Сергей Радин - Пойманные сном
Пока он в прихожей одевался-обувался, двое привидений и домовой негромко переговаривались. А когда он разогнулся от ботинок и стал проверять, всё ли взял, Глеб Семёнович смущённо посмотрел на него и вздохнул. Дормидонт Силыч понахальнее - он и сказал:
- А вот, Лексей Григорьич, вопросик у нас тут наметился. Будет ли у тебя времечко свободное книжки нам посмотреть? Глеб-то Семёныч деликатничает, а ему жуть как хочется хорошу детективу с фантазией.
- Дормидонт Силыч…
- Ничего-ничего, Глеб Семёныч, за спрос не бьют. А мне бы, Лексей Григорьич, неплохо каку фантазию про времена старинные Руси-матушки, да чтоб не тока про чудищ неведомых и страхолюдных да про многие драки, но и про культуры тогдашние. Мы людя образованные. Нам и в безделушке что-нить умное почитать бы надобно.
Стараясь удержать смешок, Лёхин обратился к сверхсерьёзному домовому:
- Елисей, позвони где-то с двенадцати до часу, напомни. Это у нас перерыв будет, так что…
- Хорошо, Лексей Григорьич, будет сделано, - кивнул домовой.
Выскочив из подъезда, Лёхин помахал Вече-Вячеславу. Тот на утренней прохладце выполнял тренировочный комплекс, но Лёхина заметил и сам приглашающе махнул рукой. Лёхин улыбнулся и постучал пальцем по кисти - время, мол! Опаздываю!
С тех пор как Веча нашёл работу, совместные тренировки проводились редко. Занятый мыслями обо всём на свете, Лёхин никогда не жалел об этом, но сегодня почему-то остро позавидовал Вече и прикинул, каково это - быть независимым. Он представил: каждое утро - тренировки. Каждый день - видеть Аню. Чего ж он робеет начать собственное дело? Илья Михалыч, наверное, не откажется порекомендовать Лёхина и другим владельцам ресторанов?.. Может, поговорить с ним?.. Думай, Лёхин, думай.
2.
Около семи утра Лёхин уже шёл по территории рынка. И с момента появления здесь он то и дело натыкался на (а может, его тыкали в) знаковые ситуации.
Сначала Шишик с завистью проскрипел: "О!" Проследив его взгляд, Лёхин ухмыльнулся: главный матерщинник рынка, Палыч, уже где-то разгрузился, но тележку назад, к складам, гнал не пустую - с пассажиром. Большущая дворняга, расставив для упора мохнатые лапы, восседала на плотно пригнанных досках тележки и, насупившись, смотрела Наполеоном. А суровый Палыч смотрел по сторонам так "сурьёзно", что народ посмеивался и над ним, и над его пассажиром. Одна из девушек-продавщиц сделала вид, что хочет сесть рядом с псом. Тот только глянул на неё - и девица отскочила с радостным визгом. А Лёхин скосился на своё плечо и, чуть шевеля губами, шепнул:
- Завидно?
На что Шишик пренебрежительно шамкнул и притворился невидимкой. Типа, чего мне завидовать? У меня насест и так хороший.
Основная часть рынка располагалась на возвышении, что заметно лишь тогда, когда спускаешься к последней рыночной улочке. Лёхин любил эту улочку. Здесь ещё оставались старенькие киоски, похожие на вагончики. В невероятных переплетениях и в узких тупичках по обе её стороны можно было найти всё: старые швейные машины, трикотаж, множество пластиковых предметов от огромных ванн до заводных игрушек, которые для демонстрации и для привлечения покупателя пускают плескаться в вёдрах с водой; товары сантехники и рыболовства, бесчисленные киоски хозяйственной мелочи…
Не глядя на "помпошку", Лёхин прекрасно знал, что та, привычно уронив нижнюю челюсть, жадно рассматривает увешанные всяческими деталями, мотками верёвок, проводов и проволоки прилавки. Сколько качелей для маленького существа, которое всего лишь хочет чуточку поразвлечься!
Внезапно толпа, деловито снующая с грузом по улочке, раздалась в стороны. Полагая, что впереди ведут особо тяжёлую тележку с овощами или фруктами, Лёхин шагнул к ближайшему киоску.
По центру улочки степенно шествовал драный серый кот. "Бугры" мышц так и перекатывались при ходьбе. Шишик восхищённо хрюкнул. Котяра шёл не как избалованный зверь, а охотником, заслужившим все восторженные ахи продавщиц и подбадривающий мат грузчиков. Крыса в его зубах качалась крупная, и котяра поневоле расставлял передние лапы шире - не тигр, а тигра лютая (сказал бы, наверное, Дормидонт Силыч).
Кот с усилием повернул башку и, пятясь задом, втащил добычу в личный, кошачий переулок между "вагончиком" и прилавком. Рыночный народ вернулся в привычное русло рабочего утра. Лёхин тоже добрался до склада, где переоделся и влился в ритм будней.
Ближе к обеду смухлевал: оставил порожнюю тележку у хорошей знакомой, торгующей брюками, и забежал в основной, крытый павильон - громадное здание, где его сейчас больше всего интересовал ряд книжных прилавков. Озадачив продавщицу запросом привидений, он шепнул "помпошке":
- Выбирай.
Шишик сиганул на прилавок - и по книгам словно ветер прошелестел. Невидимая волна угасла в справочнике "Туристические маршруты России", и Лёхин немедленно подтянул книгу к себе. Из-под обложки на него хлопнули жёлтые глазища.
- Берём-берём! - шёпотом успокоил Лёхин Шишика.
Беспокойство "помпошки" было обоснованно. Однажды они нарвались на ситуацию. Лёхин хотел купить атлас школьной истории. Он оказался последним экземпляром, а у того же прилавка разнаряженная дама выбирала учебники для дочки-куколки, которая рядом, подпрыгивая от нетерпения, стреляла глазами во все стороны. И девица углядела атлас. Лёхин считал - виноват Шишик. Он слишком энергично мотался в картах, а у девчонки, возможно, были слабенькие способности к другому уровню зрения. Вот она и углядела что-то, отчего немедленно потребовала у матери купить ей именно этот атлас. Когда дама возразила, что карты последние и уже потрёпанные, лучше купить получше, поновее, девчонка глубоко вздохнула… И дама купила - поспешно, видимо пресекая или рёв, или вопли.
Зато как Шишик ора-ал… Хорошо - бесшумно.
Лёхину тогда пришлось после работы заскочить в "Книжный". Атласы по истории там были в достаточном количестве. Правда, купить пришлось уже два. Разных.
… Продавщица, Алина, поставила на прилавок стопку книг на выбор и быстро и толково прокомментировала каждую. Почему Лёхин к ней и пришёл: все знают, что Алина запоем читает книги, причём разных жанров, а значит, по художественной литературе у неё всегда можно получить консультацию.
Выбрав четыре книги (а то вдруг Линь Тай с Касьянушкой обидятся? А уж их пристрастия всем известны) и попросив засунуть в пакет к ним и справочник "Маршрутов", Лёхин огляделся.
- Степаныча сегодня нет?
- Нет. Он завтра, сказал, будет.
Степаныч торговал подержанными книгами. Правда, назвать его букинистом язык не поворачивался. Бывший бухгалтер, выйдя на пенсию, он заскучал. А пенсия пришлась на трудные годы, а дети - бюджетники, по два-три месяца без зарплаты. И Степаныч решился продать домашнюю библиотеку, с чем и заявился на рынок. На фоне тогдашнего книжного дефицита торговля классикой шла неплохо. Трудные годы прошли, но Степаныч втянулся. Теперь он единственный на рынке торговал безо всякой выгоды для себя. К нему приходили те, кто подчищал личную библиотеку, а книги просто так выбросить жаль - пусть хоть в хорошие руки попадут. Он скупал книги у тех, кто переезжал, кто прибирался в доме умерших родственников, кто пытался хоть за копейки избавиться от неудачной покупки. Степаныч любил читать и общаться. Рынок ему дал желаемое. Поэтому его нисколько не пугало, что деньги от проданной книжки он тут же отдавал за "новое поступление" на его прилавок.
