Алан Фостер - Инфернальная музыка
– Не пойму, хоть убей: отчего попросту не нырнуть и не схватить ее?
– Как я уже сказал, это было бы неспортивно.
Мадж выпрямил гибкий, словно у змеи, позвоночник и устремил блаженный взор в лазоревое небо.
– Щас мне больше охота душу насытить, чем брюхо.
Джон-Том перевел взгляд на собственный поплавок.
– Я вот о чем думаю. До чего же удачно сложилось, что у нас понятливые жены, а? Не возражают, когда мы уходим из дому на денек-другой.
Выдр саркастично тявкнул.
– Понятливые? Чувак, они потому такие понятливые, че сами могут на пару рвануть в город и оторваться там на полную катушку, радуясь, че нас нет поблизости.
Его товарищ ухмыльнулся.
– Вообще-то мне думается, у каждой женщины есть тайный доступ к совершенно иной вселенной, и она свободно переносится туда в отсутствие мужчины… Ответы на закономерно возникшие вопросы обычно состоят из перечисления размеров платьев или подробного описания медицинских проблем. Будучи и непостижимыми, и скучными, эти неизбежные результаты расследования исподволь приводят наши ни о чем не подозревающие умы в состояние, которое традиционная медицина называет полным ступором.
– Забавно… Ты, кореш, себе верен, как я погляжу. Всю жизнь шлендаешь в каком-то бредовом тумане.
– Вот наблюдение, вполне достойное ограниченных умственных способностей его автора.
– Э, брат, да разве я када-нибудь требовал, чтоб меня называли гением? Я тебе не какой-то там чертов колдун-чаропевец. Я, чувак, ежели и хотел кем заделаться, так это приличным карманником, который знает толк в своем ремесле и не вредит никому больше того, чем требует необходимость. – Мадж покачал удилищем; поплавок знай себе приплясывал. – Оно, конечно, я уж и забыл, када в последний раз занимался сомнительной деятельностью на избранном мною поприще. Я уже не такой шустрый, часто прокалываюсь – короче, овчинка выделки не стоит. Нет, кореш, спокойная семейная жизнь нынче вполне по мне.
– Ага, и меня она устраивает.
Снова улегшись и опустив голову на руки, Джон-Том глядел на воду.
– Не жизнь – малина.
В молчании прошло минут десять, затем он повернул голову и спросил:
– Надо ли понимать так, что тебе скучно, как и мне?
– Еще скучнее, кореш, бесконечно скучнее.
Быстро двигая бедрами, выдр сел прямо и посмотрел на своего друга в упор.
– Но из этого не вытекает, че я готов сорваться с места и помогать тебе в очередной пресловутой, безумной и опасной для жизни попытке спасти мир. Я выдр семейный и не собираюсь плевать на ответственность за родных и близких.
– Да я ничего такого и не предлагаю, – пробормотал Джон-Том. – Я просто заметил, что жить стало неинтересно, и ты с этим согласился.
Мадж расслабился, но сохранял осторожность.
– Эт правильно. Скучно. Но не до смерти.
Еще несколько минут прошли тем же путем, что и их предшественницы.
– Ты… хм, случаем, ниче не затеял, а?
– Конечно, нет.
– Верняк?
– Еще бы нет!
– Рад слышать.
Выдр опять принял сидячую позу.
– Знаешь, – подал голос Джон-Том немного времени спустя, – у тебя вокруг носа бело.
Выдр фыркнул, однако инстинктивно ощупал усатую морду.
– Бело, говоришь? Ну, зато не надо волноваться за остальную шерсть.
Джон-Том ощупал собственные залысины на лбу – они росли уже несколько лет, как наступающие ледники.
– Ты это к чему? Что, совсем худо дело?
– Не бери в голову, кореш. Ежели тебя так беспокоит уцелевшая шерсть, спой чаропесенку и восстанови любимую шевелюру.
Чаропевец помрачнел.
– Неужели ты думаешь, что я не пытался? На свете уйма песен о волосах, но и известные стихи, и мои собственные опусы оказались совершенно бесполезными. Похоже, лысение – из тех немногих явлений, которые волшебству нисколько не подвластны. Уверен, из этого можно извлечь урок, но прикончи меня, если я знаю, какой. Сам Клотагорб безуспешно пробовал кое-что сделать в этой области, да только он ни за что не признается. Не пристало магу такого калибра заниматься бытовой мелочевкой. Что поделаешь – наша вселенная жестока, а судьба коварна.
– Ну, это меня нискока не заботит, – заявил выдр. – Мне на такую фигню плевать с огромной высоты.
И подумал: «Белеет? Моя морда? Да этого просто не может быть!»
– Сейчас не то, что в былые славные дни. – Джон-Том тяжело вздохнул. – Ответственность, респектабельность…
– Чувак, ты б последил за своим языком.
– Резвость уже не та… правда, иной день или ночку я энергичен, как в молодости. Но это исключение, подтверждающее правило: в обмен на опыт приходится отдавать жизнь. – Он представил себе время как спираль из полупереливчатых рыбок[1]. – Вообще-то есть прелесть в спокойной, размеренной жизни. Никуда не надо мчаться сломя голову, разыскивая для Клотагорба помощников перед лицом великой беды или напасти…
– Эт точно, – согласился Мадж. – Житуха классная, как ни крути. Че до меня, так я вполне доволен. И правда, не стану гоняться за новыми неприятностями, даже ежели какая-нибудь подскочит и цапнет меня за задницу. Я уже прожил свои девять жизней, вот так.
– Девять жизней у кошки, а ты – выдр.
– Ты, шеф, не перебивай. Я че говорю-то? Че не собираюсь больше башкой рисковать. Особливо вытаскивать тебя из разных клепаных передряг, которые ты сам себе горазд создавать.
– Это ты меня вытаскивал? Нет, вы слышали?! Да я не возьмусь сосчитать, сколько раз спасал чью-то волосатую задницу от последствий скоропалительности, безрассудности и преступного безразличия к судьбе всех тех, кого угораздило оказаться в непосредственной близости от тебя. Не говоря уже о твоей закоренелой аморальности и отвратительных манерах.
– Крепко сказано, – буркнул выдр. – Значица, это надо так понимать: лучше завсегда полагаться на твое безотказное чаропение, да?
Намекаешь, че оно нас никада не подводило?
– По большому счету – никогда.
– А вот тут скорее богов удачи надо благодарить, чем твое плюгавое мастерство. Надеюсь, у тебя хватит честности признать это.
– Ничего подобного я признавать не собираюсь. Пусть не всегда мое чаропение можно назвать безупречным…
– Ха!
– Но прогресс налицо. Если помнишь, я был вынужден учиться на марше. В походах, где не было опытных наставников, а уж домоседа Клотагорба и подавно.
– Можно подумать, тебе это впрок пошло и ты набрался ума-разума. – В голосе выдра появились язвительные визгливые нотки. – Остановить Броненосный народ, уничтожить злого волшебника, найти пертурбатор! Да ты с таким же успехом мог бы сходить в лавку за бушелем клепаных рыбьих крекеров!
