Вероника Рот - Свободный четыре. История Тобиаса.
Я слышу еще одно "хм-м", и я не уверен, был ли это Эрик или мое воображение. Но что я точно знаю, так то, что должен его убедить — она просто еще одна инициированная и я должен сделать это прямо сейчас. Я глубоко вдыхаю и принимаю быстрое решение, глядя на кончик ее уха — быстро исцеляющийся хрящ. Страха не существует. Как и моего сердцебиения, туго сжатой груди и потеющих ладоней.
Я бросаю нож и отворачиваюсь, когда она вздрагивает с облегчением — я не причинил ей вреда. Я сделал это.
— Я бы остался и посмотрел, все ли здесь такие смелые, как она, но думаю, на сегодня хватит, — сказал Эрик. Потом шепнул мне:
— Ну. Это должно напугать их, да?
Думаю — надеюсь — это означает, что он больше не сомневается во мне. Он прикасается к ее плечу и одаривает металлической улыбкой
— Мне не следует спускать с тебя глаз.
Я смотрю, как кровь стекает по ее уху на шею, и чувствую себя отвратительно. Комната пустеет, двери закрываются, и я жду, пока утихнут шаги, прежде чем броситься к ней
— Твоё... — Я начал тянуться к боку ее головы Она пристально смотрит.
— Ты сделал это специально!
— Да, — говорю я. — И ты должна поблагодарить меня за помощь... — Я хочу рассказать ей об Эрике и о том, насколько сильно он хочет ранить меня и каждого, о ком я, хотя бы и немного, забочусь, или о том, как я узнал, где она берет силы, и хотел оборвать ее возражения, но она не дала мне шанса.
— Поблагодарить? Ты чуть не отрезал мне ухо, и все это время дразнил меня. Почему я должна благодарить тебя?
Дразнил? Я мрачно смотрю на неё.
— Знаешь, я уже немного устал ждать, пока до тебя дойдет! — Говорю я.
— Дойдет? Дойдет что? Что ты хотел доказать Эрику, насколько ты жесток? Что ты — такой же садист, как и он?
Обвинение заставляет меня почувствовать холод. Она думает, что я похож на Эрика? Думает, я хочу произвести на него впечатление?
— Я не садист, — я наклоняюсь к ней ближе, и вдруг нервничаю, так как что-то покалывает в груди. — Если бы я хотел сделать тебе больно, то ты не думаешь, что я давно уже сделал бы это?
Она достаточно близко, ее легко коснуться, но если она думает, что я — как Эрик, то этого никогда не произойдет.
Конечно же, она так думает. Я просто бросал ножи ей в голову Я провернул все это. Неизменно.
Мне нужно выйти. Я пересекаю комнату и, в последнюю секунду перед тем, как хлопнуть дверью, втыкаю острие ножа в стол. Я слышу ее разочарованный крик из-за угла и останавливаюсь, опускаюсь на корточки, прислонившись спиной к стене. Прежде, чем она пришла сюда, внутри меня все остановилось, и каждое утро я просто ждал наступления ночи. Я думал об уходе... я решился бы уйти отсюда, чтобы стать Афракционером, после того, как курс этих посвященных быт бы завершен. Но потом появилась она, и она так похожа на меня: отложила свою серую одежду, но не совсем далеко, никогда не отложит далеко, потому, что она знает секрет — это самые крепкие доспехи, которые мы только можем носить.
А теперь она ненавидит меня, и я не могу покинуть Бесстрашных, чтобы присоединиться к Афракиионерам, как и собирался. Все из-за взгляда Эрика — он очень похож на взгляд, которым он смотрел на Амара в прошлом году, а потом его нашли мертвым на тротуаре возле железнодорожных путей. Все Дивергенты, в конце концов, оказывались мертвы, кроме меня, из-за моего неожиданного удачного результата теста. И если Эрик следит за ней, значит — она такая же.
Мои мысли возвращались к прошлой ночи, когда прикосновение к ней растопило в моем теле жар, хотя я был заморожен страхом. Я сжимаю голову руками, вытесняю мысли прочь
Я не могу уйти сейчас. Она мне слишком сильно нравится. Ну вот, я сказал это. Но этого не повторится.
