остановившись у ног Советника. Сам шут и ухом не повел, только ухмыльнулся и встал во весь рост.
— Ну, — Он упер руки в бока и осмотрел носки своих клоунских сапог с загнутыми носами, — если кроме меня других кандидатур нет, то я, так и быть, послужу отчизне.
Придворный балагур повернулся к хозяину и, приложив руку к груди, поклонился, метя колпаком пол.
— Быть по сему! — Государь поднялся с трона. — Отправляйся немедленно, по прибытии — доложить мне лично!
В это время снаружи раздался залп орудия, и витражи в окнах зазвенели и едва не осыпались. До этого мирно спящие собаки вскочили на лапы и залились лаем. Все присутствующие вздрогнули от неожиданности, хотя подобное происходит по десять раз на дню. Король положил на трон скипетр, принял из рук Советника державу, вытащил из-за пазухи какой-то свиток, развернул его и сверился с часами на стене.
— Так и есть, десять часов, — хмыкнул Августейший, а шут посмотрел на механизм на своей руке и согласно кивнул, поправив растрепавшуюся рыжую шевелюру. — Все свободны, а вас, моя драгоценная супруга, я попрошу остаться!
Придворные поклонились и, пятясь, как раки, покинули Тронную залу, оставив королевскую пару наедине.
* * *Шут довольно вышагивал по улицам королевства, стирая подошвы своих потертых сапог о булыжник мостовой. Свой шутовской наряд он сменил на короткие сапоги, штаны, просторную рубаху и кожаную безрукавку, на которой сверкал королевский герб — знак того, что обладатель оного очень важная персона, приближенная к самому сюзерену. Горожане почтенно уступали ему дорогу и кланялись, будто он был самим королем, а не придворным хохмачом. Проходя мимо жилых домов и торговых лавок, молодой слуга государя насвистывал себе под нос какую-то незатейливую мелодию и кланялся горожанам в ответ, широко улыбаясь. Проходя мимо молодых девиц и женщин, шут не упускал возможности ущипнуть ту или иную красотку за зад или за грудь, а то и вовсе, шутя, тащил в подворотню. Те верезжали и норовили огреть хулигана всем, что попадется под руку: корзинкой, веником, свежестиранным бельем, но тот ловко уворачивался и убегал, громко смеясь и улюлюкая.
Шут направлялся к центральным воротам, которые вели в город. Именно там находился штаб гарнизона, а, следовательно, и сам начальник гвардейцев, что охраняли территорию.
Зайдя по пути в бакалейную лавку, шут купил несколько сдобных булок и почти все отдал ватаге малолетних разбойников, что неотступно следовала за ним. Ребятня хором прокричала слова благодарности и умчалась, горланя на всю улицу. Оставшуюся булку королевский клоун скормил на дворцовой площади вечно голодным голубям. Сизые птицы ворковали, отнимая друг у друга раскрошенную сдобу. Постояв еще немного в тени гончарной лавки и дождавшись, пока стая насытится, шут сунул в рот два пальца и заливисто свистнул. Птицы, громко хлопая крыльями, взвились в воздух и устремились к белым облакам, что плыли по голубому летнему небу. Прикрыв глаза от яркого солнечного света ладонью, рыжеволосый балагур улыбнулся и побрел дальше.
Порывы ветра раскачивали разнообразные вывески всевозможных лавок. Многие хозяева высыпали на улицу и теперь нежились на солнышке, сидя на табуретах, выставив ноги прямо на дорогу. Шут посмотрел на часы, хмыкнул и прибавил шагу. Уже через несколько минут он входил в каменное строение, расположенное по эту сторону крепостной стены.
