Фриц Лейбер - Мечи и черная магия
Тут же один снежок угодил ей в подбородок – прямо под ярко накрашенную нижнюю губу и другой – в лоб, над самой бровью.
Актриса обернулась лицом к преследовательницам, и еще один снежок с силою вылетевшего из пращи камня врезался ей в живот, отчего она, с сипом выпустив воздух из легких, согнулась в три погибели.
Через секунду девушка рухнула в снег. Грозя голубыми очами, женщины в белом ринулись к ней.
В этот момент высокий человек, худощавый и черноусый, в коричневатой стеганой куртке и небольшом черном тюрбане, отделился от заиндевелой, покрытой шершавой корой живой колонны Зала Богов и бросился к упавшей женщине. Наст ломался под ним, но сильные ноги быстро несли незнакомца вперед.
Внезапно он от изумления резко сбавил ход: мимо него пронеслась какая-то высокая белая фигура, да так быстро, словно сам он стоял на месте; на секунду незнакомцу показалось, что эта фигура бежит на лыжах. Затем у него промелькнула мысль, что это одна из снежных женщин, однако, увидев, что одета фигура не в шубу, а в короткую меховую куртку, мужчина в тюрбане решил, что это все же представитель мужской половины Снежного клана, хотя никогда раньше не видел их одетыми в белое.
Необычная проворная фигура продолжала скользить, опустив подбородок и стараясь не смотреть в сторону снежных женщин, словно опасаясь встретиться с их гневными голубыми глазами. Когда фигура поспешно присела подле упавшей актрисы, из-под капюшона высыпалась копна длинных рыжевато-белокурых волос. По ним, равно как по стройной осанке их обладателя человек в черном тюрбане на секунду подумал, что это одна из снежных девушек, горящая желанием нанести первый удар.
Но тут его взгляд упал на твердый мужской подбородок и два массивных серебряных браслета – из тех, что мужчины Снежного клана привозили из пиратских набегов. Подхватив актрису на руки, юнец заскользил с нею прочь от снежных женщин, которым оставалось лишь лицезреть обтянутые алыми чулками ноги их несостоявшейся жертвы. По спине спасителя застучал град снежков. Он чуть покачнулся, но тут же снова заспешил вперед, так и не поднимая головы.
Самая высокая из снежных женщин с осанкой королевы, красивым, но изможденным лицом и седыми разметавшимися волосами резко остановилась и воскликнула низким голосом:
– Вернись, сын мой! Слышишь, Фафхрд, вернись немедленно!
Юнец чуть заметно кивнул понуренной головой, но бега не замедлил. Не оборачиваясь, он прокричал в ответ довольно высоким фальцетом:
– Я вернусь, досточтимая матушка моя Мора, но позже!
Остальные женщины заголосили:
– Вернись немедленно! – причем кое-кто добавлял: – Распутный юнец! Бич доброй матушки Моры! Бабник!
Коротким жестом руки, обращенной ладонью вниз, Мора остановила их и властно объявила:
– Мы подождем здесь.
Помедлив, человек в черном тюрбане направился за скрывшейся из вида парой, время от времени настороженно поглядывая в сторону снежных женщин. Как правило, на торговцев они не нападали, но ведь кто там разберет этих варваров?
Фафхрд добрался до актерских шатров, раскинутых вокруг утоптанной площадки, которая находилась за алтарной частью Зала Богов. На ее дальнем от пропасти краю стоял высокий конусообразный шатер владельца театра. За ним – шатры самой труппы, формой несколько напоминающие рыбин и разделенные на мужскую и женскую половину. У самого каньона Пляшущих Троллей находился средних размеров шатер, полукруглая крыша которого была натянута на дугах. Прямо над шатром протянулась могучая заиндевелая ветвь вечно-зеленого снежного платана, которую с другой стороны уравновешивали ветки поменьше. В передней стенке шатра располагалась зашнурованная дверь, которую Фафхрду никак не удавалось развязать, поскольку он держал на руках безжизненное тело актрисы.
К Фафхрду уже спешил пузатый старикашка, двигавшийся, как ни странно, по-юношески упруго. Он весь был увешан дешевыми позолоченными побрякушками, даже его длинные усы и козлиная бородка, обрамлявшие грязнозубый рот, посверкивали золотыми искорками. Воспаленные черные глазки с большими мешками под ними слезились, однако смотрели весьма пронзительно. На голове у старикашки покоился громадный фиолетовый тюрбан, увенчанный золоченой короной, которая была усеяна кусочками горного хрусталя, которые должны были изображать брильянты.
За ним шел тощий однорукий мингол, далее жирный восточный человек с громадной черной бородой, от которой несло паленым, и завершали шествие две костлявые девицы; несмотря на раздираемые зевотой рты и плотные одеяла, в которые они были завернуты, актрисы явно были все время начеку, словно подзаборные кошки.
– Ну что тут еще? – осведомился предводитель, окинув своими бегающими глазками Фафхрда и его ношу. – Влана убита? Изнасилована и убита, не так ли? Так учти же, злодейский недоросль, ты жестоко поплатишься за свои забавы. Возможно, ты не знаешь, кто я такой, но скоро узнаешь. Уж будь уверен, я потребую от ваших вождей возмещения убытков! И солидного! Я пользуюсь большим влиянием, можешь не сомневаться. Быть тебе без этих твоих пиратских браслетов и цепи, что болтается у тебя на шее! Семья твоя пойдет по миру, да и все родственники тоже. А вот что они с тобой сделают….
– Вы – Эссединекс, хозяин театра, – авторитетно прервал его Фафхрд, фальцет которого, словно труба, прорезал хриплый баритон старика. – А я – Фафхрд, сын Моры и Нальгрона – Разрушителя Легенд. Танцовщица Влана не изнасилована и не мертва, ее просто оглушили снежками. Это ее шатер. Откройте его.
– Мы сами позаботимся о ней, варвар, – заявил Эссединекс, но уже более спокойно, несколько удивленный и устрашенный педантической точностью, с которой молодой человек разложил по полочкам кто есть кто и что есть что. – Давай ее сюда и проваливай.
– Я сам уложу ее, – не сдавался Фафхрд. – Откройте шатер!
Эссединекс пожал плечами и кивнул минголу, который с язвительной ухмылкой развязав шнуровку входа с помощью пяти пальцев и локтя, откинул полог. Из шатра пахнуло сандаловым деревом и благовониями. Пригнув голову, Фафхрд вошел. Посреди шатра он увидел ложе в виде груды мехов и низенький столик с зеркальцем, стоявшим среди каких-то баночек и бутылочек. В дальнем конце шатра располагалась вешалка с костюмами.
Обойдя жаровню, из которой тянулся легкий белесый дымок, Фафхрд осторожно встал на колени и нежно уложил свою ношу на ложе. Затем он пощупал пульс Вланы под ухом и на запястье, потом, отогнув девушке веки, заглянул в глаза и мягко ощупал кончиками пальцев внушительные шишки, выскочившие на подбородке и лбу. После этого он ущипнул актрису за мочку левого уха, но не дождавшись никакой реакции, распахнул лисью шубу и принялся расстегивать оказавшееся под нею красное платье.
