Даррен Шэн - Князь вампиров
Не было сил пошевелиться. Хотелось так и лежать здесь, пока не замерзну насмерть. Но мои ноги все еще неприятно болтались в воде, и я заставил себя подтянуть их на берег. Это придало мне сил. Постанывая от боли, я медленно встал на ноги.
Я огляделся. Все было каким-то необычным, будто на далекой планете. Занимался рассвет, но луна и звезды еще бледно светились в небе. Я так долго пробыл внутри Горы, что уже забыл, каким бывает дневной свет. Какой же он замечательный! Хотелось весь день стоять и смотреть. Но я понимал, что весь день не простою: упаду в снег или в речку и замерзну.
Подчиняясь инстинкту самосохранения, я набрал воздуха в грудь и заставил себя сделать несколько шагов. Остановился, тряхнул головой, восстанавливая равновесие, и побрел, постепенно удаляясь от потока, который сердито шипел за моей спиной, словно был недоволен тем, что жертва ускользнула.
ГЛАВА 4
Очень скоро я понял, что не смогу долго идти в таком состоянии. Я вымок до нитки. От воды одежда стала ужасно тяжелой, мне было очень холодно. Когда-то мистер Джутинг учил, что делать в таких случаях: надо побыстрее снять с себя мокрую одежду, а не то замерзнешь насмерть.
Сделать это было нелегко. Пальцы совсем окоченели, и рубашку пришлось раздирать зубами. Потом с великим трудом стащил с себя брюки. Освободившись от мокрых вещей, я почувствовал облегчение. И хотя ледяной ветер тут же набросился на мое незащищенное тело, идти стало гораздо легче.
Меня совершенно не смущало, что я бреду совсем голый, как дикий зверь. Вокруг не было ни души. Но даже если бы мне кто-то и попался на пути, мне было бы все равно — ведь я только что чудом избежал смерти, после такого стесняться нелепо.
Некоторое время я шел довольно быстро. Шел и думал о том, в какое ужасное положение попал. Нахожусь неизвестно где, бреду неизвестно куда, совсем голый на таком холоде, все тело в страшных синяках и кровоподтеках, обессиленный и физически и морально, без какой-либо еды. Каждый шаг давался с огромным трудом. Еще пара минут — и я окончательно выбьюсь из сил и упаду. Холод сразу же накинется на меня. И тогда сразу наступит конец.
Я попытался побежать, чтобы согреться, но не смог. Ноги не слушались. Удивительно, что они вообще еще меня держат. В таком состоянии скоро придется двигаться вперед разве что ползком.
Остановившись, я осмотрелся, пытаясь понять, где нахожусь. Если бы рядом оказался какой-нибудь лагерь (так называют перевалочный пункт, где отдыхают вампиры, когда идут на Совет или с Совета), то, возможно, у меня появилась бы надежда. Было бы неплохо остановиться там, отоспаться пару дней и восстановить силы. Замечательный план всего с одним недостатком: я понятия не имел, где нахожусь и тем более есть ли где-нибудь поблизости один из таких перевалочных пунктов.
Я взвесил все за и против. Стоять просто так бессмысленно. А о том, чтобы отправиться на поиски лагеря, не может быть и речи: у меня нет на это ни сил, ни времени. Сейчас надо срочно найти какое-нибудь убежище, чтобы восстановить силы и прийти в себя. А потом уже можно подумать о том, где раздобыть еду, как согреться, и разработать план возвращения на Гору вампиров, — все это потом, если выживу.
В километре слева от меня начинался густой лес. Туда и надо идти. Можно свернуться калачиком под корнями дерева, накрывшись листьями. Если повезет, попью крови насекомых или каких-нибудь мелких зверушек. Вариант, конечно, не идеальный, но все же лучше, чем стоять здесь или ползать по скользким скалам в поисках пещеры.
Добираясь до леса, я несколько раз падал. Это неудивительно — я вообще поражался тому, что способен куда-то идти. Упав, я пару минут лежал в снегу, собирая остатки сил, а потом рывком поднимался на ноги и, спотыкаясь, шел дальше.
Лес впереди так и манил к себе. Главное — добраться до деревьев, а там все будет в порядке. Эта уверенность помогала мне идти. Без нее я бы не смог двигаться дальше.
До окраины леса оставалась всего какая-то сотня метров, когда силы окончательно покинули меня. Прерывисто дыша, я лежал на снегу и понимал, что больше не могу. Передохнув пару минут, я снова попытался встать: поднялся на колени, а потом бессильно рухнул в снег. Бесполезно. Полежав несколько минут, еще раз сделал попытку подняться. И опять упал — на этот раз лицом в снег, и даже на спину перевернуться не мог.
Какой жуткий холод! Человек уже давным-давно бы замерз. Я был жив только потому, что в моих венах текла кровь вампира. Но даже она начинала замерзать. Я был истощен и окончательно обессилел.
Теперь мне конец.
Я жалобно заплакал. Слезы замерзали на щеках. Снежинки налипли на ресницы. Но не было сил даже поднять руку, чтобы смахнуть их. «Какая страшная смерть!» — пронеслось в голове. Осталось пройти всего каких-то сто метров. Стыдно упасть здесь и умереть так близко от спасительных деревьев. Надо было тогда подольше отдохнуть в пещере внутри Горы — и сейчас у меня остались бы хоть какие-нибудь силы. А теперь…
Мои мысли прервал звонкий лай. Я уже закрыл глаза и начал погружаться в смертельный сон, но, услышав лай, снова открыл их. Голова не поворачивалась, а глаза залепил снег, поэтому я мало что видел, но, глянув в сторону леса, все же сумел различить очертания какого-то существа, которое неслось ко мне по снегу. «Замечательно, — саркастично подумал я. — Этого мне только не хватало! Сейчас на меня набросится дикий зверь и сожрет живьем! Хуже быть уже не может!»
Зверь приближался. Обреченно закрыв глаза, я надеялся, что мое тело закоченело достаточно, чтобы не почувствовать звериных клыков, когда тот будет раздирать мою плоть. Сопротивляться я все равно не мог — сейчас меня могла бы легко сожрать даже белка.
Я ощутил на своем лице чье-то горячее дыхание. Зверь лизнул меня в нос. Я содрогнулся. Он снова лизнул — на этот раз в щеки и уши. Потом слизал снег с моих глаз.
Что происходит? Может, хищник собрался сначала вылизать меня дочиста, прежде чем съесть? Но такого не бывает. В чем же дело? Я пригляделся. Зверь отбежал немного. И когда мне наконец удалось его рассмотреть, у меня отвисла челюсть от удивления. Губы задрожали. Тихим, дрожащим голосом я изумленно пробормотал:
— Руди?
ГЛАВА 5
Когда мы с мистером Джутингом, Хоркатом и Гэвнером шли к Горе, часть пути нас сопровождал этот волчонок — Руди. С ним были две волчицы и матерый волк, которого я назвал Гром. Потом они ушли, чтобы примкнуть к другим волчьим стаям, бродившим вокруг Горы.
Руди с радостным лаем носился вокруг меня. С тех пор как мы с ним расстались, он немного подрос. Клыки стали длиннее и шерсть гуще. Я с трудом поднял голову и слабо улыбнулся.
