Владимир Батаев - За гранью добра и зла
Даже в двадцать первом веке, ночью на пустой улице, услышав шаги за спиной, любой нормальный человек обернётся, чтобы выяснить, кого там черти носят. В средневековье, как мне представлялось, в подобном случае прохожего для верности по возможности прирежут — просто для того, чтобы не сомневаться, что пока наблюдаешь за ним, его подельник не выстрелит в спину. По крайней мере, я в подобной ситуации поступил бы именно так, особенно учитывая далеко не мирный вид прохожего — в качестве такового в данном случае выступал я.
Так что я решил первым проявить инициативу, заранее оправдывая предполагаемые худшие ожидания оппонента, почти повторив недавнее нападение на меня самого, но рассчитывая на иной результат. Этот тип мне мешает, а как известно, нет человека — нет проблемы. Пускай за такое поведение меня не возьмут в Избранные герои, спасители человечества — не очень-то и хотелось.
Охотничий нож в принципе не предназначен для метания — не подходящие вес и баланс. Но тесак для этого годится ещё меньше, а другого оружия у меня не было. Учитывая расстояние и размер мишени, а также мой опыт — я упражнялся в метании ножей больше десяти лет, начиная с кухонных, а об их балансе и вовсе говорить не приходится, — бросок вышел так себе. Вместо середины спины нож попал в правое плечо — мелькнула мысль, что с моим везением, этот мужик наверняка окажется левшой.
Ещё только отправив нож в полёт, я уже бросился вперёд, занося тесак. Мужчина обернулся, увидел меня, его глаза расширились от страха — интересно, он что думал, будто воткнувшийся ему в плечо нож с луны упал? Или я всё же забрёл в слишком приличный район, где к такому не привыкли? Что ж, тем лучше — значит, у него окажется больше денег, чем я рассчитывал. Напал я на него не ради пополнения наличности, но одно другому не мешает.
Мужчина поднял руку — пустую, без оружия — и что-то выкрикнул. Я на всякий случай шарахнулся в сторону — оказавшись чудесным образом в средневековом мире, никогда не знаешь, не бродят ли по нему маги и прочие кудесники, которые не очень любят, когда их пытаются прирезать всякие странные личности. Но ни молнии, ни завалящего файерболла в меня не полетело. Значит, поднятая рука была всего лишь демонстрацией мирных намерений, а непонятная фраза — просьбой о пощаде. Ну и ладно, пусть я выглядел глупо, отскакивая от пустой руки, зато оправдайся мои худшие предположения — уцелел бы. А лишних свидетелей всё равно не останется.
Отклонившись от прямой траектории, я предпочёл добить жертву когтями левой руки, а не тесаком. Тем более что при этом не пришлось вытаскивать клинок из трупа, подставляясь при этом под возможный удар, будучи временно обезоружен. Покойник ещё не успел упасть, а я уже принял стойку, одинаково удобную для перехода в атаку и защиту — не какая-то стандартная позиция, а моя личная инновация.
Теперь я, наконец, смог рассмотреть девушку. И чуть не упал. Даже только по одежде легко было определить, что она не здешняя, а из моего мира и времени. Именно это я предположил раньше, хотя не был полностью уверен. Но этого мало — я её знал! Правда, лично мы никогда не встречались, общались через Интернет, я видел её фотографии, — а вот ей моё лицо не было известно.
2Поскольку кидаться на меня с ножом девушка не собиралась — по крайней мере, в ближайшее время, — я расслабился, прицепил тесак на пояс, прислонился спиной к стене и вытащил из кармана портсигар. Всего десяток сигарет, надолго не хватит. Интересно, открыли в этом мире уже табак или придётся принудительно бросать курить?
— Может, угостишь девушку сигаретой? — насмешливым тоном поинтересовалась она.
— Легко, — отозвался я, вновь открывая портсигар. Там снова оказалось ровно десять сигарет. Кажется, с выводами о магии я поспешил. А те, кто забросил меня в этот мир, хотя бы побеспокоились о том, чтобы я тут не устроил армагедец, слетев с катушек без курева. — И даже утренним кофе угощу, если здесь выращивают кофе, и мы найдем, где провести ночь.
— Шустрый какой, — фыркнула девушка. Валяющийся под ногами труп её ничуть не смущал. Впрочем, в отношении неё я иного и не ждал. — Откуда ты знаешь, может только что убил моего жениха, и я теперь тебя во сне зарежу?
— Ничего, то, что предполагается перед сном, стоит того, чтобы умереть, — ухмыльнулся я.
— А что перед сном? Ужин? — она притворилась, будто не поняла, о чём я говорил.
— Кстати… — опомнился я, принимаясь обыскивать убитого.
До изобретения карманов в этом мире дело не дошло — не считая потайных кармашков в поясах, где и хранили деньги все, кто не желал стать жертвой воров — предпочитая, видимо, вооружённых грабителей.
— Ужин и ночлег будут по высшему разряду, — объявил я, подбрасывая на ладони несколько золотых, — если мы как-то сумеем объяснить какому-нибудь кабатчику, чего нам надо.
Помимо денег, я разжился кинжалом и перчатками из мягкой кожи. Когти и шипы, конечно, вылезли наружу, но теперь казались приделанными к перчаткам.
— А что, ты при разговоре с кабатчиками дар речи теряешь или заикаться начинаешь? — удивилась она.
Взглянув на неё, я убедился, что она не издевается, а на самом деле не понимает, в чём тут проблема.
— А ты что, успела выучить местный язык? И как давно ты здесь в таком случае?
— Ты не понимаешь здешнюю речь? — уточнила девушка. — Кстати, ты из какого мира? И мы ведь ещё не познакомились.
Я рассмеялся.
— О, мы из одного и того же мира, правда вот, не в курсе, под каким номером он в справочнике числится. Может, ты знаешь? И мы знакомы — заочно. — Я объяснил ситуацию.
— Просто сказочно! — возмутилась она. — Мало мне было попадания чёрт знает куда…
— Так ещё и в спутники угораздило даже чёрт не разберёт кого, — договорил я.
— Вообще-то, я ещё не решила, пойду ли вместе с тобой, — возразила девушка. — Я была о тебе несколько иного мнения, а вот такое… — она указала на труп.
— О, я просто немного в плохом настроении. Когда меня берут за шкирку, швыряют в кривой портал, откуда я вылетаю уже с маникюром, которому позавидует Тиамат, — я продемонстрировал когти, — я имею привычку слегка беситься. И приветственная делегация в виде криворукого идиота с паршивым клинком моего настроения обычно не улучшает. В более дружественной атмосфере я балагур и душа компании…
— И ещё очень скромный.
— Вот уж в этом невиновен, — усмехнулся я. — В общем, со мной не соскучишься, да и всякие посторонние типы домогаться не будут.
— Ага, прибережёшь эту привилегию для себя? — совершенно верно догадалась она. — И с чего ты взял, будто он домогался?
