Елена Михайленко - Одержимые
- Мы сможем меняться? - девушка удивилась. Даже огонек на кончике хвоста полыхнул.
- Сможем, вопрос только в том, насколько быстро. Но разговаривать точно сможем вне зависимости от того, кто управляет телом. Одержимые всегда слышат голоса демонов.
Пространство вокруг нас начало светлеть.
- Приходим в себя, - отметила моя сестра. Кстати!
- Как тебя зовут? - немного помявшись, спросила я.
- Элеонора, - протянула мне когтистую руку девушка. - А ты?
- Эллисон или Элли, - я пожала протянутую ладонь.
Глава 1
Ещё грязь не смыта с кожи, Только страха больше нет. Потому затих прохожий, Удивленно смотрит вслед. А движения неловки, Будто бы из мышеловки, Будто бы из мышеловки, Только вырвалась она. За три слова до паденья, За второе за рожденье, За второе за рожденье, Пей до полночи одна. Пикник "Мышеловка"
- Эллисон! Элли! Девочка моя, это ты? Пресветлые духи, ну куда тебя понесло, Элли?! - отчаяние в голосе отца резала сердце. Я все же открыла глаза.
- Директор, держитесь от нее подальше, она может быть опасна и почти наверняка такой и является, - холодный тон папиного друга заставил меня вздрогнуть. Как же так, дядя Закери? Вы ведь говорили, что я ваша любимая девочка. В детстве на плечах катали…
- Она в полном порядке, или ты не видишь? Она узнает нас, реагирует на твой тон. Видел, как она морщилась, когда ты сказал, что она опасна? Не смей мне говорить, что моя дочь теперь одержимая. Даже не намекай! - отец сорвался на крик. Прости, папа. Как бы я хотела действительно остаться прежней…
- Я был бы только рад, останься она только нашей Элли, но ты сам знаешь, что такие ритуалы не проходят без последствий. Пусть расскажет, что с ней было.
- Папа у тебя любящий. Был бы он тут один, не пришлось бы сказки рассказывать. А теперь придется петь, птичка, - а вот и сестра! Освоилась.
- Был огонь… темный… там был голос… хриплый… злой… он что-то кричал и…
- Голос был мужской или женский? Знакомый? - отец все же решил прояснить, верна ли теория о близнецах… Прости, папа.
- Мужской, кажется… очень грубый… это был демон, пап… я его не видела, но было так холодно и больно… а кругом темное пламя… он как будто хотел прорваться… но что-то ему мешало…там была какая-то граница…я не помню…мне было больно его слышать и я…я не знаю как это получилось, но я просто толкнула темноту и все кончилось…
- Талантливо врешь, Элли, я сейчас прямо заплачу от жалости - хмыкнула сестрица.
- Это у меня от мамы, - внутренне усмехнулась я.
- Значит, он не прошел границу миров… - отец был раздосадован всего на пару мгновений. Ну как же! Ритуал не получился! Да у кого?! У самого крупного специалиста по вызову демонов и иных сущностей из темного мира.
- Это только ее слова. Демон мог победить, и сейчас с тобой говорит он, - да что ж ты такой упрямый, дядя?!
- Дядя Закери, я помню, как вы меня носили на руках, когда мне было шесть. Я разбила коленку, и вы сказали, что будете меня весь день носить на руках, чтобы я не сбила вторую. И вы носили… Это я, дядя.
Заместитель директора лишь досадливо поморщился. Значит так?
- Пап, я домой хочу, - состроить просящие глазки было не проблемой. Хотелось не сколько не попадаться на глаза отцовскому заму, сколько действительно оказаться дома.
- Сейчас пойдем, милая, - папа ласково погладил меня по волосам. Против воли тело дернулось. - Что такое?
- Меня немного знобит и тело не слушается, - я извиняясь посмотрела на отца и крепко сжала его ладонь. В следующее мгновение на меня навалилась чернота -портал. Ведет отец, ведь только он может переноситься из отдела, так что не о чем беспокоиться, через пару минут буду дома. Можно и с сестрой поговорить.
- Ты что творишь? - зашипела я на демонессу.
- Он хотел до тебя дотронуться и я… - голос был удивленный. - Знаешь, раз уж мы с тобой какие-то астральные сестры, то вот что тебе надо знать. У меня не было родителей. Нас воспитывают по-другому. С рождения демонов отдают наставникам, которые помогают освоить силу в себе. При этом методы такой неженке, как ты, не понравились бы. Люди бы сказали, что нас мучают, но такова учеба в моем мире. И они все же достигают цели - мы становимся опасными, но можем защитить свою жизнь. Я только читала, что с вами обходятся очень бережно, но не думала, что это правда…Как бы вы тогда выживали? Прости… Так непривычно и, должна признать, приятно… Нас старшие могут только ударить, ласкают же только любовники. Твой отец же старший, но от него идет тепло.
- Это же… Мне очень жаль, Нора.
- Ничего, для нашего мира это нормально. Не видь я сегодня собственными глазами, как тебя любит отец - не завидовала бы. Но я откровенничаю не для этого. Любое прикосновение чужого человека я признаю как угрозу, это уже рефлекс. Так что постарайся поменьше контактировать с людьми, поменьше прикосновений. Я буду пытаться сдерживаться, но ничего не могу обещать. А рука у меня тяжелая.
- Хорошо, я постараюсь. Отца ты уже знаешь, он вреда не причинит. Мама… мы часто с ней сидим у камина в папином кабинете. Она заплетает мне косичку или просто надиктовывает новый роман, перебирая мои волосы. Мы так много вечеров проводим. Это будет подозрительно, если я откажусь. Ты сможешь так долго держаться?
- Я очень постараюсь. Для своего же блага. Хотя, это будет интересно, - призналась демоница и умолкла. Перед глазами засиял свет, а потом и вся комната показалась. Я дома… Мы дома!
***
Мы были вместе полгода. Наверное, впервые такая эгоистка, как я, действительно пожалела, что нет родных братьев и сестер. С демоницей было весело и грустно. Словно сама с собой, но чуть другой. Словно смотришь в зеркало, но оно повторяет не все твои телодвижения. Чуть другой наклон головы, чуть более резкий взмах рукой, острый взгляд, но все же оно твое и безмерно тебе дорогое. Своему отражению не лукавят и не лгут. Ему говорят правду, как самому себе, какой бы горькой она не была. Признаются в том, что никогда не скажут самым лучшим подругам и родителям. Ведь это же ты, только с другой стороны стекла и амальгамы!
Сестра рассказывала, как их обучали, и я еще больше начинала ценить свою семью. Все те мелочи, те общие минуты счастья в доме, которые казались обыденными для меня - мою сестру заставляли замолкать в изумлении, а потом с горечью признавать, что ей завидно. Ей действительно было завидно, сильной и независимой демонице. Сначала она подолгу замыкалась в себе, сидела, словно маленький ребенок, и горевала, на любимую женскую тему "меня никто не любит". А потом просто поддалась на мои уговоры и сама в моем теле провела день. Посидела с мамой, попивая горячий сбор трав, листая ее новые наброски книг, судя героев и рассуждая об их поступках. Чуть собравшись с духом, вошла в кабинет отца и помогла ему разобрать на запчасти какой-то артефакт, при этом несмело улыбаясь его шуткам. Она впервые обняла родителей. Не любовников, не побратимов, а именно тех, кто любит просто так, уже за одно ее существование. Любят меня. Но для своей сестры мне не жалко этого тепла. Она впервые плакала, сидя со мной в темноте моего тела и, безгранично завидуя, лишь приняла решение совсем не демонское - любить меня как младшую сестру и заботиться. У нее, наверное, будут самые счастливые дети в темном мире, а пока я тоже о ней заботилась.
