Тэд Уильямс - Грязные улицы Небес
Стажер кивнул ей головой, поблагодарив за поддержку. Он просто кое-что не знал. С Моникой вы могли жить только по ее законам. И умирали вы тоже по ее законам. Во многих случаях (реально жутких и нелепых) женщины, включая ангелов женского рода, могут вести себя жестче мужчин.
Шум понемногу затих, и большинство завсегдатаев бара вернулись к прежним разговорам и одиноким размышлениям. Сэм отошел, чтобы взять заказанные напитки. Я искоса взглянул на новичка. Он больше не улыбался и не притворялся, что чувствовал себя великолепно.
— И все-таки, как ты оказался здесь? — спросил я паренька. — Кто потянул за ниточки и замолвил за тебя словечко?
— Извините, я не понимаю. Что вы имеете в виду?
— Ты знаешь, чем мы тут занимаемся?
— Адвокаты? Конечно.
Он энергично кивнул головой.
— На самом деле я давно хотел…
— Заткнись и попытайся понять мой вопрос. Как ты получил эту должность? Нам потребовались годы, чтобы заслужить ее.
Фары в глаза, секундная пауза, олень не успел увернуться.
— Я… Я не знаю. Мне просто сказали…
— Ладно. А кто курировал тебя на прошлой работе? Ведь за твоим карьерным ростом наблюдали, верно? Подумай хорошо.
— Я не понимаю, о чем вы говорите!
Сэм вернулся с двумя напитками в руках: бокалом горького мексиканского пива, сделанного по рецептам Табаско, и кружкой имбирного эля для завершения оргии. Он несколько лет был «в завязке». К счастью, в «Циркуль» пускали даже трезвенников.
— Он уже плачет, Бобби?
— Нет, но я работаю над этим. Где ты нашел такой мокрый носок?
— Я просто поднялся в хозяйский дом, и мне бросили его на плечи.
Телефон в кармане Сэма начал жужжать.
— Дерьмо! Неужели клиент?
Он опустил напитки на стол и, выслушав сообщение, печально застонал, как будто ему в пах плеснули керосином.
— Ты не мог бы съездить со мной? — спросил он. — Ну, типа услуга для друга? Я займусь делом, а ты объяснишь детали процедуры для нашего ангела Клэренса.
— Клэренса?
Я отпрянул от новичка.
— Это его настоящее имя?
— Нет, меня не так зовут!
Стажер впервые оскалился, показав свой дохленький оборонительный потенциал. Его вспышка гнева понравилась мне, но в принципе не изменила общего впечатления.
— Извини, я забыл то имя, которое мне указали в Доме.
Сэм быстро осушил бокал с Табаско, торопливо выпил имбирный эль и вытер рот тыльной стороной ладони — прямо как в прежние дни, пока он не угробил алкоголем свое предыдущее тело.
— Я для краткости прозвал тебя Клэренсом. Что тут плохого? Ладно, парни, пошли.
— Прекратите оскорблять меня! Я не Клэренс, а Харахелиэль.
Новичок оказался отчаянным храбрецом — настоящим маленьким солдатом.
— Мой рабочий псевдоним Харрисон Элай.
— Тогда мы лучше остановимся на Клэренсе, — согласился я. — Сэм, какую тачку возьмем? Мою или твою?
— У меня сейчас полмашины стоит на тротуаре. Поэтому поедем на моей. Не хочу, чтобы копы выписали штраф.
Убрать с тротуара скучавший четырехдверный седан оказалось непросто. Прямо перед ним припарковалась фура для разгрузки бакалейных товаров. Когда мы выбрались на дорогу, часть краски с машины Сэма осталась на бампере грузовика. Если бы это была моя красавица, я кричал бы от ярости и злости, но Сэм никогда не заботился о красоте своих машин.
— Куда мы едем? — спросил я у него.
Мы свернули на Мейн-стрит — одну из самых загруженных улиц центральной части Сан-Джудас. Место, где мир коммерции встречался с уличным андеграундом и попрошайками мирового уровня. Стажер старался вытянуть из-за заднего сиденья давно не использовавшийся ремень безопасности. Многие известные ориентиры остались у нас за спиной, но впереди, немного к северу, я увидел сиявшие огнями Береговые башни. Чуть дальше на фоне гавани маячили причудливые силуэты подъемных кранов — освещенные снизу угловатые конструкции напоминали флот инопланетных кораблей.
— Куда едем? — отозвался Сэм. — К заливу. Точнее, на Пирс номер шестнадцать.
— Кто-то из утонувших докеров? Всплыл после смены?
— Всплыла. Упала в воду несколько минут назад. Возможно, встала кому-то поперек дороги.
— Женщина? Я ее знаю?
— Какая-то телка по фамилии Мартино. Не припоминаешь такую?
Когда я покачал головой, парень, сидевший на заднем сиденье, возмущенно вскричал:
— Как вы можете говорить так об уникальной человеческой душе?
Мы ангелы, напомнил я себе. А ангелы должны быть терпеливыми.
* * *Порт Сан-Джудас, растянувшийся на юго-восточном берегу залива Сан-Франциско, занимал почти десять квадратных миль. Машина клиентки находилась в воде у пассажирского причала. Сломанный деревянный барьер указывал место, где она упала в эллинг. Лучи прожекторов, пронзая темноту и освещая высокие стены морского вокзала, раскрашивали воду в цвета жадеита.
У ограждения уже толпились охранники порта и городские копы. Последние, видимо, только что прибыли. На пирсе под разными углами стояли два тягача и пожарная машина. Наконец, среди волн появился водолаз, крепивший тросы к затонувшему автомобилю. Он показал большой палец, поднятый вверх, и лебедки тягачей пришли в движение. Тросы натянулись, моторы жалобно завыли, и через некоторое время капот большой белой машины взломал поверхность воды. Почти тут же двигатель одного из тягачей начал давать сбои. Когда он заглох, второй тягач напрягся, покашлял несколько секунд и тоже замолчал. Пока охранники порта кричали на нерасторопных водителей, мы вышли из седана и направились к причалу.
— Почему они не вытащили труп? — выпучив глаза, спросил Клэренс. — Несчастная женщина!
— Салон заполнен водой, — ответил я. — Вес автомобиля оказался слишком большим. Хозяйка машины мертва, иначе Сэм не получил бы звонок. Поэтому не важно, как долго она будет оставаться в воде. Ты слышал о вневременных пространствах?
— Конечно! — обиженным тоном ответил стажер.
— Он крут, как пистолет.
Сэм шагнул к мерцающей линии, возникшей перед нами в воздухе. Она напоминала вертикальный мираж. Официально такие образования обозначались термином «вневременные порталы», но здесь, на Земле, их называли «молниями». Мы, земные ангелы, не знали, как они работали. Тем не менее каждый из нас мог использовать их по мере необходимости.
Когда мы с парнем последовали за Сэмом, два копа посмотрели в нашем направлении, однако тут же утратили проявленный интерес. В процессе работы мы становимся почти незаметными. Я учился этому годами. Мы по-прежнему находимся в реальном мире, если вы понимаете, о чем я говорю — наши физические тела не исчезают. Но когда нам нужно оставаться неприметными, вы, скорее всего, не увидите нас или, по крайней мере, не запомните эту встречу.
