Елена Козак - Маг и ведьма
Я стояла возле двери, спиной к бывшему противнику, и ждала, а ветер холодил мои голые плечи. "Все-таки зима ужасное время года. От холода ничего не спасает, даже натопленный камин внизу и законопаченные окна", — успела подумать я, прежде чем почувствовала, его горячие руки на своих плечах. Я обернулась, вырываясь из объятий:
— Уходи.
Мужчина не двинулся с места. Только его лицо затуманилось, стало каким-то нереальным. Я захотела… поцеловать его, почувствовать его губы на своем теле. Он коснулся меня, медленно наклонился, казалось, оттягивая тот момент, когда наши губы сольются. Но не выдержал, я почувствовала, что уже прижата к стене и новое касание губ, обжигающее тело, и его руки, почти коснувшиеся моих грудей…
Дьявол… Я резко оттолкнула мужчину от себя, почувствовав, что снова могу рассуждать логически. Магия… Передо мной стоял маг.
Вспыхнула злость. Опустим игру в карты. В конце-то концов, мы оба смошенничали. Но применять магию сейчас было попросту нечестно. Противник сам по себе был достаточно привлекателен — стала бы я иначе играть?!
Вполне спокойно могла бы обойтись без подобных развлечений, особенно сейчас. Ведь в любую минуту может зайти кто-то из ведьм! Мы встретились с магом глазами. И я увидела в его взоре отражение собственных чувств: досада, огромное желание победить, даже если ты сам не знаешь, на что тебе эта победа, и где-то в глубине — отголосок настоящего желания.
Вновь фигура мага затуманилась. Он быстро коснулся меня своими разгоряченными губами, еще сильнее, чем прежде, сжал в объятьях.
— Я все равно вырвусь!
— Посмотрим…
Страсть…, в бездну нежность. Только его губы на моем теле, руки, все-таки коснувшиеся грудей, и теперь ласкающие их. Мои соски затвердели. Я тяжело задышала и обвила его шею руками. Наши полуголые тела соприкасались.
— Это все магия, магия…, - наши глаза вновь встретились.
Это была не магия. Ведьмы все-таки ужасно невосприимчивы к ней.
Я вырвалась из объятий, отскочила в сторону.
— Я же говорила, что…
И снова его лицо затуманилось, но приблизиться ко мне не успело. Магия на меня больше не действовала. Мы стояли в каком-то метре друг от друга и тяжело дышали, пытаясь подавить чужую волю. А потом раздался стук. Дверь начала открываться. В проеме появился светлый затылок с небольшим шрамом у самой кромки волос — мой кузен. Ведьмак! Он не должен увидеть меня, узнать!
За какое-то мгновение я преодолела, разделяющее нас с магом, расстояние и впилась губами в его губы, почувствовала жар его тела. Соски вновь затвердели, а между ног начал появляться жар. Его руки ласкали мою кожу, губы дарили невероятное наслаждение.
Издалека донесся негромкий хлопок. Дверь захлопнулась.
— Отпусти! — начала шептать я, все еще дрожа от его прикосновений. — Меня просто не должны были увидеть.
— Но ведь ты же хочешь меня! — его хриплый голос обволакивал меня всю, ласкал на расстоянии.
— Нет! Пусти! — я искала его губы и чувствовала, что от его нового поцелуя в ногах появляется слабость. Голова была в тумане, но это была не магия… — Пусти!
Он отстранился. Я вздрогнула и, широко открыв глаза, взглянула на него. Тело все еще горело и жаждало новых ласок. Спину наоборот саднило от холода стен.
— Я могу уйти, — его голос все еще был хриплым, а глаза горели красным огнем.
— Нет!
Не знаю, кто из нас сделал первый шаг навстречу другому. Но уже через мгновение наши руки и тела сплелись. Новая ласка, и новое наслаждение. Жар и желание. Он легко поднял меня, как будто я была невесомой. И, продолжая ласкать губами, нес вперед — во тьму…
Мы лежали на кровати, почти не касаясь друг друга.
— Значит, ты колдунья, — произнес он.
— Ведьма, — мягко поправила я. Ну и пусть, ведьмы и маги вечные противники. Впрочем, сейчас у нас, кажется, перемирие. Вот только слишком сильно оно напоминает войну.
Он легко улыбнулся:
— Моя ведьма.
— Не твоя, своя собственная! — я резко откинула волосы назад, чувствуя, как от его слов по моему телу прошла волна бешенства, а глаза зажглись зеленым огнем.
Внезапно я ощутила его движение, и сама напряглась. Не следовало, пожалуй, напоминать о вражде наших народов. Маги ведь тоже быстро вспыхивают. Но его рука неожиданно легла на низ моего живота. Я загорелась, но совсем по другой причине. По телу прошла дрожь, а ноги сами собой начали раздвигаться.
Он быстро перекатился на меня. А еще через мгновение у моего горла появился нож:
— Ведьма!
Мы смотрели друг другу в глаза. И гнев в душе боролся с чем-то еще — с желанием послать все в бездну. Не знаю, мог ли он меня убить, резко опустив кинжал вниз, или ему нужно было что-то другое.
— Неужели ты думаешь, что я не успею сплести щит прежде, чем ты опустишь кинжал? — я и в самом деле начала создавать щит. Он постепенно отдалялся от меня, закрывал каждый кусочек тела — по-другому ведьминская магия не могла.
— Не успеешь! — Он рывком вошел в меня — мешая защите стать единой, выпуская, пробужденную мной, силу в пространство. От безумного наслаждения я выгнула шею, даже не задумываясь, что напорюсь на кинжал. Тот исчез, едва не пронзив меня, затем появился вновь. Этого мгновения мне хватило, чтобы призвать к себе свое оружие и наставить магу на горло.
Так мы и лежали, изнывая от желания, с приставленными кинжалами, несшими смерть.
— У тебя ничего не выйдет. Я давно провел между этим куском металла, — он бросил презрительный взгляд на нож, — и собой защиту.
Он мог в отличие от меня это сделать. Слишком разной была природа нашей магии.
— Между собой — да, — я резко выпустила кинжал, и он острием вниз полетел вниз, грозя в любой момент напороться на мой живот. А ведь щит я так и не создала…
Его рука, только что державшая оружие у моего горла, метнулась ко второму кинжалу и в последний момент отбросила смертоносное орудие в сторону. Для этого магу пришлось слегка наклониться ко мне, преодолевая собственный щит. Там его снова поджидал мой кинжал.
— А теперь на чьей стороне сила? — я улыбнулась, слегка потянувшись всем телом. Низ живота вновь опалило жаром. Его плоть продвинулась еще дальше вглубь меня.
— На моей, — маг улыбнулся, не признавая поражения. Его глаза жарко полыхнули красным огнем. — Ты ведь ничего мне не сделаешь.
Он наклонился ближе, мне тоже пришлось опустить чуть ниже кинжал.
— Я готов на это поспорить, — наши лица и без того почти соприкасались. Когда он опустился еще ниже, пришлось отбросить кинжал в сторону и прильнуть к нему, вновь почувствовать, что наши губы соприкасаются, а он до конца входит в меня, заставляя стонать от удовольствия…
