Марина Абина - Я демон! Что это меняет
Наргх решил заняться этим пострелом вплотную: 'Хватит игр!' — легким щелчком он сшиб его с ног, мановением руки возвел вокруг пентаграмму и стал работать над его аурой, усиливая ее и подчищая ненужное. 'Хмм… А светлое в нем совсем ослабло, — подумал Наргх. — Подкреплю его, зачем мне тупой берсерк?' Три составляющих: темное, сущее и светлое — были необходимы для любой живой души, и падший стабилизировал их все, а потом еще и разграничил, подарив темному и светлому разум. Наргх рассчитывал, что измененное таким образом существо сможет владеть любой магией, но для этого трем в одной душе придется действовать сообща. В результате манипуляций Наргха с аурой 'подопытного' изменился и его внешний вид: в центре пентаграммы теперь лежал обычный человек, молодой парень, но с аурой высшего демона, скомбинированной с аурой оборотня и с очень мощным слоем жизненных энергий. Наргх довольно улыбнулся: 'Готово!'
Существо уже не пыталось кидаться на Наргха, как прежде, а наоборот — скорчилось на полу с испуганным видом и явно не понимало, что происходит.
— Вспомнил себя?
Своим заклинанием Наргх вернул существу человеческую память, но она не включала в себя воспоминаний о проведенном здесь времени.
— Вижу, что вспомнил, — улыбнулся Наргх, когда существо обхватило себя руками и неуверенно кивнуло. — А теперь представь, что ты теперь демон и уже сожрал тьму-тьмущую душ здесь, — широким жестом падший обвел пространство вокруг себя.
Существо с человеческим обликом отчаянно замотало головой и попятилось от Наргха, но наступило на черту пентаграммы. Та вспыхнула огненным цветом и ожгла его.
— Ааа! — заорал молодой высший.
— А ты думал! Пока я не разрешу, ты отсюда не уйдешь, — Наргх усмехнулся. — Ты демон, такой же, как и я. Хочешь доказательств? Смотри!
И Наргх принял свой истинный облик.
— Я — архидемон Наргх Зао, паший бог Семнадцати миров. А тебя я нарекаю Заан Ктэр — Вечно Голодный.
Нареченный Вечно Голодным, если бы был в своем физическом воплощении, то упал бы в обморок при виде демона, но он оставался бестелесной сущностью, которая только копировала его настоящую внешность и не повторяла ее функций, поэтому Заан оставался в сознании.
— Я даю тебе это имя в честь Великого Голода, который сделал тебя таким. А чтобы ты принял свое истинное имя, я покажу, как все произошло. Пора тебе познакомиться со своими соседями по разуму.
Наргх начертал в пространстве перед собой руну памяти и энергетическим толчком послал ее в Заана. Тот рухнул на колени, прикрывая голову руками, но руна зависла над ним и вдруг взорвалась, рассыпавшись огненным дождем и запятнав его кожу сверкающими вспышками.
И тогда человек в Заане вспомнил, что случилось после того, как он погиб на Земле.
Глава 1
Где я? Только ведь шел через мост и вдруг темнота, голова от боли чуть не раскололась. В один момент я оглох и ослеп, потерял способность двигаться и дышать. Я умер.
Теперь вроде дышу. Могу даже двигаться, правда, со скрипом. Только по-прежнему ничего не вижу, хотя глаза открыты. Или закрыты? Проверяю рукой. Открыты, но разве бывает такая темнота, чтобы вообще ничего не было видно? Тру глаза, напрягаю зрение — все без толку.
Эй! Кто-нибудь!
Звук гаснет, кажется, прямо в глотке, хотя я ору на пределе возможностей. Никакого эха, будто я в гробу или, наоборот, вокруг пустая бесконечность. Подо мной упругий как резина, холодный пол и из него в меня вливается… Холод? Да, только такой странный… не физическое чувство, а пустота, обреченность. Я осознаю это, и мне становится страшно. Я боюсь сидеть на месте и боюсь двигаться. Только так ведь ничего не дождешься, верно? Ладно, попробую пройтись. Вопрос — куда? В темноте все направления равны. Поднимаюсь, выставляю вперед руки. Иду. Может, в стенку упрусь — хоть какой-то ориентир.
Иду. Страх постепенно исчезает — не могут люди бояться так долго, никаких сил на это не хватит. Иду. Стенок нет — руки ловят пустоту. Хочу есть. Вокруг темнота, ни звуков, ни запахов. Только теперь понял, как я раньше ошибался, думая, что никому не нужен, что живу один на всем белом свете — фигня все это, вот ТЕПЕРЬ я один.
Стоило это понять как — япона мама! — больно врезался носком ноги в стенку: руки-то я уже опустил давно — устали. Стенка, как и пол — холодная, гладкая… никакая. Все равно пойду вдоль нее, может, куда-нибудь и выйду. Иду. Темно, холодно, голодно, уже не страшно — скучно.
Стена бесконечная. Темнота та же, к голоду прибавилась жажда. Сколько я тут? И что я тут делаю?
Очень правильный вопрос оказался — только я его себе задал, как увидел свет. Нет, не свет, просто я что-то увидел. Силуэт? Странное чувство: я вижу что-то и понимаю, что это еда. С чего взял? Просто вдруг понял — это передо мной еда. Ну и что, что в форме человека? Мало ли каких блюд на свете не бывает (или во тьме) я тут уже долго, а оно не шевелится. Ну ладно, сперва проверю: может, оно живое, тогда попробую поговорить.
— Эй! Здорово, разумный, а у вас еды не найдется для бедного путника?
Молчит, не понимает или не умеет говорить в принципе. Как и ожидалось. Странно, что меня это не удивляет и не пугает, но ведь нельзя бояться до бесконечности. Или я уже об этом говорил?
Э! Да оно тут не одно!
Вокруг меня, как лампочки, стали зажигаться другие силуэты. В их слабом свете я увидел клубящийся над полом черный туман — будто темнота осела и позволила мне рассмотреть эти странные фигуры.
Ну и что делать? Я подошел к другому светящемуся 'призраку'. Он отличался от остальных наличием четырех выростов-рук и окраской потемней. Полезть на рожон? Спровоцировать?
Попробовал толкнуть — никакой реакции, даже не покачнулся. Толкнул сильнее — все то же. Тогда разозлился и врезал ему правой со всей дури. Ох, ты ж ё птыть! Как в куль с цементом зарядил — вроде мягкий и рассыпчатый, а не поддается. Больно, мля! Поорал, попрыгал, рукой потряс — прошло. А этот как сидел, так и сидит, не шевелится, не моргает и не говорит ничего.
В полном расстройстве чувств я уселся на пол рядышком и решил подбить итоги. Итог подбивался всего один — я умер, и это мой персональный ад. Если это так, то буду я слоняться тут целую вечность, а потом, наверно, превращусь в таких вот — я оперся спиной на четырехрукого — в таких вот кулей.
Только об этом подумал — и сразу понял, что вечность ждать не придется: я уже так ослабел, что и пошевелиться не могу. Может, надо поспать? Я где-то слышал, что во время сна энергии меньше тратится. Прилягу. Эх, жестковато и холодно, но подыхать не хочется. Хочется жить даже здесь, черт знает где, в аду, без еды и без воды в полном одиночестве, но как же хочется жить! Будто и не умирал.
