Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 8
В глубине небольшого алькова горел камин, рядом лежала вязанка хвороста. Маусглов сунул сук в огонь, подул, чтобы тот разгорелся. Получился импровизированный факел. Захватил с собой несколько сучьев и отправился дальше по туннелю.
Вскоре он пришел к развилке. Левый путь казался более широким, как бы приглашал Маусглова. И Маусглов пошел по нему. Он опять скоро дошел до развилки но на этот раз повернул направо.
Через некоторое время стало заметно, что туннель постепенно углубляется. Маусглов миновал еще три развилки, а затем комнату в виде пчелиных сотов. После этого он решил оставлять отметки углем на правой от себя стене. Наклон стал более пологим, туннель расширялся, теряя свое сходство с коридором.
Остановившись, чтобы зажечь второй факел, Маусглов забеспокоился — путь, которым он пробирался сюда, был заметно короче. Но возвращаться назад тоже не хотелось. «Пройду еще сотню шагов. Хуже не будет». Когда Маусглов прошел намеченное расстояние, то оказался перед входом в большую теплую пещеру, из которой несло каким-то незнакомым запахом. Он поднял факел высоко над головой, но дальний конец огромной пещеры остался скрытым во мраке. «Еще сотню шагов…»
Пройдя их, он решил больше не рисковать, а возвращаться назад тем же путем. Но в тот же момент услышал вдали подозрительный шум, который постепенно приближался к нему и становился все громче. Маусглов понял, что ему надо либо отдаться на милость этих людей, попытавшись, если удастся, объяснить ситуацию, либо спрятаться, погасив факел. Но по своему опыту он знал, к чему может привести встреча с людьми, поэтому стал осматриваться, ища убежища.
По всему замку в эту ночь шла охота за слугами Рондовала. Их ловили и убивали. Драконов и прочих чудовищ, которых невозможно было уничтожить, Мор своим могуществом заколдовал и перенес в глубокие пещеры, где погрузил в сон на многие столетия.
Однако то, что ему еще предстояло сделать, было гораздо труднее.
Глава 2
Он шел по сверкающей дороге. Вся дорога была усыпана разрядами миниатюрных молний, но это не пугало его. То слева, то справа рождалось сияние — это мелькали возле дороги другие миры, другие реальности. Прямо над головой нависал темный купол небес, на котором ровным светом горели звезды.
В правой руке Мор держал посох, в левой — ребенка. Время от времени ему встречались перекрестки с мрачными боковыми ответвлениями.
Он миновал их, едва бросив взгляд, но на одной из развилок свернул и пошел по левому пути. Мерцания сразу же стали реже.
Маг шел теперь гораздо медленнее, внимательно разглядывая появляющиеся по сторонам дороги изображения. Через некоторое время он совсем остановился и стал всматриваться в открывшуюся его глазам панораму. Он шевельнул посохом, и панорама застыла. Мор смотрел на нее некоторое время, а затем вытянул посох вперед. Картина перед ним стала оживать, наливаясь цветом и жизнью.
Осень… вечер… маленький городок… небольшая улочка… Университет…
Он шагнул вперед.
Майкл Чейн, румяный, рыжеволосый, весом в триста с лишним фунтов, ослабил узел галстука и уселся за письменный стол. Левой рукой он пробежался по клавиатуре компьютера, и на экране монитора появились какие-то фигурки. Майкл изучал их с полминуты, затем покрутил что-то на задней панели.
Взяв карандаш и линейку, он срисовал фигурки на лист бумаги, откинулся в кресле, пожевал губу, что-то подправил.
— Майкл, — сказала невысокая черноволосая женщина в вечернем платье. — Ты можешь оторваться от работы?
— Но я уже одет, а сиделка еще не пришла.
— Она здесь. Завязывай галстук, мы опаздываем.
Майкл вздохнул, положил карандаш и выключил компьютер.
— Хорошо, — сказал он, поднимаясь и застегивая воротник рубашки. — Через минуту я буду готов. Хотя на факультетскую вечеринку можно было бы и опоздать.
— Да, но ведь там будет декан.
— Глория, — он покачал головой, — поверь мне, Джим и недели не протянет в реальном мире. Извлеки его из университетского окружения, усади за обычную конструкторскую работу, и он…
— Ой, только не заводись снова, — сказала она, выходя. — Я знаю, что ты здесь несчастлив, но пока с этим ничего нельзя сделать.
— У отца была собственная консалтинговая фирма, — горячо продолжал Майкл. — И она могла бы стать моей…
— Вот только он ее пропил… Идем. Пора.
— Да, ему не повезло в конце. Но он был умница — как и мой дед, который основал фирму и…
— Знаю, знаю, ты из династии гениев, и, разумеется, наш Дэн подхватит эстафету. Тем не менее…
Майкл взглянул на Глорию и спросил мягко:
— Как он?
— Спит.
— Ладно, давай одеваться. Обещаю быть паинькой.
Жена повернулась и вышла.
Он пошел следом за ней. Бледный глаз следил за ними с экрана дисплея.
Мор притаился напротив дома, который его интересовал. На ступеньках стоял высокий мужчина в темном пальто, сунув руки в карманы и глядя на улицу. Рядом с ним невысокая женщина разговаривала с кем-то через полуоткрытую дверь. Наконец женщина закрыла дверь, повернулась, взяла мужчину под руку, и они пошли по улице. Мор следил за ними, пока они не повернули за угол. После этого он выждал еще немного — вдруг вернутся, что-нибудь позабыв, — затем подошел к двери и постучал посохом.
Дверь спустя минуту приоткрылась, оставаясь замкнутой на цепочку, и из-за нее на Мора выглянула девушка с темными глазами, в которых не было ни тени подозрения.
— Я пришел, чтобы кое-что забрать и кое-что оставить, — заявил старый маг. Благодаря заклинанию, его язык был понятен девушке.
— Хозяев дома нет. Я сиделка.
— Это хорошо, — сказал он, медленно опуская посох до уровня ее глаз. Дерево слабо запульсировало, сучки и прожилки засветились бледным светом. Девушка застыла. Старик зафиксировал ее внимание, а затем медленно поднял посох к своему лицу. Их глаза встретились, и он приковал к себе ее взгляд. Голос его перешел в более низкий регистр.
— Сними цепочку с двери.
Она едва заметно шевельнулась, цепочка звякнула и упала.
— Отойди назад.
Лицо исчезло. Мор открыл дверь и вошел.
— Ступай в гостиную и там сядь. — Он запер за собой дверь. — Когда я отсюда уйду, ты закроешь дверь на цепочку и забудешь, что я здесь был.
Девушка удалилась.
Старик пошел по квартире, осторожно заглядывая в комнаты. Наконец он остановился на пороге погруженной во тьму детской. Вошел туда, посмотрел на ребенка в кроватке, затем приблизил посох к его головке.
