Александра Лисина - Игрок
Но и тогда встает тот же самый вопрос: хорошо, пусть я умерла, а что дальше?
Вы скажете — глупость? Скажете, что не след задаваться этими сложностями, когда вся жизнь еще впереди? Но я просто не могу по-другому: этот проклятый вопрос терзает меня всю сознательную жизнь. А в последнее время стал настолько мучительным и до того острым, что я уже просто не знаю, куда от него деться. Стучусь в закрытые двери, чего-то ищу, бесполезно маюсь, мечась по жизни, как израненный зверь. И, в очередной раз наткнувшись на непробиваемую стену, порой ловлю себя на мысли о том, что жду ответа с жадным нетерпением. Ведь если мне на этом свете до сих пор не повезло обрести что-то настоящее, то, быть может, там, за гранью, найдется что-нибудь действительно интересное? Что-нибудь, ради чего стоило жить? И что-нибудь, ради чего стоило умирать? Быть может, тогда вокруг хоть что-то по-настоящему ИЗМЕНИТСЯ?!
К тому же, если исход все равно один, то стоит ли так долго мучиться? А если и стоит, то, может, разница все же ощутится ПОТОМ, уже ТАМ, за порогом? Не зря же говорят, что наша жизнь — лишь долгая прелюдия к настоящей Жизни? А если же ее в действительности нет, то, выходит, нас и в этом нагло обманули? Ведь тогда зачем мы вообще нужны: люди, человечество, Земля, наша вера? И есть ли вообще смысл в нашем существовании? Есть ли в этой вселенной что-то еще, кроме череды одинаковых дней и наших жалких попыток хоть как-то их разнообразить?
Не знаю.
И же будет дальше? Есть ли смысл стремиться вперед?
Это мне тоже неизвестно.
Просто порой уже думаю: может, ну его? Может, вот он — ответ? И может, я зря с ним так долго тянула?
Что ж, наверное, у меня осталась лишь одна попытка это выяснить…
Я медленно подошла к краю крыши и с возросшим любопытством уставилась на далекие домики внизу.
Ого, а тут высоко. К счастью, район старый, обшарпанный, серый и неумытый. Народу здесь не так много — как ни странно, в нашей богатой столице еще осталось немало деревянных построек, которые с высоты новенького небоскреба смотрятся совсем мелкими и каким-то игрушечными. Но они мне не помешают. Как не помешают такие же крохотные и далекие прямоугольники гаражей, светящаяся разноцветными красками новенькая детская площадка, подруливающие к соседнему подъезду роскошные иномарки, от хромированных зеркал которых даже отсюда начинают слезиться глаза. Мне уже вообще ничего не помешает: в кои-то веки у меня появился шанс сделать что-то по-своему. Но, боже… как же тут хорошо! И как восхитительно пахнет ничем не скованная свобода, от которой уже кружится голова! Как легко дышится над повисшим в городе смогом и низким бетонным парапетом, за которым больше не останется никаких ограничений. Только я и небо. А еще — ветер, рвущий за спиной полотно раскрывшегося парашюта. Наверное, именно этого мне всегда так не хватало — свободы? И об этом я мечтала, кидаясь из стороны в сторону, как неприкаянная душа, в своих бесконечных поисках?
Странно, никогда раньше не думала, что небо может быть так близко. Кажется, только руку протяни, и оно послушно ляжет на ладони.
— Галка, давай! — вдруг с нетерпением зашипели мне в спину.
Я понимающе улыбнулась: что поделаешь — времени у нас действительно немного. Скоро какой-нибудь внимательный прохожий заметит неправильную тень у себя под ногами и догадается поднять голову, чтобы углядеть наверху четырех прыгунов-экстремалов с пузатыми сумками за плечами. Может, даже крик поднимут, милицию вызовут… неудивительно, что Вика с ребятами так торопятся. Я ж сегодня первый раз, чего-то медлю, дрейфю, как им кажется. А они тоже хотят успеть соскочить. И если нам помешают с джампингом, другое такое же замечательное место отыскать удастся нескоро.
Что ж, пора…
Я в последний раз оглядела притихший двор, прокрутила в голове подробные инструкции, которыми уже вторую неделю пичкали меня недавние приятели, припомнила вчерашний прыжок Димки… он, кстати, уже готовится прыгнуть следом за мной… подняла руки и качнулась вперед. Но потом зачем-то подумала, что ветер сегодня слишком сильный и если меня снесет на гаражи, то приземление будет не слишком-то приятным. Точнее, размажет меня по ним, как ворону по асфальту, и тогда — здравствуй, Вечность, можно я тебя о чем-то спрошу?..
— Галка!!
Я тихо вздохнула и, широко распахнув глаза, с силой оттолкнулась от парапета.
Секунда… другая… жутковатый полет в никуда, сопровождаемый отчаянным грохотом бешено колотящегося сердца. Рывок от налетевшего, как по заказу, порыва коварного ветра. Еще один рывок. На этот раз — за притороченное к левому плечу спасительное колечко. Протяжный свист и натужное гудение расправляющихся строп. Внезапный хлопок от развернувшегося над головой парашюта, рывок… но страшно не было. Совсем. Все движения отточены до автоматизма. Все проговорено. Все проверено. По сто раз объяснено и запомнено. Никакой ошибки быть не может. Даром, что я в первый раз. Но таково уж свойство моей натуры — я практически не умею бояться. По крайней мере, бояться за себя. Глупо, наверное, однако страха действительно никакого не было. Только восторг по поводу открывшейся внизу восхитительной панорамы, только захватывающее дух ощущение бесконечной свободы. И только искреннее желание больше никогда не возвращаться на эту землю, потому что ничего иного, кроме неба, как оказалось, мне в этой жизни больше не надо.
Невероятно…
Страх не появился даже тогда, когда прямо перед носом промелькнула и запуталась в стропах суматошно каркнувшая ворона. Когда белоснежный парашют, словно подпаленная бумага, почти мгновенно скукожился в тонкую изорванную трубочку. Он не пришел, когда снизу с угрожающей скоростью надвинулись проклятые металлические гаражи. И не высунул наружу носа даже тогда, когда каким-то чудом выпутавшаяся птица с хриплым клекотом пробила воздух, разорвала тонкую ткань и мохнатым клубком рухнула мне на голову, закрыв глаза истрепанными крыльями и избавив растерявшееся сознание от ужасающе великолепного зрелище быстро приближающейся земли.
Что ж, оно и ладно. Зато зажмуриваться не надо.
"Так что же дальше?" — только и успела подумать я. А потом все-таки закрыла глаза и тихо вздохнула, остро жалея лишь об одном: кажется, глупая ворона так и не даст мне досмотреть этот увлекательный финал до конца.
— Отступление 1-
Неизвестно где и неизвестно когда.
— Здравствуй, брат, — ровный рокочущий голос разрезает безмолвное пространство, как ножом. — Ты, как всегда, не торопишься.
— Зачем звал? — отзывается ему из пустоты, как из могильного склепа, чей-то смертельно усталый баритон. Довольно молодой, но полный странного безразличия, если не сказать — абсолютнейшего равнодушия. — Кажется, мы все с тобой решили в прошлый раз?
